Айтеч Хагуров - Жизнь коротка, как журавлиный крик

Из‑за большого отсева студентов на первом курсе физтех постоянно принимал через собеседование студентов других вузов. Ленц приехал туда, прошел собеседование и стал студентом физтеха. Первую сессию сдал нормально, а вторую, весеннюю, отказался сдавать и написал заявление об уходе. Декан, знаменитый академик, фамилию которого я забыл, вызвал Ленца узнать мотивы ухода. Ленц объяснил ему, что он всю жизнь страдал слабостью воли и решил пойти в армию, чтобы ее, волю, закалить. Декан, очевидно, был не только большим ученым, но и благородным человеком, потому что доказал Ленцу, что он выбрал не очень оптимальный способ воспитания воли. Он порекомендовал ему немного прийти в себя и через год попробовать вернутся в физтех. А чтобы год не скучать, поучиться на мехмате Ростовского университета, куда он дал Ленцу

рекомендательное письмо. Так мой друг попал в Ростовский университет, мехмат которого блестяще закончила в котором долго потом работал. Обзавелся Ленц семьей и живет по сей день в Ростове.

Но согласитесь, что в моем повествовании о Ленце чего‑то не хватает. Непонятно, почему он не стал сдавать вторую сессию в физтехе. Так, без причины это не могло произойти. Да, причина была. И корнями уходила она к женскому полу.

На мехфак сельхозинститута поступали парни. Из 250 принятых на наш первый курс было только девять девушек. Одна из них, Лида Иович, попала в нашу 245–ю группу. Была она тактична, с юмором и с достоинством, и мы в группе все ее уважали. А Ленц, приходя ко мне на переменах, пошел дальше уважения и влюбился. Конечно, он это не осознал сразу. Этому мешало его юношеское максималистски — отрицательное отношение к слабому полу. Эту слабость Ленц видел в первую очередь в интеллекте, который одно время был для него главным и единственным критерием оценки людей. Из‑за такой установки Ленца ни в десятом классе, ни на первом курсе мы не обзавелись знакомыми девушками. Многочисленных Ириных подруг, постоянно бывавших у них, мы «презирали». Здесь я ставлю кавычки, потому что лично я ни одну из них не презирал — наоборот, они мне все нравились. Я был по натуре очень влюбчивый. Но тогда нравы были суровые, парни и девушки встречались, будучи уже на старших курсах институтов. К тому же такой был у меня «суровый» друг. Вот и приходилось постоянно ходить влюбленным, но про себя.

У этой моей проблемы была еще одна первопричина. Как только у меня возникали взаимные симпатии с одной из Ирининых подруг, она тут же исключала ее из своей команды. Не потому, что она ревновала меня по любви. Вероятно, она смотрела на меня как на некую собственность в форме недвижимости и следила за тем, чтобы эта недвижимость никем не была востребована.

При такой установке Ленцу требовался длительный инкубационный период для внешнего проявления его любви к Лиде. Он закончился как раз к началу второго семестра, к февралю 1956 года, второго года нашего пребывания в институтах. Я был первый человек, которому он раскрылся. Нужна была моя помощь, но какой я мог быть тогда помощник в таких делах. Начались наши визиты к Лиде домой, напряженная и непонятная ее реакция, метание Лен

ца. Влюбленный, он очень остро реагировал на мелочи, оскорблялся, внезапно уезжал, опять приезжал… У меня голова ходила кругом. Что предпринять? Я решил посоветоваться с одним товарищем из нашей группы. Он раскрыл мне глаза: у Лиды разгорается роман с нашим старостой Володей Анищенко, а мы лезем со своими признаниями! Да какой еще роман — он вскоре завершился браком. Но тогда Лида из‑за уважения к нам не могла дать нам резкий поворот-отворот. Ее тактичность нами истолковывалась неадекватно. Вся эта история Ленцу обошлась одним семестром переживаний и неготовностью идти на экзамены, из‑за чего он и написал заявление об уходе из физтеха.

Прошло много лет с тех пор. На каком‑то этапе я понял, что инженер я плохой, и что я больше мыслю философско — гуманитарными категориями, чем инженерными. Еще в 60–х годах я сменил специальность, стал философом и социологом. Кстати, раньше всех мои социально — философские наклонности заметил Болеслав Александрович. Из серии «Жизнь замечательных людей» он отдал мне всех философов, а потом подарил и собрание сочинений Ленина. На занятиях по всем общественно — политическим дисциплинам я блистал так же, как Ленц по физико — математическим.

По — прежнему меня тянет к общению с Валентиной Гавриловной. Они живут с Ириной в той же, дорогой моему сердцу квартире. Болеслава Александровича нет в живых.

Каждый раз, когда я прихожу, Ирина с Валентиной Гавриловной накрывают стол. Мы пьем чай… После расспросов о моих делах, о моем сыне — Валентина Гавриловна рассказывает о разных эпизодах своей жизни. Многие из них я давно знаю, но все равно слушаю с удовольствием. Уходя, нагибаюсь к креслу, прошу не вставать и целую в щеку. Она запускает пальцы в мои волосы и прижимает к своей щеке мою так, чтобы ощутить взаимное наше тепло.

До свидания, мое Солнце, чистым и ярким светом озарившее мое детство… И не только детство.

Далеко за Майкопом, в адыгском ауле, была свадьба у родственников моего друга Малича Аутлева, известного историка и этногрофа. Малич пригласил меня на свадьбу. По нашим обычаям на свадьбу может явиться любой человек, даже никогда не знавший хозяев, лишь бы он был в сопровождении или родственника, или приятеля семьи, устраивающей свадьбу. Приглашение я принял еще и потому, что никогда не видел свадьбу у чемгуев [4] До Кавказкой войны народ адыгов состоял из племен. Сейчас осталось пять племен в Адыгее — бжедуги, чемгуи и шапсуги (большая часть их в Краснодарском крае), в Карачаево — Черкесии — черкесы, в Кабардино — Балкарии — кабардинцы. У них есть различия — небольшие — обычаях. Говорят на различных диалектах одного языка. Все они называют себя адыгами, а их иноназвание — черкесы. .

На адыгской свадьбе гости пользуются особыми привилегиями и почетом. Их присутствие подчеркивает значимость этого события. Почему всеми мерами подчеркивается значимость свадьбы? Понятно, что она значима для родственников жениха и невесты. Но почему отец и мать жениха открывают двери для всех?.. Именно это имеет в виду обычай.

В русском языке есть отдельное слово, обозначающее праздник бракосочетания — это слово «свадьба». Это событие у нас обозначается словом «игра» — «джегIу». Кто и с кем играет? Играют гармонисты, трещоточник, хатьяко, все приглашенные… Но в этом событии есть еще одна игра — игра по большому счету, жениха и невесты со своей судьбой. В отличие от игры первых лиц, это игра не простая, судьбоносная. Вот почему всемерно подчеркивается ее значимость.