Поль-Лу Сулицер - Конгломерат

Дон Мельчиорре вновь сел за руль и постарался ехать не очень быстро, чтобы еще раз насладиться идиллическими пейзажами. Какой-то трактор уступил место прекрасной «Мазератти» на узкой дороге. Его водитель помахал дону Мельчиорре рукой в знак приветствия, который ответил ему тем же.

— Едемте ко мне, — произнес старик. — Я познакомлю вас с Орнеллой.

— С Орнеллой? Кто это?

— Это моя младшая дочь. Она занимается моими делами со страстью пантеры, защищающей своих котят. Даже мои самые несговорчивые сотрудники побаиваются ее, а это очень хорошо. Но на самом деле она милая девушка, которая заслуженно могла бы стать мужчиной…

Услышав такое замечание, Грегуар подпрыгнул на своем сиденье.

— Что вы говорите, дон Мельчиорре?

— Я ведь тоже имею право пошутить! — произнес итальянец. — Но не буду вводить вас в заблуждение. Я люблю Орнеллу больше, чем себя самого. Это настоящий ангел, воплощение самой любви. Я хочу сказать, что многие мужчины могли бы поучиться у нее хладнокровию и умению быстро принимать решения. Она знает свое дело, поверьте мне!

— Я верю вам, дон Мельчиорре.

На самом деле Грегуар Батай думал о том, с каким же драконом ему предстоит встретиться. Возможно, это будет одна из тех старых дев с мужской стрижкой, которые много курят и пьют, забыв, что вне работы тоже существует жизнь. Все эти мысли вертелись в голове у молодого финансиста, когда автомобиль въехал в огромные ворота, за которыми открылся замок в Бертоццо, резиденция главы группы «Verdi».

После завтрака в ресторане «Bellini» старик понял, что Грегуар был финансистом, но не позволил любопытству взять верх и поинтересоваться, в какой именно области он работал. Грегуар чувствовал, что перед тем, как попасть в дом дона Мельчиорре, лучше будет раскрыть карты, чтобы не рисковать и не навлечь потом на себя гнев хозяина.

— Я должен вам сказать… — начал молодой человек.

— Что вы финансист со стажем, настоящая акула бизнеса… — продолжил дон Мельчиорре ровным и слегка насмешливым тоном, даже не глядя в сторону Грегуара.

— Но… — пробормотал молодой человек.

— Послушайте, таких людей, как вы, которые рыщут и вынюхивают, я чувствую за версту.

Грегуар побледнел.

— Тогда почему…

— Потому, что ты мне нравишься, — отрезал дон Мельчиорре. — Мне нравятся твои манеры, твоя храбрость и твоя фальшивая наивность. И к тому же я уверен, что ты понравишься Орнелле.

Эти слова заставили Грегуара вздрогнуть, но он не подал виду. Автомобиль остановился возле подъезда замка на посыпанной белым гравием дорожке, которая огибала небольшой пруд с дикими утками и лебедями. Дон Мельчиорре заглушил мотор, а к машине уже бежал, взволнованный, его верный шофер.

— Где ты был, патрон? Я пытался связаться с тобой по мобильному и…

— Я его отключил, — ответил старик.

— Но я умирал от беспокойства. И твоя жена тоже, боже мой…

— Что-что? Вы вызвали полицию? Вам сообщили о моей смерти? Да или нет?

— Нет, — покорно ответил шофер.

— Тогда в чем дело? А Орнелла, она тоже плачет?

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Она сказала, что ты имеешь право на личное время, не сообщая об этом всему миру.

Дон Мельчиорре с облегчением вздохнул и повернулся к Грегуару:

— Видите, к счастью, у меня прекрасная дочь. Она не считает меня мертвым и не дрожит от страха каждый раз, когда я не сообщаю о месте своего пребывания.

— Мельчиорре! — укоризненно воскликнул шофер.

— Ты предоставишь этому молодому человеку зеленую комнату, — сказал он своему старому другу, ни о чем не спрашивая Грегуара. — Ведь вы ночуете здесь, не так ли?

Грегуар произнес что-то нечленораздельное, и этот звук был принят за согласие. Дон Мельчиорре улыбнулся, и его шофер тоже расплылся в улыбке, расценивая присутствие этого молодого человека как хорошую новость, потому что его патрон выглядел довольным.

Билл Дженкинс времени в Париже не терял. Поняв, что его друг Грегуар задерживается в Италии, он воспользовался этим, чтобы предпринять одну из тех акций, которыми он не очень гордился, но эффективность которых отмечалась в досье «Mosampino».

Несколько недель назад президент Французской Республики учредил комиссию экспертов, призванную спокойно и четко определить, какое влияние окажут ГМО на питание потребителей. Таким образом, восемь независимых экспертов начали свою работу, результаты которой президент ожидал получить к концу года.

Два года назад гремело дело о пестицидах, из-за которых гибли пчелы. Фирма «Mosampino», которая выпустила эти продукты на рынок, смогла повлиять на нескольких независимых экспертов, правда, подкупив их. Таким образом, научное и политическое сообщество согласилось принять эти пестициды, которые, конечно же, «не представляли никакой опасности, особенно для производительниц меда».

Однако после массовой гибели пчел все же стали возникать вопросы о реальной невинности этих высокотехнологичных химических продуктов. Последовала череда статей, чтобы окончательно обелить фирму «Mosampino» и заключить, что если пчелы и умирали сотнями, то одному только Богу известно, почему так происходило. И было это вовсе не из-за знаменитого инсектицида «Терминатор».

По правде говоря, Билл Дженкинс сделал то, что должен был сделать, пообщавшись с некоторыми независимыми экспертами и предложив им то, что заставило их демонстрировать довольно лояльное отношение к инсектицидам фирмы «Mosampino».

Подобный демарш американец предпринял сегодня утром, встретившись с Эрнестом Молинье, влиятельной фигурой из Комиссии экспертов по ГМО, назначенной Шираком.

Агроном по образованию, Молинье работал в сельскохозяйственных профсоюзных организациях, прежде чем сделать политическую карьеру, которая быстро привела его в правительство Миттерана и Ширака. Находясь на этом посту, он установил ценные связи по всей Европе и даже за ее пределами. Он интересовался всеми проектами в сфере аграрной индустрии и принимал участие в их продвижении — при условии, что предприниматели смогут публично его отблагодарить. В департаменте Лозер, где Молинье регулярно избирался сенатором, он постоянно делал инвестиции в создание рабочих мест. Приветливый и доброжелательный, знаток своего дела, он чувствовал, когда нужно было поработать на публику, ратуя за справедливость, чтобы все поняли, что он сама чистота и неподкупность.

Таким образом, выступая против лоббирования продуктов с искусственными сахарами, которые неизменно приведут к возникновению различных заболеваний, Эрнест Молинье стал предводителем этого движения. Причем следует подчеркнуть, что сам он весил добрый центнер, и его личный врач настоятельно советовал, угрожая риском сердечного приступа, отказаться от употребления сахара вообще, даже с утренним кофе.