Андрей Дмитриев - Крестьянин и тинейджер (Журнальный вариант)
- Название:Крестьянин и тинейджер (Журнальный вариант)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Журнал Октябрь
- Год:2012
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Дмитриев - Крестьянин и тинейджер (Журнальный вариант) краткое содержание
Деревня Сагачи, в отличие от аллегорической свалки, — место обитания вполне правдоподобное, но только и оно — представительствует за глубинную Русь, которую столичный герой послан пережить, как боевое крещение. Андрей Дмитриев отправляет к «крестьянину» Панюкову «тинейждера» Геру, скрывающегося от призыва.
Армия, сельпо, последняя корова в Сагачах, пирамида сломавшихся телевизоров на комоде, пьющий ветеринар — все это так же достоверно, как не отправленные оставшейся в Москве возлюбленной электронные письма, как наброски романа о Суворове, которыми занят беглец из столицы. Было бы слишком просто предположить во встрече намеренно контрастных героев — конфликт, обличение, взаимную глухоту. Задав названием карнавальный, смеховой настрой, Дмитриев выдерживает иронию повествования — но она не относится ни к остаткам советского сельскохозяйственного быта, ни к причудам столичного, интеллектуального. Два лишних человека, два одиночки из параллельных социальных миров должны зажечься чужим опытом и засиять светом правды. Вот только с тем, что он осветит, им будет сжиться труднее, чем друг с другом.
Крестьянин и тинейджер (Журнальный вариант) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ветеринар пояснил, весело извиняясь: «Это я попросил коллегу взять меня с собой. Гляну на моих швицев, может, чем и помогу».
Глянул, остался доволен. Думал, ему нальют как гостю, и затуманился, узнав, что выпивки нет. Заторопился хмуро на автобус. Уехал один.
«Как он попал в Селихново?» — спросил Панюков.
Саня ответила: «Он теперь в Пытавине живет. С племзавода, говорит, его уволили, и он теперь в Пытавине — ветеринаром… Я и не знаю, чего он приезжал в Селихново».
«Будто и не знаешь», — сказал Вова.
«Не знаю, может, и ко мне, — не стала спорить Саня. — Но он мне ничего такого не сказал».
В тот вечер, посадив Саню на автобус и оставшись сам с собой наедине, Панюков впервые забыл вспомнить и домыслить их прогулки к лесу; пришел домой в тревоге.
Больше в Сагачах ветеринар не появлялся. Панюков так и не решился выведать у Сани, бывает ли ветеринар в Селихнове. Она ни разу, приезжая в Сагачи, не говорила о ветеринаре, будто и не думала о нем, но Панюкова это умолчание не успокаивало, только сильней тревожило.
Однажды Саня, как всегда пообещав приехать, не приехала. И на другой день ее не было, и не было на третий, на четвертый. На пятый день Панюков уже не находил себе места. Он был так нервен, что коровы не подпустили его к себе; всех трех пришлось доить одному Вове.
«Нельзя так психовать, — сказал Вова. — Езжай в Селихново, узнай, чего там у нее».
«И не подумаю», — ответил гордо Панюков, на самом деле опасавшийся застать ее с ветеринаром.
«Это как хочешь, — сказал Вова и не удержался от подначки. — Пока мы тут коровам титьки тянем, кто-то ее за титьки тянет…»
Панюков в ответ сдержался и в драку не полез, но посмотрел на Вову так, что тому осталось только выругаться, извиниться и уйти в свою избу.
Саня вернулась на десятый день. Сказала, что хоронила тетку.
«Что же ты нам не сообщила ничего?» — крикнул, краснея, Панюков.
«Вам же звонить некуда…»
«Записку бы послала с почтальоном!»
«Тут столько навалилось, я даже не подумала, — сказала Саня и попыталась успокоить Панюкова. — Ты не переживай: вчера был девятый день и теперь все будет как обычно… — Она повеселела. — Как тут без меня швицы? Может, пора уже дать им по имени? Победа, например, Звездочка и Слава. Или, к примеру, Луиза, Анжелика и Диана».
Панюков каменно молчал, и за него ответил Вова: «Попробуем».
Они попробовали все предложенные Саней имена, примерив каждое из них попеременно то к одной корове, то к другой, но ни одно не прижилось.
