Владимир Шатов - Ковчег

- Зачем, - он задавал его постоянно. - Кому это нужно?

Бессмысленность и ненужность всего существования в таких условиях буквально сводила его с ума. Коматозное состояние продолжалось более полугода. Он заступал в караульный наряд через сутки, где любимым занятием сержанта Баранова, начальника караула, было отдать издевательский приказ.

- Десять вёдер воды в столовую, пять в раздевалку. - Он хмуро смотрел на ошалевших от бессонницы вояк. - И не дай Бог я найду там хоть каплю...

Вместо отдыхающей смены, когда перед выходом на пост можно поспать два часа, Санёк выливал указанное количество на пол и вычерпывал их суповой тарелкой. Такое действие называлось тщательным мытьём полов.

- Как хотелось спать! - после сдачи суточного наряда «молодых» роты обычно посылали на картошку.

Ночью, после отбоя нужно было начистить мешков десять самого любимого овоща страны для нужд столовой на завтрашний день. Десяток отупевших от вечного желания спать пацанов чистили её до утра, иногда здесь же и засыпая.

Для ускорения процесса выработали уникальный метод, назывался он - куб. Из картофелины любого размера, шестью движениями ножа вырезался кривобокий куб. Очистки в таком случае естественно превышали в размерах готовый к употреблению продукт...

- В то время когда народы освобождённой Африки голодают, - заместитель командира части по хозяйственной работе, сокращённо зампотыл капитан Заушин, найдя мешки с отходами производства впал в кратковременный ступор. - Заведующего столовой ко мне...Бегом!

Взревел он слегка придя в себя и матерясь на всю воинскую часть выяснял, в чём собственно дело...

Разборки длились недолго, но главный итог конфликта интересов оказался положительным. За один день починили картофелечистку, не работающую до этого полгода.

Самым запоминающимся событием первого периода службы оказался летний полигон. Весь батальон, в составе объединения всех родственных частей выдвигался на полигон под романтическим названием Либерозы. «Старики» роты накануне передислокации были единодушны.

- Всё «духи», вешайтесь, - так на языке казармы обозначались бойцы первого полугода службы. - Там вам не здесь...

Жизнеутверждающе заканчивали кратковременную лекцию бывалые солдаты. Надо сказать прямо, что они оказались правы.

Бегать, копать и стрелять пришлось много... Причём чаще всего в комплекте химической защиты, сокращённо ОЗК. И при тридцатиградусной жаре, да с полным вооружением... Пара треклятых гранатомётов весила под тридцать кило. Недаром некоторые на марш–бросках теряли сознание. Весело было, что и говорить…

- Больше всего на свете хотелось есть. - Вспомнил Сотников.

Во время обеда к походной кухне выстраивалась змеиная очередь из ста голодных солдат. «Молодые» естественно оказывались в конце роты. Когда подходила их очередь получать пищу, следовала команда старшины.

- Приём пищи окончить, - он выковыривал из редких зубов остатки свиного мяса. - Рота строится!

Они на бегу смешивали в котелках первое и второе, выпивали одним духом и спешили в строй. А надо было ещё помыть посуду...

- Как дотерпеть до ужина? - страшно становилось сразу же после отхода ротной колонны от кухни.

Через несколько минут есть хотелось опять. Сашка остро чувствовал, как в его бездонном желудке наличествовала абсолютная пустота, и гудело эхо проглоченного обеда.

Ближе к концу полигона батальону предстояло участвовать в крупных учениях стран Варшавского договора под кодовым названием «Щит».

- Нам оказана огромная честь показать перед лицом руководства новое оружие! - Накачивал роту перед учениями замполит. - А не то, что вы обычно показываете...

Военный блок социалистических стран был создан в противовес НАТО и держался исключительно на мощи Советской Армии.

Какая армия у немцев Сашка увидел, однажды попав по линии общества дружбы СССР–ГДР в немецкую казарму. Комнаты на три человека, на стенах плакаты полуголых певиц, на выходные военнослужащих отпускают домой.

- Срамота!

Нет, на таких союзников рассчитывать не приходилось. Вот и в тех учениях иностранные генералы наблюдали, как советские солдаты ползали на брюхе по земле, утрамбованной гусеницами танков до бетонной твёрдости...

Перед заключительным днём учений батальон Сотникова всю ночь строил мишени, по которым предстояло стрелять завтра днём и рыл окопы. Встающее рано, летнее солнышко разбудило уставших копателей. Получив сухпаёк и погрузившись в БТРы, поехали по огромному полю полигона. Между машинами батальона двигались новые танки Т-80. Их в основном и показывали союзникам, гранатомёты были мелочью, десертом.

- Мама дорогая, - удивился Александр, увидев грохочущие железные громадины. - Какие огромные дуры!

Десерта пришлось ждать долго. Танки ползли медленно, примерно через каждые двадцать минут делая одновременный залп. Его мощность была такая, что бронетранспортёр первого отделения, где находился Сашка подпрыгивал, впрочем, к этому быстро привыкли. А как иначе, если на протяжении шести часов рядом останавливаются, стреляют и опять стреляют.

К чему не удавалось привыкнуть, так это к постоянному желанию оправить естественные надобности человека. Сходить по маленькому захотелось уже через полчаса тряски.

- А как?

Приказ не покидать машины категорический. И попробуй высунуться, если по бокам стреляют грозные «дуры», весом в десятки тонн. Позже рассказывали, что кого–то из соседей по учениям таки задавили... Короче никак, а хочется сильно и всем. Командир взвода Жиров не выдержал первым и, плюнув на офицерскую гордость, выдал историческую фразу.

- Гори оно синим огнём, – лейтенант облегчённо помочился в разогретое до температуры кипения отделение двигателей машины. - Я больше не могу!

Гореть оно не стало, да ещё синим огнём, а завоняло прилично. Лейтенант, поняв ошибку, отливать другим запретил в приказном порядке. Что делать? Терпеть больше сил нету!

- Я придумал. - Сашка проявил солдатскую смекалку.

Быстро сорвал от нетерпения раструб огнетушителя и высунул сужающую часть в бойницы корпуса машины. В широкую часть пристроил своё хозяйство и сделал дело.

Такого удовольствия от процесса он не получал в жизни ни до, ни после... Вскоре изо всех бойниц машин батальона торчали раструбы, и потёки жидкости на броне блестели на солнце так, что венгерский генерал спросил нашего:

- Это что новый вид маскировки?

- Нет, – ответил всё сразу понявший русский генерал. - Военная хитрость...

Возможно, за неё рядовой Сотников после учения получил похвалу командования в виде благодарственной грамоты.

- Прикольно получилось. - Даже сейчас, сидя в палатке, у печки отбрасывающей причудливые тени ефрейтор, вспомнив о том случае, заулыбался от удовольствия.