Джун Зингер - Секс пополудни

Женщина следила за реакцией на лице Андрианны, очевидно гордая тем, чем она обладала.

— Очень мило, — сказала Андрианна. — Пожалуй, это самая веселая комната из всех, что я видела.

— Мы только недавно купили видеомагнитофон. Я ведь ничего в них не понимаю. Тони… то есть мой муж Антонио… просто сказал мне, чтобы я выбрала лучший из тех, что был в магазине. Но мой сын, Тони-младший, — ему сейчас девятнадцать — пошел со мной в магазин, и вы же знаете, какие сегодня дети. Если это электроника, они знают ее как свои пять пальцев. Поэтому я и позволила ему выбрать.

— Вашему сыну девятнадцать? — В голосе Андрианны ощущались нотки сомнения.

— Конечно, — улыбнулась Глэдис, демонстрируя идеально белые зубы и наслаждаясь эффектом, произведенным на свою гостью. — И Тони — не самый старший. Есть еще Эл. Ему двадцать один. А Ричи — восемнадцать и Веронике — шестнадцать. Всего четверо. Я вышла замуж, когда мне было семнадцать. Но потом, когда родилась Вероника, я сказала себе: это — последний. Я не собиралась рожать каждый год. Поэтому без чьих-либо советов я решилась на операцию, и мне перевязали фаллопиевы трубы. Я считала, что это дело касалось только меня и даже не Антонио или отца Джильберто. Вы не хотите чашечку кофе?

— Благодарю вас, с удовольствием, — Андрианна проследовала за Глэдис на кухню, которая, как и гостиная, была очень светлой. Тут была и чудо-техника — посудомоечная машина из черного стекла под цвет двух встроенных микроволновых печей, которые гармонировали с огромным холодильником-морозильником с двумя одинаковыми раздаточными устройствами, встроенными в дверь. Облицованные кафелем стойки были заставлены внушительной батареей любых мыслимых небольших электроприборов, тут же стоял маленький телевизор из тех, что чем меньше по размерам, тем дороже.

Пока Глэдис разливала кофе по украшенным маргаритками чашечкам — те были в тон кафельным плиткам с маргаритками, которыми были выложены стены, — она сказала:

— У этого холодильника есть мороженица. Я купила его лишь в прошлом году. Всегда мечтала о такой мороженице.

— Чудесная у вас кухня, — сказала Андрианна. — Вам, должно быть, нравится готовить здесь. А сколько времени вы здесь живете?

Это был вопрос, который ей не терпелось задать… Этот самый вопрос означал: когда отсюда уехала Роза?

— С тех пор, как вышла замуж. Почти уже двадцать три года прошло. Почти на столько же мой муж Тони старше меня. Ему сейчас уже шестьдесят пять, и он собирается на пенсию. Вы удивлены? Кто не знаком с ним, все удивляются. Но я расскажу вам, как это случилось.

Когда мне было семнадцать, у меня на уме были мальчики, тряпки, мальчики, дансинги и опять мальчики. Самые разные парни, но в основном крутые — те, что со злыми глазами, шаловливыми руками и горячими телами, те, которые знали, что надо говорить, ездили на самых скоростных мотоциклах и могли устроить девушке действительно классное время. — Глэдис засмеялась. — Но моя мама, храни ее Господь, родилась здесь, а не в Мексике, и она всегда предупреждала меня, что девушки, которые гуляют с такими парнями или с нелегалами, с трудом говорящими по-английски, в конце концов оказываются с кучей детей на руках, никогда в своей жизни ничего не добиваются и ничего не имеют, кроме печали. Выходи замуж с умом, говорила мама, а любовь придет потом. И вы знаете что? Мать оказалась права!

Она познакомила меня с Тони, который не был сборщиком грейпфрутов, а работал мастером на винодельне в Монтичелло. Как она и предсказывала, я сразу переехала в этот дом и ни одного дня нигде не гнула спину. Никогда не собирала грейпфруты или что-то подобное. И всегда имела все, что хотела, и мои дети тоже живут в достатке.

Самый старший, Эл, работает в страховой компании, а Тони-младший учится в начальном колледже, изучает компьютеры. Ричи из всех самый умный, мы рассчитываем, что после школы и колледжа он станет адвокатом. И вот что я говорю своей Веронике: выходи замуж за человека, который позаботится о тебе и даст тебе обеспеченность во всем, а не разбитое сердце. — Она посмотрела в глаза Андрианны в упор, как бы ожидая реплики согласия или даже возражения, но Андрианна не знала, что на это можно было ответить. Поэтому она просто сделала то, что, по ее мнению, могло сойти за подобающие звуки сочувствия. По-видимому, эти звуки удовлетворили Глэдис. — А как у вас дела, Андрианна? Вы замужем? Есть ли дети?

— Нет. Ни брака, ни детей.

Глэдис усмехнулась и вновь погладила норковое манто:

— Как ваша мама, да? Вы не верите в замужество?

Андрианна решила, что Глэдис не вкладывала особенного смысла в свое замечание, и не ответила на него.

Она спросила у Глэдис, не знала ли она о том, что стало с Розой.

— Когда я уехала в Калифорнию, она жила в этом доме, и я до сих пор не знаю, что с ней случилось. Конечно, это было тридцать лет назад, а вы въехали сюда двадцать три года назад. Вы не знаете, у кого ваш муж купил этот дом?

— Но только не у человека по имени Роза. Это был банк. Мне хотелось бы помочь вам, поскольку я вижу, что для вас очень важно найти эту Розу, но откровенно говоря, я помню вас и помню вашу мать, но совершенно не помню эту Розу. Но я уверена, что кто-то из соседей сможет вспомнить и сообщить вам, что с ней случилось. Вам просто нужно поспрашивать в округе…

— Да, конечно. — Андрианна встала. — Я так и сделаю. И благодарю вас за все.

— За что? Я ничего не сделала.

Андрианна улыбнулась:

— Ну почему же? Вы были… добры. Я — незнакомка, а вы пригласили меня в свой дом, угостили кофе и дружеским разговором.

— Послушайте. Сядьте и выпейте еще чашечку кофе. А я пока позвоню своей сестре Лили. Она на семь лет старше меня и, возможно, помнит эту Розу и что с ней случилось. О'кей? Лили живет в Сан-Франциско. Она сама отлично устроилась. Вышла замуж за итальянца, у него было свое дело — мастерская по ремонту кузовов автомобилей, и вы же знаете, как эти парни работают. Иногда я мечтаю, что хорошо было бы выйти замуж за кого-то, кто жил во Фриско. Конечно, я не придаю этому особого значения, но иногда здесь становится ужасно тоскливо, а в городе жить, должно быть, весело.

Лили помнила Розу. Она также помнила, что Роза умерла всего лишь через шесть месяцев после Елены Дуарте. Андрианна почти пожалела о том, что спросила.

«О, Роза! Роза! Мне так нужно было увидеть тебя!»

— Ее похоронили не в Ла-Пазе. Лили говорит, что какой-то мужчина — она думает, что брат, — приехал из Мехико и договорился о том, чтобы ее тело перевезли туда для захоронения. Лили говорит, что Роза умерла от сердечного приступа.

Но Андрианна подумала, что знает лучше. Роза умерла от несчастной любви.

— Есть еще кое-кто, с кем бы я хотела поговорить. Доктор Фернандез. Я думаю, что его звали Джеральдо, но я не уверена. Он был доктором моей матери, — объяснила Андрианна. — Есть пара вопросов, которые я хотела бы у него спросить. Вы знаете его? Или о нем? Где я могу найти его?