Джон ОФаррелл - Это твоя жизнь

С возрастом постепенно понимаешь: ничто уже не заполнит пропасть между тем, где ты есть, и тем, где хотел бы оказаться. И каждый день притворяешься, что нагонишь, что отвоюешь все проигранные территории и катапультируешься в неуловимую волшебную страну по имени Успех.

Возможно, разочарование жизнью случается у всех. Александру Македонскому не было и тридцати, а он уже завоевал большую часть известного тогда мира. Может, и он лежал не смыкая глаз в три утра, думая: «Как-то все не так. Ведь я-то надеялся к этому возрасту достичь гораздо большего».

Дочери Нэнси всего четырнадцать, но ее лицо лишено свежей невинности, свойственной большинству девочек в этом возрасте. По крайней мере, те части лица, которые еще не скрыты грудами металла. Все началось с комплекта заклепок в носу и пупке. Наверное, Тамсин кто-то подарил пару сережек, а она неосмотрительно всунула их в тело, толком не ознакомившись с инструкцией. За всеми этими тату и пирсингом оставалось очень мало чистых участков кожи. Лицо Тамсин на многие годы гарантирует рабочие места в сталелитейной промышленности Великобритании.

Как-то я прочел в газете историю о разоблачении врача-самозванца. Он лечил и выписывал лекарства, не имея никакой квалификации. Видимо, какие-то медицинскими познаниями он все же обладал. Наверняка люди заметили бы блеф во время операции на сердце.

— Ээ… так, вот этот шматок вырезаем.

— Но доктор, это же сердце!

— Сердце? Черт, совсем не как на открытке ко Дню влюбленных.

ДЖИММИ КОНВЕЙ

СЦЕНАРИЙ ТОК-ШОУ «ЭТО ТВОЯ ЖИЗНЬ»

ДЖИММИ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ВОРОТАМ ЗАПОВЕДНИКА ДЛЯ СПАСЕННЫХ ВЫДР, НЕ ДОГАДЫВАЯСЬ О СЮРПРИЗЕ. И ТУТ С БОЛЬШОЙ КРАСНОЙ КНИГОЙ В РУКАХ К НЕМУ ПОДХОДИТ ЗНАМЕНИТЫЙ ТЕЛЕВЕДУЩИЙ (НЕУЖЕЛИ ЭТО ВСЕ ТОТ ЖЕ ИМОН ЭНДРЮС?!).

ЗНАМЕНИТЫЙ ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Джимми Конвей?

ДЖИММИ КОНВЕЙ. Да? (ВИДИТ ТЕЛЕКАМЕРЫ И ЗНАМЕНИТУЮ КРАСНУЮ КНИГУ ВЕДУЩЕГО). Не может быть!

ЗНАМЕНИТЫЙ ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Итак, по-вашему, вы приехали сюда открыть очередной заповедник для выдр в рамках вашей неустанной заботы о дикой природе, но это не совсем так, Джимми Конвей, ведь «ЭТО ТВОЯ ЖИЗНЬ»!

ДЖИММИ КОНВЕЙ ОШЕЛОМЛЕН, ЗАТЕМ СМЕЕТСЯ И В НЕВЕРИИ ПОДНИМАЕТ ГЛАЗА К НЕБУ. ТЕПЕРЬ В КАДРЕ ЗНАМЕНИТАЯ ЛОНДОНСКАЯ СТУДИЯ, ОНА ОГРОМНАЯ.

ЗНАМЕНИТЫЙ ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Вы, урожденный Джеймс Эллиот Конвей, второй ребенок Джона и Валерии Конвей, родились в доме N 27, проезд Вязов, Восточный Гринстед, графство Суссекс, Англия, Великобритания, Европа. Ваша семья не знала, что вам суждено величие, которое вынужден теперь признать ваш старший брат Николас.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ (ЭТО НИКОЛАС, УЖЕ ВЗРОСЛЫЙ, ТОЛСТЫЙ И ЛЫСЫЙ). Ну, малыш Джимми всегда шутил и смеялся. А я над ним все издевался, задирал его, говорил, что он в жизни ничего не добьется, но он доказал, что все мы ошибались. Мы им очень гордимся. Он оказался лучше меня, сказать по правде.

