Эдуард Тополь - Любовь, пираты и... (сборник)

Ольга, остолбенев от изумления, смотрела им вслед.

Но тут, скатившись на санках со снежной горки, к ней подбежала конопатая шестилетняя Катя.

– Тетя Оля, а когда мой папа приедет?

Лысый Раис притащил на камбуз ведро с кусками ошкуренной и выпотрошенной козы, переложил эти куски в кастрюлю, засыпал рисом из мешка с маркировкой «UNHCR» и поставил на огонь рядом с кастрюлями, в которых Настя варила макароны для экипажа «Антея».

И почти сразу после Раиса на камбуз пришла Оксана, еще вся взвинченная и красная после инцидента.

– Махмуд? – негромко спросила Настя.

– Ну да. Еле отбилась. Козел! – ответила Оксана и кивнула на Раиса: – А этот чё тут делает?

– Для своих готуе. Махмуд заборонив своим наше исты, шоб мы их не потравили.

– И слава Богу! Еще этих козлов кормить!

Полчаса спустя, в сопровождении двух вооруженных автоматами сомалийцев, Высокого Сахиба и Толстого Закира, Настя и Оксана с тяжелым эмалированным ведром и холщовой торбой в руках вошли в каюту старшего помощника. Там пленные моряки, полуголые от жары, уже ждали их с алюминиевыми мисками и градом вопросов:

– Что случилось?

– Чё сирена ревела?

– Чем сёдня кормите?

– Оксана, это ты орала?

Сняв крышку с ведра, Настя стала черпаком плюхать в их миски вареные макароны – сначала боцману, потом остальным. А Оксана доставала из торбы галеты и выдавала каждому по две.

Моряки недовольно ворчали:

– Опять макароны!

– А чому без мяса?

– А тому шо мясо «снегурки» забрали! – сказала Настя.

– Что? Весь морозильник?

– Ну! – подтвердила Настя. – Мясо заперли и сами будут жрать!

– А ты чё орала? – спросил у Оксаны Тумба.

– Не твое дело.

Сидя на полу с миской в руках, Тумба примирительно погладил ее по ноге. Но она резко отодвинулась:

– Нэ чипай!

– Так вы там умисти з цыми козлами готуете? – сказал своей Насте боцман. – Ты дывысь у мэнэ!

– Я и дывлюсь, – ответила Настя. – На вас. Сэмнадцать мужиков на десять черножопых и сидите.

– А чё сделаешь? – сказал электромеханик. – У них автоматы.

Тут вмешался толстяк Закир, автоматом показал женщинам на выход:

– Finish! Finish!

А боцман негромко сказал своей Насте:

– Потравила б ты их…

– Дрысню напусти на них, – подхватил электромеханик. – А мы…

– Так воны ж в мэнэ нэ едят, – объяснила Настя. – У них свий повар.

Тем временем дюжий Саранцев сказал Высокому Сахибу, курившему сигарету:

– Закурить не дашь, белоснежка?

– What? – переспросил тот.

Саранцев объяснил жестами и по-английски:

– To smoke. Cigarette.

Но толстый Закир, подняв автомат, прервал эту беседу:

– Finish! Finish! – И Насте с Оксаной: – Out!

Настя и Оксана вышли из каюты. А Сахиб, подумав, достал из кармана початую пачку «Мальборо» и протянул Саранцеву. Тот взял всю пачку.

– Thank you…

Закир недовольно рявкнул на Сахиба по-сомалийски, оба вышли из каюты, и тут же к пачке «Мальборо» потянулись руки всех пленных моряков.

А Настя и Оксана вернулись на камбуз, где Лысый Раис сыпал какие-то специи в кастрюлю со своим козлиным рагу.

– Засранец, – проворчала Настя, – стырил мою «Вегету».

Из второй кастрюли с готовыми макаронами Настя больше половины переложила в судок и посмотрела на Лысого, сказала ему по-русски:

– Ну, ты идешь наверх?

Как ни странно, он ее понял.

– Yes, I am ready.

И снял свою кастрюлю с печи.

Настя подала Оксане судок с макаронами:

– Иди с ним.

Держа в руках судок и кастрюлю с горячей едой, Оксана и Раис поднялись в ходовую рубку. Однако при входе вооруженный охранник пропустил в рубку только Раиса, но остановил Оксану.

– It is for Capitan, – сказала Оксана, открывая судок. – Еда для капитана.

Но охранник забрал у нее судок и сам отнес капитану и старпому. Те переложили макароны в свои алюминиевые миски.

Оксана, стоя в двери в ожидании судка, издали смотрела на капитана.

Между тем Лысый переложил из кастрюли в алюминиевую миску Махмуда лучшие куски горячей козлятины, и Махмуд, почесав себя меж ягодиц, принялся за еду, поглядывая на Оксану и капитана.

– Папа, – издали, от двери сказала Оксана капитану, – как вы себя чувствуете?

– English only! – тут же приказал Махмуд.

– О’кей, – усмехнулась Оксана. – Папа, хау ар ю?

– I’m okay, dear, – отозвался Казин и посмотрел ей в глаза. – And you?

– Thank you, papa! – сказала Оксана. – Thank you for everything…

В ее взгляде было нечто большее, чем благодарность.

Между тем всему остальному миру было действительно не до сомалийских пиратов и их пленников. В Ираке взрывались террористы-смертники, в Афганистане шла война с талибами, Европу терзал экономический кризис, Америка, трезвея после выборов Обамы, шла на Вашингтон демонстрациями tee-party, Иран практически в открытую гнал ядерную программу, Хезболла обстреливала Израиль, а Израиль бомбил Хезболлу. Лжеученые запугивали планету глобальным потеплением, лжемедики – свиным гриппом, Уго Чавес и Проханов сулили возврат Сталина, – ну и так далее, мир варился на жаровне незатухающих природных катаклизмов и международных скандалов, и то, что вчера было сенсацией, очень быстро тонуло и забывалось в потоке новых событий.

А неводом для отбора этих событий было, конечно, телевидение или, еще точнее, служба телевизионных новостей, работники которой обязаны выхватывать из этого потока самое важное, стремительно прессовать суть своего улова в одну-две минуты эфира и трижды за день обоймой сенсационных новостей с пулеметной скоростью выстреливать в телезрителя. Причем даже когда никаких по-настоящему важных событий в мире не происходит, телеведущие не могут выйти на экран и сказать, что сегодня в мире ничего, слава Богу, не случилось. Нет, работники службы теленовостей обязаны и, конечно, умеют даже из ничего сделать новость и сенсацию…

И после двух-трех лет такой работы у них возникает уверенность в том, что это они делают новости – точно так, как когда-то на улице Правды, в доме номер 24, журналисты газеты «Правда» всерьез сочиняли правду для шестой части света.

Но я отвлекся, извините.

В небольшом операционном зале службы теленовостей шел обычный, в режиме нон-стоп, трудовой день – сотрудники и сотрудницы сидели и стояли у экранов своих компьютеров и, как с медоносными пчелами, общались с разбросанными по всему миру телекорреспондентами, которые вместо меда собирали там урожай новостей и событий. Токио, Багдад, Бостон, Стамбул… Бразилия, Пакистан, Австралия, Якутия… Мир, объединенный Интернетом и Скайпом, сжался до размеров трех десятков компьютерных экранов и стал простой кинолентой или конвейером новостей на манер конвейера сосисочной фабрики.

У одного из таких компьютеров и работала Ольга Казина, а перед ней на экране было лицо их молодого собкора в Греции.