Олег Лукошин - Первое грехопадение

— Тридцать четыре.

— Образование?

— Высшее.

— Профессия?

— Менеджер.

— В какой сфере?

— Торговля автомобилями.

— Семейное положение?

— Холост. Точнее сказать в разводе.

— Как давно?

— Три месяца.

— Раньше обращались к психоаналитикам?

— Нет. Это первый раз.

Доктор удовлетворённо покивал головой и, закончив писать на бланке, откинулся на спинку кресла.

— Итак, Валентин Тимофеевич, на что жалуетесь?

В очередной раз на меня нахлынула волна скованности.

— Депрессия, — ответил я. — Тяжёлая депрессия. Плюс… некоторые проблемы в сексуальной сфере.

— Какие именно?

Я собрался с духом и выдохнул:

— Неприязнь к сексу. Не получаю от него никакого удовольствия, но при этом постоянно о нём думаю. Когда оказываюсь рядом с женщиной, испытываю тошнотворное чувство отторжения. Никаких явных причин к этому не вижу.

Генрих Альбертович покивал головой и, немного подумав, сказал:

— Мы поступим так. На сегодняшнем сеансе я постараюсь выявить причину вашего состояния и наметить пути для его преодоления. По окончании сеанса я сообщу вам, какие действия намерен предпринять по отношению к вам в дальнейшем, сколько времени займёт ваше лечение и некоторые особенности его осуществления. Если таковые особенности будут иметь место, — улыбнулся он.

Я постарался улыбнуться в ответ. Вышло это несколько коряво.

— Ну а теперь, — продолжил доктор, — я прошу ваш переместиться на кушетку, снять пиджак, расслабиться. И мы немного побеседуем.

— Почему вы развелись с женой? — задал доктор вопрос.

Вопрос этот я ждал. Именно в разводе, как мне казалось, психоаналитик и будет искать причины моего неадекватного состояния. Хотя развод… Что развод, он не имел ко всему этому никакого отношения. Депрессия и сексуальная неудовлетворённость преследовали меня и раньше. Задолго до того, как я познакомился с Оксаной.

— Мы не любили друг друга. Были совершенно разными. Даже трудно сказать, почему мы решили пожениться. К тому же у неё имелись лесбийские наклонности.

— Вот как! Опишите её.

— Она высокая черноволосая девушка. Симпатичная, но вряд ли её можно назвать красавицей. Спортивное телосложение, карие глаза, улыбчивая.

— Это был ваш первый брак?

— Официальный — да.

— Были неофициальные?

— Да, в студенческие годы я жил с одной девушкой. Это была в большей степени дружба, чем любовь и привязанность.

— Как звали ту девушку?

— Её звали Алёна.

— Как она выглядела?

— Она была рыженькой, веснушчатой девушкой. Хрупкого телосложения.

— Вы лишились девственности с ней?

— Нет, девственности я лишился в школе.

— Каким образом?

— Мы с двумя друзьями заплатили деньги одной женщине.

— Взрослой женщине?

— Да, ей было за тридцать.

— Вам понравился ваш первый секс?

— Нет, не очень. Я практически ничего не почувствовал.

— В каком возрасте это произошло?

— В пятнадцать.

— Вы, или кто-то из ваших друзей бил эту женщину?

— Нет, что вы! Она была гораздо старше нас, мы относились к ней с уважением.

— Вы встречались с ней один раз?

— Нет, раза четыре.

— И каждый раз платили?

— Да.

— Каждый раз вы были с друзьями?

— Да, с друзьями.

— Как её звали?

— Не помню.

— Опишите её.

— Я плохо помню, как она выглядела.

— И тем не менее, постарайтесь вспомнить.

Я попытался воссоздать в памяти те детские полузабытые сцены. Почему-то память не торопилась выдавать их мне в полном объёме и без искажений.

Женщина, виделось мне. Голая женщина стоит посреди комнаты на коленях.

«На коленях? Разве она стояла на коленях?»

Чья-то нога вытягивается к ней и прикасается подошвой к щеке. Женщина ластится к ней, целует её и пытается лизать. Я понимаю, что нога моя. Потом я почему-то сижу на ней верхом и отчаянно смеюсь. Женщина бегает по залу — по огромному залу — он постоянно увеличивается и вдруг я понимаю, что это вовсе не зал, а какое-то поле, мы скачем по нему, у женщины длинные ноги и копыта, я подковал её на днях. В моих руках плётка, я хлещу её по бокам и улюлюкаю. Вокруг всадники, у них в руках сабли, они машут ими, а женщины под ними рычат. Я отрубаю головы, и кровь, густая тяжёлая кровь хлещет фонтанами из ран. Уставшая женщина хрипит подо мной и бормочет: «Как я хотела бы сестрёнку…»

«Что со мной происходит? Почему заболела голова?»

Я чувствовал отчаянное головокружение. Потолок и стены плясали. Меня тошнило.

— Вы занимались с Алёной анальным сексом? — слышал я голос доктора.

— С Алёной? С какой Алёной?

— Алёна — это девушка, с которой вы жили, будучи студентом.

— Ах, с Алёной… А разве я уже рассказал вам о той женщине из детства?

— Да, не волнуйтесь. Вы всё рассказали. Итак, Алёна…

— Алёна… — я пытался сосредоточиться. — Да, кажется, мы занимались с ней анальным сексом.

— Вы не уверены?

— Просто я плохо помню. В любом случае мы не особенно увлекались этим. Ей не нравился анальный секс.

— Ей было больно, неприятно?

— Да. Кажется, да. Ей было неприятно.

— А Оксана? Она любила анальный секс?

— Оксана? — я напряжённо вспоминал это имя.

— Да, Оксана. Ваша жена. Вы развелись с ней три месяца назад.

— Оксана, да, да, Оксана… Да, мы занимались анальным сексом.

— Как часто?

— Нечасто. Всего несколько раз.

— Она встречалась при вас с девушками?

— Да, к ней приходили подруги. Но если вы имеете в виду…

— Именно это я и имею в виду. Вы видели, как она занималась сексом с девушками?

— Нет, секса я не видел. Я видел, как она целовалась с ними.

— Как часто Алёна занималась сексом с девушками?

— Алёна? Разве она была лесбиянкой?

— Я спрашиваю у вас.

— Я не помню. Неужели и она была лесбиянкой?

— Вспомните хорошенько. Она обнималась с подругами, целовалась?

Две девушки. Сидят в беседке, вдали море. Поцелуи, ласки. Поворачиваются в мою сторону и, заразительно смеясь, манят меня к себе. Но я не там, меня нет там. И тем не менее я вижу.

«Это не моё. Ничего подобного я не помню!»

Бежим. Ветер и дождь. Звери сзади, их целая стая. Я слышу вой, но ноги скользят. Девушка поддерживает меня и шепчет: «Скорей, любимая, скорей!..» Глина, месиво. Ноги вязнут, я кричу, она впереди и не может дотянуться. Я оглядываюсь — волчьи пасти. Вот они, вот. Меня сбивают с ног и зубы вгрызаются в горло.

«Потерянность и покой. Мне отдохнуть бы, забыться».

— Ваша мать кормила вас грудью?

— Не помню.

— В каком возрасте она вас родила?

— В двадцать один… кажется.

— Она мастурбировала вам?

— Мастурбировала?!

— Да, некоторые матери мастурбируют своим сыновьям. Так советуют делать многие сексологи. Для снятия у ребёнка напряжения.

— Нет.