Вячеслав Козачук - Запах мысли

- Что вы, Игорь Витальевич, не надо! Я все понял, но уж больно велик кусок работы… Не меньше чем на месяц, а может, даже и больше. Ведь это ж и во второй главе изменения потребуются, и расчеты нужно будет заново делать…

А ведь хорошо ж, паскудник, соображает! Похоже, действительно что-то понял… Да и старыми окурками от него уже не пахнет…

Игорь смягчился, и на обед они даже отправились вместе, совмещая приятное с полезным, обсуждая возможные пути реализации возникших у Игоря идей.

На заседание кафедры собирались неспешно, кучкуясь в коридоре подле преподавательской, затем медленно, не распадаясь, перемещались в помещение.

Хоменко уже сидел за специально для подобных целей установленным столом и внимательно читал какие-то документы. Дождавшись, когда негромкие разговоры перешли в шушуканье, он снял очки, обвел взглядом, пересчитывая, преподавателей, и удивленно хмыкнул:

- Это же надо! В кои веки все собрались! Что ж, тогда и начнем… Мобильные телефоны попрошу выключить, это способствует плодотворной работе. Светочка, — обратился он самой юной аспирантке, всего пару месяцев назад появившейся на кафедре, — придется вам сегодня секретарем поработать, тем более и опыт у вас уже есть.

Света мгновенно зарделась, но перечить не решилась и лишь согласно кивнула головой, выказывая неудовольствие молчанием. Как шептались на кафедре, к поступлению юного дарования в аспирантуру был причастен первый замминистра, а у Хоменко после ее зачисления появились механические «Омега» в золотом корпусе, которыми он очень гордился и не упускал случая якобы ненароком их продемонстрировать…

- Коллеги, - продолжил завкафедрой. — Сегодня у нас в повестке дня два вопроса. Первый – отчет о научно-исследовательской работе, подготовленный коллективом во главе с Валентиной Николаевной. Рецензентом у нас Владимир Сергеевич. Вы готовы, Владимир Сергеевич?

- Да, да, Николай Тарасович, конечно, готов, — с заискивающими интонациями мгновенно отозвался тот.

Хоменко, похоже, другого ответа и не ожидал, так как удовлетворенно кивнул головой и продолжил:

- Второй вопрос – подготовка тезисов докладов к научной конференции в Харьковском университете. Оксана Дмитриевна, вы готовы доложить?

- Разумеется, Николай Тарасович, разумеется, — несколько рассеянно откликнулась она, сосредоточенно роясь в своем портфельчике.

- Оксана Дмитриевна! Ткачук! Оставьте, пожалуйста, свой портфель в покое, в ближайшие полчаса он вам не понадобится, — неожиданно жестко отреагировал Хоменко.

- Но, Николай Тарасович… — начала она.

- Вы меня хорошо слышите? — нехорошим тоном поинтересовался завкафедрой.

Ткачук что-то очень тихо пробурчала, но портфельчик отставила. Однако у Хоменко прорезался абсолютный слух:

- Оксана Дмитриевна, вы хотите что-то возразить? — в голосе возникли иезуитские интонации.

Ткачук молчала. Хоменко выдержал паузу и продолжил:

— Что-то я вас не расслышал…

— Нет, нет, Николай Тарасович, я все поняла…

Завкафедрой встал, прошелся по преподавательской до двери, зачем-то открыл ее, выглянул в коридор, никого не обнаружив, закрыл и вернулся к своему месту. Но садиться не стал. Покачался с пяток на носки, и разразился длиннющей нотацией, смысл которой сводился к тезису: «Коллеги должны с уважением относиться друг к другу».

Опять параноический синдром после запоя… Давно такого с ним не наблюдалось, вроде осенью последний раз было… А ведь допьется когда-нибудь до белой горячки…

Я, придурок, тоже хорош, какие планы на его счет строил! Докторскую ему помогал клепать! Столько времени потратил! Хорошо хоть ума хватило только свои старые наработки подсунуть. Так он и на них умудрился защититься! Хотя сейчас чему удивляться…

Ведь уже тогда его скотство проявлялось, куда я смотрел? Все рассчитывал, что меня не коснется? Но кто ж знал в то время, что его так скукожит… Знал бы прикуп, жил бы в Сочи…

Но каков лицедей! Хорошо поет, собака, Убедительно поет! Как ведет свою партию… И не сфальшивит! Любо-дорого посмотреть! Не знал бы его, поверил бы в искренность…

А чем же от него пахнет-то? Ну, раздражением и горелой электроизоляцией понятно, без них не обойдется, недоволен… А вот этого запашка еще не было – канализацией, что ли, завоняло? Ну и мерзость! И как интенсивно смердит! Лицемер. Похоже, не играет… Или так в роль вошел?.. Или прогрессирует?

Докладывать результаты научно-исследовательской работы Валентина Николаевна взялась сама. Обстоятельно, не торопясь, как и пристало доктору наук, прекрасно поставленным голосом она повествовала о выполненном этапе. Актуальность Игорь выслушал в пол-уха, уж слишком хорошо ему была знакома тематика. Но дальнейшее его увлекло. Коллектив сумел найти интересный ракурс в, казалось бы, безнадежно заезженной теме. Предложенный в НИР методический аппарат открывал весьма привлекательную перспективу, и воображение у Игоря взыграло. Доклад для него зазвучал, как увлекательнейший детектив, в некоторые моменты даже подмывало по-ребячески воскликнуть: «А я знаю, что будет дальше!». Однако логика исследования совершала неожиданный кульбит и уводила в совершенно не предсказуемую сторону. Игорь был в восторге, отдавая должное неординарному мышлению и фантазии авторов.

Ай, молодцы! Во Валентина выдала! Если хорошо покрутить, то можно запросто докторскую сделать! Да не одну! Конечно, кое-какие шероховатости есть, например, допущения слабо обоснованы, а точнее вообще не обоснованы… Но это мелочи, особой сложности не представляющие.

А какая возможна реализация! Сказка! Мечта любого исследователя! Даже при небольшом финансировании эффект от внедрения будет потрясающим!

Как оказалось, далеко не все разделяли эйфорию Игоря. После доклада посыпались вопросы, из которых явно вытекало: поняли не все и не всё. Или сделали вид. А прозвучавший в вопросе-выступлении скепсис кафедрального профессора вызвал у Игоря что-то сродни недоумению.

Диссонансом прозвучало и выступление рецензента. После первых минут его спича Игорь понял: тот то ли не разобрался — не дошло, то ли шеф дал своему заму установку – топить, и теперь он ее отрабатывал добросовестнейшим образом. Поставленным преподавательским голосом Владимир Сергеевич разносил все в пух и прах, звучали сплошные «не»: неактуально, нет новизны, нет практического приложения, нет авторского вклада — одна сплошная компиляция. Вывод прозвучал безапелляционно: отчет представлять заказчику в таком виде нельзя, а потому кафедре следует напрячься и в кратчайшие сроки сварганить что-то более удобоваримое.

Кипя от возмущения, Игорь не сразу собрался с мыслями. Набросав на листочке тезисы, он ринулся в бой. Даже невооруженным глазом было видно, что Хоменко крайне не хочется дать ему выступить. Тот кивал, благодушно улыбаясь, дескать, да-да, вижу, потерпите немного, и всячески оттягивал этот момент, видимо, надеясь, что Игорь перекипит. Но не предоставить слово профессору все же не решился.