Екатерина Шпиллер - Loveушка для мужчин и женщин

И как меня прорвало написать саморазоблачительную статью — до сих пор загадка! Очевидно, от внутреннего напряжения я уже мало что соображала и выдавала себя с головой…

Он рядом со мной уже пятнадцать лет. Мы поженились, когда нам едва исполнилось по восемнадцать. Наши родители проявили удивительную лояльность — не возражали, не препятствовали, а говорили: ладно, поживите, все равно через полгода разбежитесь… Их убежденность в этом была столь велика, что у нас даже нормальной свадьбы не получилось. Родители решили: неловко устраивать большой бразильский карнавал ради семьи, созданной максимум на два квартала. Тогда мы с мужем не страдали от отсутствия праздника — нам и так было хорошо. Но сейчас мне немного грустно: не было у меня подвенечного платья, длинных белых перчаток до локтей, маленькой изящной шляпки с вуалеткой… Не было музыки в красивом зале и толпы гостей, восхищенных нами, красивыми и счастливыми. Был всего лишь районный ЗАГС, а потом мы поехали домой, где сидели за тривиальным столом имени салата оливье. Присутствовали только родители, ближайшие тетки-дядьки да моя школьная подруга. Жаль…

Жаль еще и потому, что мне ясно, как дважды два: другой семьи у меня в этой жизни не предвидится. Конечно, всякое может быть, и когда-нибудь наше совместное существование с мужем лопнет по всем швам, и мы разбежимся. Но даже в этом случае никакой другой мужчина, я думаю, не займет его место. Мой муж — единственный человек, который знает обо мне абсолютно все, вплоть до моих детских страхов, каких-то навязчивых мыслей, он досконально изучил все слабости моего характера. Говорят, родители любят нас любыми и примут всегда, несмотря ни на что. Ерунда! Родители всю жизнь лепят из нас «порядочных, честных, трудолюбивых». Им нужны лучшие в мире дети, других не надо. А вот мой муж действительно принимает меня такой, какая я есть — на все сто процентов. В его глазах я никогда ни в чем не виновата: что бы ни случилось — ни слова упрека, даже если я очевидно не права и сама это понимаю. Мама удивляется: «Твой муж за тебя убить может из-за пустяка. Тебя не тронешь!» Вот и не трогайте.

Итак, в глазах окружающих я — счастливейшая женщина, наша семья — образец для подражания и предмет зависти. Зависти для дураков. Есть мудрая английская поговорка о том, что в каждом доме — свой скелет в шкафу. Нашему скелету лет семь от роду, и он превратил нашу жизнь в кошмар. Никому такого не пожелаю. Трудно об этом говорить, но… Я совсем НЕ ХОЧУ моего мужа. Он — мой брат, отец, сын. Но не мужчина. Куда делись те пыл и страсть, которые сводили меня с ума пятнадцать лет назад? Ведь тогда стоило ему лишь пальцем ко мне прикоснуться, как у меня подгибались ноги. Теперь же…

Теперь меня раздражает все: дурацкая манера почесывать левое ухо во время серьезного разговора, вечно забытая на холодильнике расческа, привычка каждый вечер сорок минут сидеть в горячей ванне, совмещая это с чтением газет, сигаретами и чаем. Иногда меня выводит из себя даже запах одеколона, который я сама же и выбирала ему в подарок. Ведь Я покупала! МНЕ понравился этот аромат! В чем же дело? Мы теперь чаще спим раздельно. По моей, разумеется, инициативе. Я стараюсь лишний раз не дразнить его: хожу по квартире в чудовищном байковом халате и после работы сразу смываю весь макияж. Это не помогает. По утрам особенно. «Я — несвежая, страшная утренняя баба! — кричу я. — Любить такое чудище может только извращенец! Сходи к врачу, ты — потенциальный маньяк». Все его заверения, что «теплая и сонная» я особенно соблазнительна, только подогревают мою ярость.

Близость случается только после долгих и унизительных уговоров-торгов, я сжимаю зубы и отворачиваюсь, чтобы избежать поцелуя в губы. Несмотря на то, что в техническом смысле сам процесс проходит и заканчивается «как надо», я потом весь день хожу в отвратительном настроении…

Я вовсе не холодная женщина, даже более того. Я очень люблю эти плотские радости. А потому иногда бываю неверна мужу. Смешно звучит — «бываю неверна»? Но именно так и обстоит дело. У меня нет постоянного любовника, и временных нет тоже. Речь вообще не идет о таком понятии, как «любовник». Просто было несколько ситуаций, когда мне казалось, что опять пришло большое чувство, только новенькое, с иголочки, не потрепанное жизнью. И каждый раз я всерьез собиралась изменить свою судьбу, развестись… Потом понимала: ни один из этих мужчин не стоит моего мужа по самой главной шкале ценностей: отношению ко мне. Словом, я всегда возвращалась…

Он знает обо всех моих романах, всегда тяжело переживает их, в последний раз в его волосах заметно прибавилось седины. Он верен мне все эти годы… Так и тянет сказать: «как дурак»… Но признаюсь: стоит мне подумать о его возможной измене, как мир начинает рушиться, и я схожу с ума. Ревность? Но почему? Какое я имею право?

Моя подруга не нашла ничего лучшего, как дать совет в духе времени: ребята, сходите к сексопатологу. Чушь! Мы сами любому патологу все объясним о сексе. Ведь дело не в технике, не в кружевных наволочках и не в эротических эфирных маслах, неужели не ясно? Если бы все было так просто…

Порой я с тоской думаю: наверное, мне придется с этим жить и мириться, возможно, периодически погружаясь в очередную «любовь». Но хватит ли терпения у него?

Однажды он рассказал мне, что часто спрашивает себя: не колдовство ли все это? И хочет ли он от этого избавиться? Признался, что иногда хочет. Действительно, однажды он просто сбежал в длительную командировку. В другой раз, не выдержав моей истерики, швырнул в стену мою любимую фарфоровую чашку, видимо, для того, чтобы не ударить меня, настолько я его взбесила. Я хочу, чтобы рядом был только он. Мне ни с кем не бывает так спокойно и уютно. И поговорить о чем угодно я могу только с ним — никто не понимает меня лучше. После неторопливых проникновенных разговоров меня особенно угнетает чувство вины перед ним, и это — пытка. Но стоит мне поймать его игривый взгляд, как меня захлестывает волна раздражения. И это тоже — пытка. Тупик?

Помню вопросы некоторых коллег:

И о ком же это? Откуда взяла?

Отсюда! — с неизменной улыбкой отвечала я, стуча пальцем себе по лбу и изображая деревянный звук. Обычное хохмачество, снова театр…

Но нашлись некоторые друзья, хорошие друзья, которые прочитав этот материал, сказали общим знакомым:

— У Кати что-то в жизни не так!

— Ой, да ну! — морщились знакомые. — Не выдумывайте. Все у нее отлично, вы же знаете. Так, для журнальчика сочиняет всякие глупости.

— Нет, с Катей действительно творится неладное, ей хреново.

Моя добрая подруга, которой принадлежат эти слова, рассказала мне об этих обсуждениях много лет спустя. Но и она не решилась тогда подойти ко мне с расспросами и сочувствием. Я ведь в то время уже практически никого к себе близко не подпускала. Даже друзей.