Дуглас Кеннеди - Искушение Дэвида Армитажа

— Трейси показала мне большой палец, когда уходила.

— Ты доволен, как все прошло?

Я пожал плечами:

— На данный момент я в оцепенении.

— Сейчас ты оцепенеешь еще больше. Пока я сидела в твоем офисе, Дженнифер говорила с Салли. Салли сказала, что это срочно.

Замечательно. Она все узнала, до того как я рассказал ей все сам.

Я пошел в свой офис и набрал номер. Помощница Салли немедленно соединила меня с ней. Первыми ее словами были:

— Я потрясена.

— Дорогая, я…

— И что меня обидело больше всего, так это то, что я узнала об этом из вторых рук.

— Я сам узнал об этом где-то около семи утра.

— Тебе следовало немедленно позвонить…

— Но я знал, что ты завтракаешь со Стю.

— Я бы с тобой поговорила.

— Да, но мне надо было сразу мчаться сюда, и мы все время совещались, не говоря уже об интервью журналисту из «Вераити».

— Там уже знают? — с беспокойством спросила она.

— Да, но есть некоторые нюансы. Когда нашей Трейси Уайс из отдела по связям с общественностью вчера вечером позвонил журналист из «Вераити», она сама предложила ему взять у меня эксклюзивное интервью…

— И оно будет в завтрашнем номере?

— Обязательно.

— А канал сделал заявление?

— Да, с покаянной цитатой из меня.

— Скажи им, чтобы переслали мне электронной почтой.

— Разумеется, дорогая. Но, пожалуйста, не будь со мной такой холодной. Ты мне сейчас очень нужна.

— Если я тебе нужна, надо было сразу мне позвонить. Ведь предполагается, что я — любовь всей твоей жизни.

— Ты же знаешь, что это так. Просто… Господи, Салли, все так неприятно.

— А теперь представь, как неприятно было мне, когда кто-то из наших сотрудников из отдела прессы показал мне эту колонку в «Голливуд Леджит» и сказал: «Какой казус произошел с вашим другом», а я ничего не знала.

— Прости, прости. Я…

Внезапно я замолчал. У меня вдруг появилось ощущение, что я попал под каток для укладки асфальта.

— Дэвид?..

— Да…

— Ты в порядке?

— Нет. Я совершенно определенно не в порядке.

— Слушай, я тоже чувствую себя ужасно…

— И ты знаешь, как я тебя обожаю… — сказал я.

— И ты знаешь, как я тебя обожаю. Просто…

— Ты права, ты права. Надо было сразу позвонить. Но все вдруг так закрутилось. И…

— Не надо объяснять. Я перегнула палку. Но я так расстроилась. И я хочу сказать, все не кажется таким уж скверным. Это ведь произошло случайно, верно?

— Конечно, это непреднамеренно.

— Ну, это уже что-то. И ты уверен…

Снова этот вопрос — все считают себя вправе задать его мне.

— Поверь мне, Салли, это единичный случай, когда чужие строчки попали в мой текст.

— Конечно, я тебе верю, милый. И поскольку это единичный случай, он будет прощен и забыт.

— Я вовсе не плагиатор, — пылко сказал я.

— Да, я знаю. Через неделю никто об этом и не вспомнит.

— Я очень надеюсь, что ты права.

— Я всегда права, — весело произнесла она, и я рассмеялся, впервые за все утро.

— Знаешь, что было бы здорово? — сказал я. — Неторопливый ланч с тобой под выпивку. Кажется, мне срочно требуется мартини.

— Милый, ты же знаешь, что днем я лечу в Сиэтл…

— Совсем забыл.

— Это насчет нашего нового сериала…

— Ладно, ладно.

— Но я вернусь утром в субботу. И буду часто звонить.

— Прекрасно.

— Все будет хорошо, Дэвид.

После разговора я высунулся в приемную. Элисон сидела за столом Дженнифер и разговаривала по телефону. Я кивком пригласил ее зайти. Она закончила разговор, вошла и закрыла за собой дверь.

— Ну, как разговор? — спросила она.

— В конечном счете она меня поддержала.

— Это уже что-то, — равнодушно заметила Элисон.

— Только не говори…

— Чего не говори?

— Того, что ты думаешь насчет Салли.

— Я ничего не думаю, Дэвид.

— Не ври.

— Каюсь. Но она, по крайней мере, позвонила… После того как убедилась, что ей эта история не повредит.

— Зачем так зло?

— Но абсолютно точно.

— Давай о другом.

— С удовольствием. Потому что у меня есть и хорошие новости. Я только что разговаривала с Лэрри Латачем из Ассоциации кино- и телесценаристов, — сказала она. — Он уже знает о колонке Макколла.

— В самом деле?

— Что я могу сказать — за эту неделю мало горячих новостей в шоу-бизнесе. Может быть, если нам повезет, в ближайшие пару суток какого-нибудь известного актера поймают с малолетней мексиканской крошкой, — и он оттянет на себя часть шумихи. На данный момент, однако, ты становишься главным персонажем для обсуждения в городе. А сплетни всегда распространяются быстро.

— Замечательно.

— Но хорошие новости заключаются в том, что Латач пришел в ярость от обвинений Макколла. Уж ему-то известны примеры, когда несколько строчек из одного сценария случайно использовались в другом. Короче, он просил передать тебе, что ассоциация полностью на твоей стороне… И он собирается завтра утром сделать заявление для прессы по этому поводу, а также заклеймить Макколла за раздувание скандала из сущего пустяка.

— Я позвоню ему попозже и поблагодарю.

— Хорошая мысль. Нам пригодится тяжелая артиллерия.

Послышался стук в дверь. Появилась Трейси с копией пресс-релиза:

— Вот, принесла. Большие шишки в корпоративном штабе в Нью-Йорке только что одобрили его.

— Как они восприняли новости? — спросила Элисон.

— Восторга не проявили — кто же любит скандалы?! Но они полностью поддерживают Дэвида и хотят, чтобы с этой ситуацией было покончено как можно скорее.

Затем Элисон упомянула о Латаче. Трейси не слишком обрадовалась.

— Приятно иметь поддержку на своей стороне, Элисон, — сказала она. — И я ценю, что ты все это организовала, жаль только, что ты сначала не посоветовалась со мной.

Элисон достала сигарету.

— А я и не знала, что работаю на тебя, Трейси, — сказала она.

— Но ты знаешь, что я имела в виду, — заметила Трейси.

— Ну да… ты у нас помешана на контроле.

— Элисон… — начал я.

— Ты права, — согласилась Трейси, — я помешана на контроле. И моя задача — контролировать эту ситуацию таким образом, чтобы карьера твоего клиента не пострадала. Это тебе не нравится?

— Нравится… но твой тон не нравится, — сказала Элисон.

— И еще, твоя сигарета сильно раздражает столь помешанного на контроле человека, как я, — заявила Трейси. — У нас тут не курят.

— Тогда мне придется убраться отсюда к чертям собачьим, — ответила Элисон.

— Элисон, Трейси, — взмолился я, — давайте немного остынем.

— Конечно, — сказала Элисон, — и мы сможем обнять друг друга и пустить слезу.

— Я вовсе не хотела тебя расстроить, Элисон, — изменила тон Трейси.

— Меня расстраивает вся эта дерьмовая ситуация… И… считай это за попытку извиниться.

— Ты сегодня вечером свободна? Как насчет ужина? — спросил я у Элисон, чтобы перевести разговор в другую плоскость.