Алла Герцева - У Вечного огня

— Молчите! — тихо произнесла Надежда Ивановна. — Сережа! — оперлась рукой о стену, и медленно, как ходят тяжело больные, волоча ноги, двинулась в комнату. Павел последовал за нею.

Надежда Ивановна дошла до дивана, и села, завалившись на левый бок.

— Вам плохо? — Павел наклонился к ее лицу. — Не волнуйтесь! У нас нет уверенности, что найденный, — он не посмел произнести: труп, и повторил снова, — что найденный, ваш сын. Вы должны поехать на опознание. Возможно это ошибка.

Слова, которые она произнесла без звука, можно было понять по движению губ. — Его больше нет!

— Еще ничего неизвестно! — попытался успокоить женщину Павел.

— Вчера на работе почувствовала, моему сыночку плохо! — шепотом произнесла Надежда Ивановна. — Старалась отогнать мрачные мысли. — она закрыла глаза. Павел испугался. Если она сейчас умрет от горя? Что стану делать? Кто опознает погибшего?

— Я поеду с Вами! — прервал тихий голос его размышления. — Только с силами немного соберусь!

В прихожей громко хлопнула дверь. В комнату вбежала Наташа. Расширенные глаза, бледные щеки, растрепавшиеся волосы.

— Надежда Ивановна! — девушка бросилась к дивану, опустилась на колени. — Его больше нет? Да!? Не молчите! Я знаю, они убили его! Их всех забрали! Убили, убили! — Наташа обхватила голову руками, закачалась всем телом из стороны в сторону. Прерывистые рыдания вырвались из ее груди.

— Я так и знала! Я искала его в парке, везде искала! Что они с ним сделали?

Надежда Ивановна обняла девушку за плечи.

— Наташенька! — слезы покатились по щекам женщины.

Павел присел на край стула у стола. Пусть поплачут! Подумал он. Девчонку тоже надо взять на опознание? Вдвоем им будет не так жутко. Но ведь она несовершеннолетняя. Можно ее везти на такую процедуру?

Надежда Ивановна подняла глаза на следователя, будто угадав его мысли.

— Девочку надо отвезти домой. Вы на машине? Ей нельзя туда! — она погладила Наташу по голове. — Тебя отвезем домой. Нам надо ехать!

— Знаю, куда он вас собирается везти. Поеду с вами! Я вас не брошу! — Наташа взяла в ладони руки Надежды Ивановны. — Вместе нам будет легче! Я буду себя хорошо вести! — посмотрела на следователя умоляющим взглядом. — Вы же понимаете, как ей сейчас тяжело! Ее нельзя оставлять одну! У Надежды Ивановны никого нет, кроме меня. Я поеду! Все равно поеду!

Павел махнул рукой.

— Машина внизу!

Газик подкатил к городской больнице. Сторож внимательно прочел пропуск.

— Прямо по дорожке и налево!

Ну, держись! Мысленно подбодрил себя Павел! Самое ужасное впереди!

— Со мной пойдешь! — наклонился к водителю.

Тот побледнел, не отрывая взгляда от руля, отрицательно покачал головой.

— С покойниками, не в ладах! — не оборачиваясь к Павлу, одними губами, сказал Валера.

— Ты тоже милиционер! Соображаешь, как я один!

— Понято! — согласился Валерий.

Шофер затормозил у небольшого сооружения, с решетками на маленьких узких окошках. У Павла сжалось сердце. Если я в смятении, каково женщинам!

Серый линолеум, заглушает шаги по длинному коридору. От скупых лучей тусклых лампочек, туман в глазах. Двери, двери, по бокам коридора, обитые серым железом. Неужели, столько покойников!? Во всех комнатах? Специфический запах. Кружится в голове.

Как во сне, Павел, вслед за патологоанатомом, перешагнул невысокий порог.

— Подойдите ближе! — Антон Борисович откинул простынь.

Надежда Ивановна до боли сжала окостеневшими, холодными пальцами, руку Валеры.

Она, узнала туфли, и манжеты на рукавах, ставшей черной, белой рубашки.

— Что с ним?

— Обгорел!

— А…а! Что они с ним сделали? — Наташа зажала рот ладонями. Пальцы девушки впились в руку Надежды Ивановны.

— Это мой сын! — Надежда Ивановна, будто со стороны услышала свой изменившийся, опустившийся до басовых интонаций, голос.

Валера взял ее под руку. В голове закружилось, ноги, онемели. Скорее выйти на воздух! Сесть на лавочку. Сердце, кажется, разрывается на части. Опираясь на руку Валеры, она прошла по коридор, вышла на улицу, дошла до скамейки, села, прислонилась спиной к холодным деревянным рейкам. Наташа присела рядом, поставила локти на колени, опустила на сомкнутые ладони, лицо.

— Почему? За что? Так жестоко? — сорвались с ее губ слова. — Кто сотворил такое?

Павел сжал зубы. Он не находил слов для утешения. Да и нужны ли они сейчас?

— Мы отвезем вас домой! — он наклонился, коснулся ладонью плеча женщины. Наташа и Валера взяли ее под руки. Она, медленно переставляет, будто не свои, ноги.

Надежда Ивановна смотрит в окно, и не узнает улиц города. Не понимает, куда повернула машина. Наташа прижалась к ней, держит в руке ее руки, заглядывает в лицо. Глаза сухи. Не плачет, не кричит! Словно каменная! Наташе стало страшно. Остановить машину, убежать домой! Там бабушка, мама! Мишку увезли в милицию! У матери больное сердце. А у Надежды Николаевны никого не осталось. Она одна. Как придет в пустую квартиру!

— Иди домой, девочка! Бабушка с мамой будут волноваться, я сама! — Надежда Ивановна повернулась к Наташе.

— Я с вами! — покачала головой девушка. — Я вас не брошу! Провожу!

— Спасибо тебе! — женщина погладила ее руку. — Ты хорошая!

— Приехали! — повернулся Валера.

Надежда Ивановна поглядела в окошко, и не узнала собственный дом.

— Ваш дом! Выходите!

Павел вышел из машины, подал руку. Она, тяжело ступая, сначала на одну ступеньку, потом на вторую, сошла на тротуар.

— Не ходите за мной!

Она права, понял Павел. Если чувствует в себе силы, самое лучшее для нее, одиночество!

— Я не хочу домой! — всхлипнула девушка. — Что я буду делать дома?

— Успокоишь маму и бабулю! Им еще тяжелее, чем тебе!

— Если бы милиция приехала в кафе, ничего бы не случилось! Вы виноваты!

Машина резко остановилась. Павел стукнулся лбом о стекло.

— Иди домой!

Наташа громко хлопнула дверцей, спотыкаясь и путаясь ногами в густой траве, побежала через газон к дому.

— Ну, вот! — вздохнул Павел. — Самое страшное позади!

— Я чуть не свалился в обморок! — Валера провел ладонью по лбу. — Первый раз в морге. Женщину жаль! Одна осталась. Муж погиб, теперь сын! Куда Павел Андреевич?

— В отделение!

Заняться делом. Еще раз просмотреть бумаги. Пытается сосредоточиться следователь, медленно идя по коридору отделения милиции. Или, вызвать задержанных? Устроить очную ставку? Нет! Завтра! Пусть помучаются! Подумают о совершенном преступлении. Ночь вдали от дома, на казенной кровати вправит им мозги!

— Где мой сын? — неприятный резкий окрик нарушил ход мыслей следователя. Павел Андреевич остановился. Вот и началась осада! С раздражением подумал он. Местный олигарх приехал выручать сыночка! А кто с ним? Наверное, адвокат!