Рязанов Михайлович - Наказание свободой

Блатные и раньше дули водку. Но не столь часто. А теперь Самурай повадился устраивать банкеты чуть ли не каждый вечер. Он даже не домогался у Спири выполнения супружеских обязанностей. Теперь эта обязанность перешла опять к жене Андрюшке. К её нескрываемой радости.

Контрабандистская деятельность Спири, известного больше среди зековской черни как Вася, Миша, Миня, продолжалась успешно. В знак благодарности коту Самурай учредил ещё одну подать, и дневальные из других юрт обязаны были ежедневно приносить баловню судьбы живых и порешённых мышей. Умные крысы попадались значительно реже.

Кто знает, как долго длилась бы эта идиллия, если бы не жадность. Человеческая, разумеется. Она-то и погубила Спирю.

Уже собралась в блатном углу тёплая компашка. На углях в печи шкварчало жареное мясо молодой косули. Все с нетерпением и азартом ожидали явления Спиртоноса. Но на посвистывания Самурая в ответ раздались жалобные мяуканья контрабандиста. Вскоре стало ясно, что с ним что-то случилось. Зацепился! Срочно по приказу пахана раздобыли проволоку, согнули из неё крючок и попытались зацепить им Спирю. Подцепили. И потянули. И тут Спиря заорал благим матом. Подозрительная возня зеков возле запретной зоны и непонятные звуки не ускользнули от бдительного ока и настороженного уха вышкаря. Он поднял тревогу. На его сигнал к месту происшествия бросились вохровцы. Блатари сделали отчаянную и последнюю попытку протащить застрявшего в лазе Спиртоноса. Безуспешно. Его отчаянный вопль прозвучал прощальным приветом Самураю и его компашке. Грохнул выстрел с вышки — предупредительный. Второго урки дожидаться не стали и рванули кто куда. Этот выстрел как бы поставил точку в необычной криминальной истории.

Вохровцы извлекли из лаза-ловушки контрабандиста, забинтованного от шеи до хвоста.

Как впоследствии выяснилось, расконвойник по требованию Самурая увеличил вдвое количество товара, прибинтовав к каждому боку Спири по чекушке. И тот не смог прошмыгнуть через узкий лаз, зацепился за торец доски. Вохровцы застали его на месте преступления. К тому же — с поличным.

Самурай, подключив свои деловые связи с вохрой, пытался отмазать друга. Даже предложил взятку, и довольно крупную. Но дело получило огласку, и, несмотря на свой авторитет и влияние, вождь блатных и хозяин Спиртоноса не смог его выручить из беды.

С той поры попки [265]весьма внимательно и зорко наблюдали за контрольной полосой. Тот самый расконвойник заделал все щели в заборе. А вышкари при появлении в запретной зоне любой живности открывали по ней огонь без предупреждения. Даже по воронам. Не говоря о щенке. Но особенно бдели стрелки, завидев поблизости котов.

Долгое время о судьбе Спиртоноса не было известно толком ничего. Лишь в зоне надзиратели произвели капитальный шмон. Искали котов. Не нашли. Но на всякий случай изъяли кошечку из штабного барака. Она тихо мирно жила в бухгалтерии и якшалась лишь с вольнонаёмными. Но и она подпала под подозрение.

А о Спиртоносе никто ничего не ведал. Но, в конце концов, всё тайное становится явным. Выяснилось, что Спиртнос принял достойную своей рискованной профессии кончину. На стрельбище. Его привязали к мишени и казнили. По неписанному закону. Сколько их у нас таких неписанных законов.

«Здравствуй, незнакомая девушка Валя!

Твой брат Коля, с которым я работаю вместе в одной бригаде, посоветовал мне написать тебе. Чтобы познакомиться. И пообещал известить тебя об этом. Он предполагает, что ты не будешь против знакомства по переписке.

Если ты действительно отнесёшься так доверительно к моему предложению, то я буду рад писать тебе и получать ответные треугольники.

Немного о себе: мне двадцать один год, три с половиной из них нахожусь в заключении. За что? За участие якобы в хищении госимущества. Стыдно в этом своём проступке признаться, но ничего не поделаешь, что было — то было. Участвовал. Правда, не в самом хищении, а на «банкете» того, кто продукты похитил, где он нас угостил кусками халвы. Так я стал «соучастником». А поскольку за хищение коробки сладостей из магазина нас загребли втроём, а потом ещё одного парня примазали, то сроки всем дали приличные — от десяти и до двадцати лет. Тому, кто достиг совершеннолетия, намотали аж два червонца, мне — пятнадцать, младшему — тринадцать, а самому молодому, он лишь шестнадцати достиг, — десять.

Не подумай, что я хвастаюсь своим «подвигом», гордиться нечем, просто я хочу сразу сказать правду, чтобы ты имела точное представление обо мне. Правда, Коля обещал познакомить тебя с моей биографией, рассказать, что я за человек, но мне самому лучше перед тобой раскрыться, чтобы в дальнейшем никаких неясностей и утаек не оставалось.

Что ещё о себе рассказать? Биография самая обыкновенная: учился, работал, попал в тюрьму. Сейчас рядовой советский заключённый. До тюрьмы трудился слесарем-сборщиком на конвейере большого завода в г. Челябинске, а перед самым арестом — в ремонтных мастерских. Отец — бухгалтер, мама — тоже служащая. [266]Был брат, младше меня, но недавно погиб. Нелепо и безвинно. У родителей теперь остался лишь я. Поэтому после освобождения из лагеря, если этого светлого дня дождусь, решил вернуться в свой родной город, в семью. Хотя с самого первого дня заключения, с февраля пятидесятого, думал иначе — не возвращаться в Челябинск, а уехать куда-нибудь, где меня не знают, и начать жизнь сначала. Мне по-прежнему трудно назвать точную дату возможного обретения свободы. По моим подсчётам, если, разумеется, ничего худшего не случиться, что разрушит планы на будущее, то года через полтора. Или при менее благоприятном стечении обстоятельств — через два. Многое будет зависеть от количества зачётов. Ты, наверное, знаешь, что это такое.