Дуглас Кеннеди - Особые отношения

— Так вы хотите и дальше пользоваться моими услугами? — спросил он.

— А чьими же еще я бы могла воспользоваться?

В ответ в первый раз за все время нашего знакомства Найджел Клэпп широко улыбнулся.

Когда он откланялся, Сэнди сказала, что мы обязательно выпьем, чтобы отметить это дело… но в аэропорту, потому что ей пора домой. Так что мы сели в метро, доехали до Хитроу и, после того как она зарегистрировалась на рейс, выпили по стакану противного красного пойла в баре зала вылета. Тогда-то она и спросила меня: «Ну, когда вы с Джеком возвращаетесь в Бостон?» До этого еще надо дожить, сказала я ей. А когда она снова задала этот вопрос в то первое мое утро с Джеком, мой ответ прозвучал еще более уклончиво: «Я пока еще ничего не решила».

— Надеюсь, после всего, что они там с тобой сотворили, ты не хочешь остаться?

Я чуть не сказала ей, что эти самые «они» для меня не равнозначны всем англичанам и тем более всей Англии.

Только два человека, которые хотели завладеть тем, на что они не имели права.

— Я же говорила тебе, у меня пока нет сил на кардинальные решения.

— Но ты должна вернуться сюда, в Штаты, — настаивала она.

— Никому я ничего не должна. И знаешь, я поняла, что не так уж это плохо.

— Ты просто не переживешь еще одной их мерзкой холодной зимы, — проворчала Сэнди.

— Совсем недавно я пережила кое-что пострашнее, чем плохая зима.

— Ну ты же знаешь, о чем я говорю — я просто мечтаю заполучить тебя в Бостон.

— А я тебе вот о чем толкую: пока ничего еще не решено. Сейчас я просто хочу проводить как можно больше времени с сыном и ощутить вкус того, чего была лишена почти год: нормальной жизни.

Она помолчала несколько секунд, а потом убежденно заметила:

— Нет на свете такой вещи, как нормальная жизнь.

Со времени того разговора прошло несколько недель.

И хотя я совершенно согласна с Сэнди в том, что никакой нормальной жизни не бывает, все это время я изо всех сил старалась приблизиться к размеренному, спокойному существованию. Я встаю утром, когда меня будит проснувшийся Джек. Ухаживаю за ним, стараюсь предвосхищать все его желания. Мы все время вместе. Пока я работаю, он сидит рядом в высоком стульчике или копошится в манеже. Мы ходим в супермаркет, гуляем по Хай-стрит. Дважды за это время я перепоручала его заботам вечерней няни, чтобы сбегать в кино вдвоем с Джулией. Все остальное время мы с ним постоянно вместе. От всего этого я в восторге — и не только потому, что пытаюсь наверстать упущенное за прошедшие месяцы, но и потому, что у нас налаживается общая жизнь, вырабатывается привычка жить вдвоем. Конечно, наступит время, когда этот порядок придется менять. Но это дела далекого будущего. А сейчас будничность и приземленность нашей жизни кажутся мне не скучными, а весьма привлекательными.

Особенно когда на небе светит солнце.

— Ставлю пять фунтов, что и завтра тоже будет солнечно, — сказала я Джулии, подливавшей вина в свой бокал.

— Идет, — откликнулась она. — Но ты проиграешь.

— Ты хочешь сказать, что слышала прогноз погоды?

— Нет, не слышала.

— Откуда же такая уверенность, что непременно будет дождь?

— Врожденный пессимизм… полная противоположность этой вашей американской несокрушимой позитивности.

— Я всего лишь умеренный оптимист, не более того.

— В Англии такой уровень оптимизма считается безнадежным и неизлечимым.

— Признаю себя виновной, — сказала я. — Свою природу изменить невозможно.

И конечно же дождь начал накрапывать уже вечером. Я была еще на ногах, с Джеком, который отказывался спать, не получив еще одной бутылочки. Вдруг оглушительный громовой раскат — буквально средь ясного неба — оповестил о том, что небеса собираются разверзнуться. А минут через пять это и на самом деле случилось.

Настоящий тропический ливень застучал в окна с такой силой, что Джек оттолкнул бутылочку и широко раскрытыми глазами уставился на темные мокрые квадратики оконных стекол.

— Не бойся, все в порядке. — Я прижала его к себе. — Это просто дождь. И нам с тобой лучше бы поскорее к нему привыкнуть.

Я чувствую себя в неоплатном долгу перед Фрэнсис Хьюз из «Хьюз Фаулер Каррузерс», что на Чансери-лейн, Лондон. Фрэнсис не только прочла мне несколько лекций, посвященных сложностям запутанной системы британского законодательства, но и проверила черновую версию этой рукописи. Я надеюсь и впредь обращаться к ней за профессиональной помощью.

Доктор Алан Кэмпион помог выверить всю медицинскую терминологию. А замечательная женщина, которую я хотел бы назвать просто Кэти, оказала неоценимую помощь, когда дело дошло до описания деталей. С удивительной откровенностью она описала свой собственный кошмарный опыт сползания в черную трясину послеродовой депрессии.

Если в книге имеются медицинские или юридические ошибки, они только на моей совести.

Два моих друга на противоположных берегах Атлантического океана — Кристи Макинтош в Банффе и Ноэлин Доулинг в Дублине — читали наброски и черновые варианты книги. Они постоянно проверяют мои рукописи и не дают спуску, если обнаруживают, что сюжет затянулся или уклонился в сторону.

Работа над романом началась в Лейтонском центре искусств в Банффе, среди мощи и величия канадских Скалистых гор. Лучшего и более укромного места, где можно спокойно писать, и выдумать нельзя.

Мой редактор Сью Фристоун — бескомпромиссная и чуткая. Я счастлив, что мы играем в одной команде. То же относится и к моему агенту Энтони Харвуду, самому, пожалуй, лучшему другу, который только есть у автора этого романа.

И наконец, спустя двадцать лет после нашей первой встречи я хочу поблагодарить Грейс Карли просто за то, что она — Грейс Карли.

Coup de foudre (франц.) — любовь с первого взгляда. — Здесь и далее примечания переводчика.

«Братья-мусульмане» («Гамаат аль-ихван аль-муслимин») — исламистская организация, созданная в Египте в конце 1920-х гг.

Бэк-Бэй — престижный жилой район в Бостоне.

Около 77 кг.

Около 160 см.

Уэлсли — пригород Бостона.

Челси — один из самых дорогих и модных районов Лондона.

«Айви» — элитный ресторан в районе Вест-Энд.

Хэмпстед-Хит (или Хит) — большой парк на севере Лондона.9

Марта Стюарт — «королева американских домохозяек», автор и ведущая телешоу, обучавшего ведению домашнего хозяйства.

In vino stupidus (лат.) — в вине — тупость (перефразированное изречение «in vino Veritas» — истина в вине).