ЗНАМЕНИТЫЙ ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Окончив солидный университет с хорошим дипломом и интеллектуальной, но практичной специальностью, на которую при необходимости всегда можно положиться, вы принялись строить блистательную карьеру в шоу-бизнесе. Вы начинали скромным рабочим сцены — здравый шаг, ведь прежде чем нырять с головой, неплохо узнать правила игры.

Так или иначе, как-то раз звезда эстрады с дублером ехали в автомобиле и столкнулись с целым грузовиком животных, которых везли на эксперименты в лабораторию. К счастью, ни одно животное не пострадало, но пожарники двенадцать часов освобождали двух актеров из искореженных клеток, а тем временем вся живность — кролики и прочее зверье — сбежала в ближайший лес, где, по счастью, лис давно повывели. Поскольку концерт в тот вечер лишился своей главной звезды, режиссер собрал труппу, чтобы объявить, что вынужден отменить представление, а это, кстати, грозило банкротством всему театру и безработицей всем беднякам вроде уборщиц и т. д. И тут молодой неизвестный рабочий сцены Джимми Конвей (то есть вы) сделал шаг вперед и мужественно заявил, что знает текст наизусть. Рассказ продолжает режиссер…

ЗНАМЕНИТЫЙ РЕЖИССЕР. Джимми действительно блистал. Он стал для всех нас подлинным открытием и оказался намного лучше нашего знаменитого юмориста, с которым мы работали, хотя он нам и не очень нравился. Вскоре Джимми прочно вытеснил тогдашнюю знаменитость, мы переехали в театр в Вест-Энде, он стал прославленным юмористом, а остальное, как говорится, — история.

Я сложил затертый сценарий и аккуратно убрал в карман пиджака. Двадцать с лишним лет назад я старательно отпечатал его на машинке марки «Силвер Рид», которую мне подарили на тринадцатый день рождения.

Откинувшись на засаленный диван, я закрыл глаза. Хотелось выбросить из головы все мысли, но где-то рядом назойливо жужжало какое-то насекомое. Будто оса билась у окна с насекомым эквивалентом теоремы Ферма. Дано: перед вами приоткрытое окно. Как попасть на другую сторону? Ответ осы: бесконечно биться башкой о стекло. «Хм, — говорит профессор-оса, — вы так думаете? Однако если вы раз за разом налетаете на стекло приоткрытого окна, и почему-то не удается проникнуть прямо через стекло, тогда как?» На осиную аудиторию снисходит тишина, пытливые умы напряжены на пределе осиной логики. И вот некая гениальная юная оса, интеллектуальное светило Осиного Колледжа в Кембридже, неуверенно тянет переднюю лапку.

— Если… не удается… пролететь прямо сквозь стекло, — рассуждает она в мертвой тишине, пока другие осы благоговеют перед осиным гением, — а мы установили, что окно приоткрыто, — продолжает юное светило, сосредоточенно хмурясь, — то наверняка будет логично… раз за разом влетать в стекло, жужжа все сильнее и сильнее, верно?

Школяры напряженно вглядываются в профессора, пытаясь угадать, не напала ли студентка на блистательное решение, но педагог мудро улыбается и качает головой.

— Нет, — говорит он. — Ответ иной: головоломка эта неразрешима. Эту задачу нельзя решить, как невозможно предсказать простые числа или вычислить до конца число «пи». Это философский трюк, на который нет ответа.

Я встал и скатал газету, чтобы прибить тупую осу, но передумал и, бережно подтолкнув ее к краю оконной рамы импровизированной мухобойкой, выпустил на свободу. Год назад, думаю, я вряд ли пожалел бы какую-то осу, но теперь чувствовал, что могу позволить себе благородство и великодушие.

Потом снова лег на диван и закрыл глаза. Вот бы сейчас просто заснуть, забыть, где я, куда мне надо скоро идти и что делать. И тут, будто кто-то догадался о моем желании сбежать от действительности, раздался громкий искаженный треск и старый динамик на стене выдал пугающее сообщение: «Джимми Конвей, пятиминутная готовность! Джимми Конвей, прошу на сцену!»