Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Напиток богов

Потом этот блеск исчез — Джорджу казалось, что он просто привык к нему (и потому решил поесть гнилой картошки?). Но нет. Видно, работа — наверняка незаконная, но какая разница, если она её любит! — добавляет ей того огня, которого так не хватает ему самому.

Джордж вспомнил, как упрашивал загадочного господина Эрикссона не убивать Димку на месте, а взять его в рабство. Дело-то и в самом деле не шуточное. Анна-Лиза — коллега Маркина, он так её с самого начала и представил. Может быть, они шпионы? Или сотрудники разведки под прикрытием? Но не бывает разведчиков и шпионов с такой яркой внешностью, как у Анны-Лизы. Должно быть, они ученые, которые готовят открытие, способное перевернуть мир. Может быть — не совсем легальное открытие. Ну и пусть, ну и пусть. Зато это делает их жизнь осмысленной.

— Ты решила, что я хочу запереть тебя в тереме, не выпускать на волю, не позволять заниматься любимым делом? — спросил Джордж.

— Я хотела всё своё отдавать тебе.

— А в результате отказалась от чего-то своего и просто выкинула его? Ни себе, ни мне, а чужому дяде!

— Я боялась, что над нами разверзнется тайна.

— Но тайна была. Ты отказывалась от чего-то в мою пользу и делала это в тайне от меня. И кто знает. Кто знает, что скрепляет отношения? Может быть, именно тайна. Я слышал одну версию сказки о Синей Бороде. Он действительно уезжал и оставлял каждой жене связку с ключами от замка. Когда он возвращался, жена глядела на него влюблёнными глазами: у него была тайна! Он был окружен ореолом неизвестности. И им было так хорошо! А потом он снова уезжал, и снова разгорался огонь любопытства. Но каждая жена, в надежде лучше узнать Синюю Бороду, рано или поздно спускалась вниз и открывала дверь. Но в запретном помещении ничего не было. Пустой темный маленький каменный закуток, поросший плесенью. Узнав об этом, жена долго сидела в своей комнате. А когда Синяя Борода возвращался — уже не бежала его встречать. Он всё понимал. И между ними больше не было любви. И он отсылал жену обратно, вместе с приданым, которое было при ней, и с несколькими подарками на память. С последней женой Синей Бороды всё было так же. Он уже был достаточно зрелый муж, она — совсем юная девушка. Он дал ей связку ключей и уехал. История катилась по старой, налаженной колее. Однажды девушка взяла свечу и спустилась вниз, в запретную комнату. Она обнаружила, что там ничего нет. Но это только на первый взгляд. Она обошла весь закуток, простукивая стены. В одной стене, кажется, звук был более глухой, чем в прочих. Молодая жена улыбнулась: у её мужа есть тайна, заветный клад в стене. И она знает об этом, но ни за что не скажет ему, чтобы он не расстроился. Она закрыла дверь, поднялась в свою комнату и весь день танцевала, напевая себе под нос какой-то менуэт. Когда Синяя Борода вернулся, жена встречала его, как прежде. Но он увидел в ней перемену. Теперь в ней горел огонь, которого он прежде не замечал в других девушках. Тогда он понял, что такое любовь. Любовь — это тайна возлюбленного, которая никогда не причинит любящему никакого вреда. И Синяя Борода влюбился в свою молодую жену по-настоящему, и жили они долго и счастливо, и у каждого из них была своя тайна.

— Это хорошая сказка, — поднимаясь из-за стола, сказала Анна-Лиза, — и теперь мы снова сможем спать.

Константин Петрович расщедрился и разрешил всем участникам операции «Напиток богов» не являться с утра на работу. Никто и не явился — он один сидел в пустом доме и спокойно расписывал планы на ближайший квартал. По коридорам гулял ветер, но в распахнутую дверь кабинета коммерческого директора врываться не спешил. За окном было так тихо, как будто все люди ещё ночью собрались и пешком ушли в другое полушарие. В соседнем дворе каркала ворона. Раздумчиво, медленно, словно взвешивая каждый звук. Константин Петрович вставлял в файл одни строки, удалял другие. Картина будущего благоденствия вырисовывалась, вытанцовывалась буквально из ничего. Час назад перед ним была пустынная, безжизненная таблица. Теперь он населил её планами и цифрами, а поверх этих скучных цифр и скупых фраз ему уже виделись яркие картины свершений, побед, удач и прибыльных сделок…

Тем временем будущие герои фильма, они же — ингредиенты коктейля, приближались к месту событий.

Наташа вела за ручку тщеславную Надю и повторяла одну и ту же грустную легенду о том, как её, Наташу, умницу и красавицу, не взяли в кино, потому что она-де не подходит, а когда сказали, кто подойдёт — тут она про Надю и вспомнила. Надя мудро усмехалась и глядела свысока на всех встречных.

Шурик умудрился отличиться и здесь. «Кино? Почему бы не сняться на прощание. Я сама доберусь. Пешком пойду, заодно прогуляюсь», — сказала ему вчера печальная нимфа. Поскольку пугливый Мишенька жил неподалёку от места «съёмок», Шурик расслабился, забежал за своим «пациентом» за полчаса до полудня, а потом — да, а потом он заблудился. «Наверное, нам не надо идти на эту встречу! — сказал Мишенька. — Мы уже заблудились. А дальше будет ещё хуже!» И всё бы пропало, всё бы непременно пропало, если бы вдруг из-за угла не выплыл знакомый чёрный балахон, не звякнули серебряные браслеты.

— Я же сказала, что доберусь сама, — устало взглянула на Шурика печальная нимфа. — Зачем ты меня выслеживал?

— Доберёшься, доберёшься! И нас заодно доберёшь! — радостно закивал Шурик. — Мы не выслеживали, мы заблудились.

При виде незнакомой красивой женщины, вида очень подозрительного и даже опасного, Мишенька спрятался за спину своего терапевта. Но нимфа не обратила на него внимания и пошла вперёд.

Дереза примчалась раньше всех. К счастью, у неё в рюкзаке завалялись спицы и моток зелёных ниток, и она принялась вязать качелям шарфик — для красоты.

Денис, почти не таясь, встал возле соседнего дома. Он следовал за ней всю дорогу, но она так ни разу не обернулась.

Алиса и Лёва приехали сами.

За ночь вокруг детской площадки, которую выбрала для очередного собрания третья ступень, возвели ограду. Но кодовых замков поставить не успели и даже калитку не повесили.

Будущие звёзды экспериментального кино собрались и поглядывали друг на друга с интересом и недоверием. Одна только Алиса сидела на дальней скамейке и искала в Интернете упоминания о своей персоне. Надя и Дереза смотрели на неё с восхищением, Мишенька — с тревогой. Печальная нимфа, казалось, вовсе её не узнала, или искусно делала вид. Все ждали главное действующее лицо — человека с видеокамерой.

Непредвиденная решетка вокруг площадки почему-то кардинальным образом изменила настроение Алексея.

— Была свобода, раздолбайство было, — пробормотал он и поскрёб ногтём железо. — Я шел сюда как на свободу. А теперь — снова рамки, снова запреты.