Юрий Вахтин - Иуда Искариот

Утро застало их крепко спавшими в обнимку, под одеялом. Кассета в магнитофоне давно кончилась, но японский магнитофон отключился сам.

Иван Егорович узнал о дружбе сына с Викой от жены. Елена Владимировна – дочь директора крупного завода. Леночка Петрова всегда была первой невестой еще со школы, и в институте, в те голодные послевоенные годы, никто не одевался лучше, чем она. Высокая, стройная, по характеру очень гордая и независимая, она разбила не один десяток юношеских сердец. Иван Захаров, отслуживший срочную, был на три года старше однокурсников по институту, как теперь говорят, он видел жизнь. Старательный, по-армейски всегда подтянутый, в недорогой, но всегда наглаженной накрахмаленной одежде. Вечером он с друзьями разгружал на станции товарные вагоны с мукой и сахаром, чтобы заработать на жизнь. Мать с деревни ему не помогала, в те годы в деревне денег не платили. Все это знала избалованная Лена, и как ни удивительно, это приводило ее в восторг:

- Здесь веет рыцарством, - любила говорить она подружкам фразой, вычитанной из какой-то книжке. - На таких надежных мужчин всегда можно положиться – они не подведут.

Иван Захаров, душа курса, дружил с Ниной Новиковой - внучкой Семена Новикова, служившего при немецкой оккупации старостой в их деревне. Из-за службы в армии Нина, хоть и была младше Ивана на два года, училась курсом старше на зоотехника. В жизни перед людьми часто становится выбор, и от того, какой выбор человек сделает, часто зависит его карьера, даже его судьба. Ивана Захарова при единодушной поддержке администрации выдвинули на должность секретаря комитета комсомола в институте. Кто еще, если не умница Захаров, вчерашний старший сержант – пример для молодежи. Его вызвал к себе парторг института Олег Петрович Волин – полный, суетливый, вечно потеющий, в больших роговых очках - «Колобок», как называли его студенты. В кабинете Волина сидел человек с хорошо ухоженной седеющей головой. Есть такие люди, возраст которых трудно определить. Глядя на него, можно было сказать, что ему лет тридцать пять, но почти седые волосы давали право сказать и сорок пять лет. Неизвестный при входе Ивана приветливо привстал, протянул ему мягкую, совсем не мужскую исходя из роста руку. От него пахло дорогим одеколоном, явно не «Красной Москвой».

- Сергей Сергеевич, - представился незнакомец, перед ним на столе лежали бумаги с печатным текстом анкеты.

«Инструктор с райкома», - догадался Захаров.

- Иван Егорович, деканат института рекомендует Вас… - Сергей Сергеевич заговорил негромким, но властным голосом, - рекомендует Вас, как перспективного студента секретарем комитета комсомола института. Это почетно, но очень ответственно. Теперь каждый Ваш шаг – это не только Ваш шаг, это шаг партии. Ибо комсомол и партия едины. Вам, Иван Егорович, необходимо заполнить вот эту анкету, - Сергей Сергеевич указал Ивану на свободный стул напротив себя, подвинул анкету, лежавшую перед ним, положил рядом приготовленную ручку. – И, Иван Егорович, ответьте мне, если можно, на несколько моих вопросов, как говорится без протокола. Хорошо?

Голос Сергея Сергеевича не изменился: негромкий, вкрадчивый, но, кажется, если бы он говорил не в кабинете секретаря парторганизации, а на улице среди гула других голосов, его голос невозможно было не услышать.

- Хорошо, Сергей Сергеевич, я отвечу на все интересующие Вас вопросы, - сердце Ивана почему-то невольно сжалось в недобром предчувствии, и он сел на предложенный стул.

- Вот, заполняйте анкету: год рождения, отец, мать…

«Брат Василий Егорович Захаров, женат, один ребенок, работает мастером буровых установок в Тюменской области», - писал Иван.