Все будет как обычно , сказала Саня, но все не стало как обычно. Теперь ей приходилось долгие часы проводить в очередях пытавинских контор, чтобы оформить теткин дом себе в наследство. А уж устроившись по осени уборщицей в администрацию к Игонину, Саня и вовсе стала редко появляться в Сагачах. Да и Вова с Панюковым, поднаторев и худо-бедно, но освоившись с коровами, уже не так, как прежде, нуждались в ежедневной ее помощи. Осень меж тем была на редкость хмурой. И Панюков был хмур. Как-то повздорил по-пустому с Вовой, хлопнул дверью и бросился пешком в Селихново, не убоявшись ветра и дождя со снегом. Прежде чем явиться к Сане, решил зайти в магазин, купить там пряников каких-нибудь или зефира. Дождь к тому времени кончился, а снег все шел, и ветер не ослабевал. У двери магазина в луже сидел ветеринар и силился подняться, с каждой потугой заваливаясь набок, как если б его набок валил ветер. Никого не было вокруг. Панюков шагнул в лужу и протянул ветеринару руку. Тот подал свою мокрую и мягкую ладонь, настолько вялую, что Панюков должен был сжать ее и потянуть изо всех сил. Ветеринар встал на колени, потом поднялся.
Заговорил на удивление внятно: «Спасибо, брат. Я пьян, но не настолько, чтобы так. Не в том тут дело, что я пьян. Все дело тут в сосудах, в сосудах ног. Они меня иногда подводят, и я обычно падаю… Посади меня у стенки, где посуше. Немного посижу, а отойдут сосуды, и пойду».
«Куда ты такой пойдешь?» — спросил Панюков.
«На остановку и — домой, в Пытавино… А ты что думал?»
«Ничего не думал».
«Нет, ты думал: к Александре я пойду… Но ты не бойся, к Александре я таким идти не могу».
«Я и не боюсь».
«Боишься, — убежденно возразил ветеринар и снова попросил: — Посади меня у стеночки».
Панюков отвел его, едва перебирающего хлюпающими ботинками, за угол, где оказалось хоть и мокро, но без луж, и привалил спиной к стене.
«Нет, это ты собрался к Александре», — сказал ветеринар, сползая по стене вниз.
«И что с того?» — неохотно отозвался Панюков.
«Нормально все, — сказал ветеринар, усаживаясь поудобнее. — Нашли себе бесплатную слугу-работницу, а она пренебрегает. Надо вернуть, нормально все…»
Панюков даже не понял сразу, что он говорит, и растерялся: «Кто пренебрегает? Как пренебрегает?»
«Своими прямыми обязанностями, — внятно ответил ветеринар, глядя себе под ноги. — Доить, ухаживать, кормить и прибирать…»
Панюков пнул каблуком стену над головой ветеринара, сказал: «Убью следующий раз» — и пошел прочь.
Прежде чем свернуть за угол, услышал за спиной короткое, злое и ноющее: «Да хоть сейчас, делов-то…»
Панюков купил пряники, купил и зефир, пошел к Сане. Снег сек глаза, он ничего перед собой не видел. В порывах ветра слышалось короткое нытье, как будто это ныл за спиной ветеринар, но и обида на ветеринара тоже ныла: как он посмел, гад, так о них подумать? Саня у них слуга-прислуга? Она ведь не могла сказать такое про себя? Сказать ему, пропитому чмырю из лужи? Это он в луже сам с собою выдумал? Или могла сказать? Но почему тогда ему, а не ему сказала? И почему тогда она, пускай и редко, но приезжает в Сагачи? И улыбается, и разговаривает с ласкою в веселом голосе? Разве ее кто заставляет приезжать, помогать, улыбаться?
…Шагнул к порогу дома Сани — и не постучал. Что-то мешало постучать. Сказал себе: да ладно, я потом заеду и зайду, когда будет другое настроение. Вернулся в Сагачи, так Саню и не повидав. Зефир и пряники съел на пару с Вовой в порядке примирения.
Она по-прежнему к ним приезжала, и помогала, и улыбалась. Панюков ей улыбался через силу. Пусть злые слова ветеринара, что, дескать, Саня в Сагачах — бесплатная прислуга, забылись ввиду и подлости, и глупости всех этих слов, все ж мучил факт: ветеринар в Селихнове бывает и не всегда же он, когда бывает, сидит там пьяный в луже. И не затем он там бывает, а вот зачем он там бывает, долго гадать не приходилось…
«Ты знаешь что, кончай! — не выдержал однажды Вова. — Убей его или женись на ней».
«Убивать его пока причины нет», — ответил Панюков убежденно, снисходительно, но и с легкой угрозой в голосе. И замолчал, вдруг усомнившись в собственных словах.
«Гляди не опоздай, если уже не опоздал», — добавил Вова.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: