Арсений Данилов - Adrenalin trash

Поезд как раз стоял у перрона, и желание взглянуть на часы утолить не удалось. Подхваченный мощной приливной волной, Андрей оказался в вагоне, зажатый с одной стороны пузатым мужчиной, испускавшим волны перегара, а с другой — серьезным мальчиком в кожаной куртке. Мальчик недобро поглядывал на Андрея и локтем отгораживал от него девочку в светлом пальто. Вид счастливой пары вызвал привычную меланхолию, но потом Андрей вспомнил, что скоро будет таким же обладателем спутника противоположного пола. Подбодренный этой мыслью, он поднес ко рту банку с коктейлем. В этот момент поезд тронулся, мальчик в кожаной куртке покачнулся, толкнул Андрея под локоть, и коктейль, вместо того чтобы попасть Андрею в рот, пролился на плечо пузатому мужчине. Тот, словно по команде, стал громко и как-то основательно ругаться, но Андрей, вместо того чтобы вступать в сражение, просто хлебнул из еще не опустевшей банки, не обратив внимание даже на толкнувший его в бок кулак.

Выбравшись из поезда через две остановки, Андрей перевел дух. Часы над тоннелем показывали пятьдесят минут пятого. Банка успела опустеть только наполовину (вспомнилась известная библейская история). Усмехнувшись, Андрей вышел с платформы в зал, присел на корточки возле одной из колонн и стал убивать десять ненужных минут, или, как их называл журналист из запомнившейся навсегда старинной телепередачи, шестьсот секунд.

Убийство времени — дело серьезное и даже немного страшное. Всю сложность этой проблемы Андрей оценил в прошлом году, на лекции по химии. Знакомых, с которыми можно было бы разыграть партию в точки или перекинуться парой анекдотов, рядом не было. Обычно в таком случае Андрей внимательно слушал лектора, используя по максимуму естественную страсть к познанию и зарабатывая авторитет вопросами по существу. Однако преподавательница химии, помимо шикарной воздушной прически, поднимавшейся над немолодой головой пушистым нимбом, отличалась уникальным тембром голоса. Ее речь почти мистическим образом вызывала сильнейшую сонливость. Слушать внимательно не было никакой возможности. В итоге Андрею пришлось развлекаться написанием матерных стишков на парте, разглядыванием затылков однокурсниц — он, как обычно, сидел на заднем ряду — и размышлениями о природе происходящего. Эти-то размышления и привели к пугающему открытию. Двигаясь по рельсам железной логической дороги, Андрей очень скоро пришел к неприятному, но совершенно неопровержимому выводу. Желание убить время оказывалось тождественно желанию хоть немного приблизить смерть (да и в самом названии занятия крылся намек на подобную трактовку). Мысль эта настолько взволновала Андрея, что оставшаяся часть лекции пролетела совсем незаметно. Тем самым время было убито, но это не обрадовало.

Теперь все случилось менее драматично. Мрачные размышления были прерваны появившимися в поле зрения женскими ботинками и узкими джинсами с несколькими светло-коричневыми пятнами — на улице было очень грязно.

— Привет, — сказала Василиса.

Андрей поднял голову, и возникшие ненадолго сомнения по поводу зажатой в руках банки тут же растаяли. Василиса держала такой же оранжевый цилиндр.

— Привет, — сказал Андрей, вставая.

— Вот и я, — сказала Василиса и поцеловала Андрея в губы. — Я не опоздала?

— Нет, — ответил Андрей. — Вроде бы. Часов-то нет у меня.

— Счастливый, что ли? — спросила Василиса.

— Вроде того, — ответил Андрей, допив остатки коктейля.

— «Отвертку» любишь? — спросила Василиса.

— Нет, — снова сказал Андрей, подумав о том, что Дейл Карнеги не одобрил бы обилие отрицательных частиц в его речи.

— Ясно, — сказала Василиса. — Как доехал?

— Хорошо, — сказал Андрей. — Пойдем, что ли.

— Ну, наверное, — сказала Василиса, хитро улыбнувшись. — Хотя здесь неплохо.

— В метро хорошо, — сказал Андрей. — А на воздухе лучше.

Василиса послушно хихикнула.

Андрей направился к эскалатору, а Василиса, переложив банку в левую руку, тут же взяла его под локоть. Действие это, при взгляде со стороны неизменно вызывавшее зависть, изнутри неожиданно оказалось неприятным. Левая рука сразу потяжелела, словно в нее вкололи новокаин. Однако отстраняться Андрей не решился и покорно дотащил Василису до эскалатора, глядя под ноги и даже пропустив мимо ушей какую-то ее ремарку — как раз подошел поезд, его шум заглушил большую часть слов, и Андрей просто кивнул в ответ.

На эскалаторе Василиса встала спереди и повернулась к Андрею лицом.

— Скажешь, когда будем подъезжать, — сказала она.

— Хорошо, — сказал Андрей.

Василиса положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза. От этого взгляда сделалось нехорошо. Василиса явно искала в Андрее что-то, чего он сам в себе никогда не ощущал. Причем пугало как раз то, что Василиса это «что-то» через несколько секунд отыскала, и на лице ее проступила сильная, совершенно незнакомая и явно положительная эмоция.

— Как денек провела? — спросил Андрей, думая о том, что для поддержания беседы на нужном уровне придется выпить еще. — С пользой?

— Так, — Василиса наклонила голову. — Ничего. Как дела ваши?

— Какие дела? — спросил Андрей.

— Ну ты же сказал вчера, что дела у вас какие-то, — сказала Василиса.

— А, — сказал Андрей, отметив про себя, что из-за насыщенности событиями стандартный двадцатичетырехчасовой промежуток времени неестественно удлинился. Вчера казалось чем-то очень далеким и даже в известной степени нереальным. — Так. Более-менее.

— Понятно, — сказала Василиса. — А ты вообще чем занимаешься?

— В смысле? — спросил Андрей.

— Ну, учишься или работаешь? — спросила Василиса.

— И то и другое, — сказал Андрей. — Поворачивайся.

Василиса оглянулась, потом повернулась. Аромат ее шампуня задел ноздри Андрея. Шампунь пах облепихой.

Для прогулки Андрей выбрал парк, расположенный недалеко от опрокинутой звезды Театра Советской армии. Место это они с Олегом открыли для себя с полгода назад, точнее, открыли не они, а Никита. Уютным майским вечером, занесенные в этот район ветром приключений, они пили там портвейн, разглядывая плававших по парковому пруду лебедей. Когда прогуливавшиеся по асфальтовым дорожкам охранники приближались на опасное расстояние, Никита прятал бутылку под лавку, и они закуривали. Андрей плохо знал Москву, и это место показалось ему наиболее соответствующим предстоящему мероприятию.

Однако прежде, чем идти в парк, нужно было разобраться с двумя проблемами. Первая — добыча алкоголя — решилась просто и почти незаметно. Совсем недалеко от метро оказался припаянный к бетонному забору продуктовый павильон. Андрей и Василиса, снова ухватившаяся за его локоть, зашли внутрь, и там Андрей, немного смущаясь, спросил у Василисы, что она будет пить.