Сергей Сергеевич стал позади Ивана, читал написанное им, одобрительно кивая головою:

- Хорошо, хорошо, газ – будущее нашей экономики.

«Брат Петр Егорович Захаров… - продолжал писать Иван: …учитель сельской школы в соседней области, женат, двое детей, отслужил срочную в пограничных войсках, старший сержант, не судим, не состоял…»

Все вопросы анкеты были просты и понятны для простого честного человека из трудовой семьи. Иван не задумываясь, четко и быстро, красиво писал ответы.

- Почерк у Вас, Иван Егорович, прямо каллиграфический, - похвалил Сергей Сергеевич.

Ивану было приятно от похвалы незнакомца, наверняка инструктора райкома, потому что «Колобок» видно боялся его и продолжал стоять в своем кабинете, хотя Сергей Сергеевич несколько раз предлагал ему присесть, свободных стульев в кабинете парторга было много. Сергей Сергеевич называл Ивана только по имени отчеству и на «вы». Когда все формальности были выполнены, анкеты и характеристики написаны и подписаны парторгом, «Колобок» сложил бумаги в папку и скачущей походкой убежал, унося документы ректору на подпись. Сергей Сергеевич хмуро посмотрел ему вслед:

- Я думаю, СХИ готовит руководящие кадры нашему селу, и парторг совсем не последний человек в руководстве института, можно было найти и посерьезнее, - проговорил он, когда дверь за «Колобком» захлопнулась, и уже обращаясь к Ивану: – Вот почти и все, Иван Егорович.

- Почти? – глаза их встретились.

- Да, мой друг, - совсем по-отцовски назвал Ивана Сергей Сергеевич. – Почти все. Еще один вопрос, как говорится, частного, личного характера.

Сердце у Ивана снова заныло. Что-то еще знает этот человек без возраста, со слащавой улыбкой и голосом гипнотизера. Он нарочно выждал, когда они остались вдвоем:

- Иван Егорович, Вы дружите с Новиковой Ниной Никаноровной, студенткой Вашего института? - Сергей Сергеевич задал вопрос тем же голосом без интонации.

- Да, уже давно, еще с детства. Мы с Ниной с одной деревни, - ответил Иван пересохшими губами.

- Она умная девушка, хорошо учится, активистка, в художественной самодеятельности института принимает активное участие, - Сергей Сергеевич смотрел в глаза Ивана.

- Да, Сергей Сергеевич, все так, - теми же деревянными губами не своим, откуда-то из глубины, голосом ответил Иван.

- Нам известно, Иван Егорович, что ее дед, Семен Новиков, был старостой в Вашей деревне Николаевка в период оккупации фашистскими войсками с сентября 1942 по июль 1943 года, и что в январе 1943 года была повешена семья Анисимовых: мать с сыном, как это в приговоре, «за укрывательство и помощь партизанам». Вы были еще совсем мальчишкой тогда, Иван Егорович.

- Я помню все, Сергей Сергеевич, но дед Семен после войны был реабилитирован, даже бумага в деревню с области приходила, читали на сходке всей деревни. Новиков вместе с переводчиком Васей собирали данные по заданию нашего подполья, - горячо заговорил Иван, даже привстал при этом.

- Иван Егорович, Вы теперь государственный человек, секретарь комитета комсомола института – крупного учебного заведения и мыслить должны по-государственному, а у Вас одни эмоции. Ходят слухи, говорят…, куда мы подошьем Ваши слухи? Что говорят? Знаешь, Вань, - Сергей Сергеевич впервые назвал Ивана по имени. – Мне за пятьдесят, и я всякое видел в жизни. Когда брат отказывался и доносил на брата, сын на отца, а ты говоришь - слухи. Враг нужен всегда. И во все времена найдется свой Иуда Искариот. Сейчас тоже стали утверждать, что нашли в пещерах Красного моря свитки, доказывающие, что Иуда не предавал Иисуса, а Иисус сам послал его за солдатами, чтобы из земного человека стать Богом, пройдя через муки казни. Не слышал об этом?