Дмитрий Старков - Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT

Разом отпустив Олега, Петяша бессильно осел на стул.

— Еб вашу мать… — медленно, потрясенно произнес он. — Предупреждать же надо, когда всерьез несешь подобный бред… Ну, что смотришь? Ты сколько раз мне пенял, будто я говорю о чем-то, ориентируясь на свое понимание твоего образа мыслей, и выходит лажа, так как я «за тебя» думаю неверно? Так вот, теперь ситуация обратная. Хрен с вами; может быть, я и наделен какой-то там особой силой, властью, как оно там… Может быть! Только вот я сам об этом совершенно ничего не знаю! Не говоря уж о каком-нибудь сознательном использовании этой силы! И попробуй только вякнуть, будто ты мне не веришь!

Олег, на протяжении всей Петяшиной тирады сидевший без движения, перевел дух.

— Знаешь… верю. — Это была лишь полуправда; раз испытав всепоглощающий страх перед Петяшей, Олег просто не знал, во что безопаснее верить. — Сколько общались, не ощущал я тебя чем-то большим и страшным. Вплоть до той самой минуты, как ты меня — вот сейчас — за грудки…

Слишком поздно дошло до него, что последних слов произносить не следовало. В устремленном на него взгляде Петяши появилось непередаваемое отвращение. Олег обмер…

— Иди отсюда на фиг, — устало сказал Петяша.

По сути дела, ему безразличны были сейчас притязания клубменов, Олегов страх и даже возможная гибель Димыча — слишком много обрушилось на него за один день. Обрушилось, заставив снова забыть о том, что гармония мира не знает границ, и снова мечтать единственно о покое…

Олег нерешительно двинулся к выходу.

— Стой, — все с тем же усталым отвращением велел Петяша. — Где эта клиника?

Олег покосился на циферблат своей старенькой «Ракеты».

— Лечебница Скворцова-Степанова. Но, знаешь, не надо лучше… Ничем не поможешь. Там уже все кончилось; ментов наверняка полно… Только зря прокатишься, да еще сам попадешь под подозрение.

Пожалуй, не врет, — с некоторым облегчением решил Петяша.

Ему очень не хотелось сейчас чего-либо предпринимать, куда-то мчаться… Хотелось остаться одному и забыть хоть на время обо всех перипетиях сегодняшнего дня.

— Ладно, иди, — скомандовал он.

Но Олег замялся на пороге.

— А… как же дальше? — жалобно спросил он.

— Дальше и будет видно, — не в силах скрыть раздражения, отвечал Петяша. — Уберешься ты, наконец?

С этими словами он отвернулся к столу и спрятал лицо в ладонях. Секунд через двадцать в прихожей хлопнула, защелкнувшись за Олегом, дверь.

Вот, значит, как… Эх, Димыч… Вот уж верно — curiosity killed a cat…

Однако Димыч, в отличие от фольклорного английского кота, пострадавшего из-за тяги к познанию, пока что был вполне жив. Перекатившись набок, он взглянул в глаза Колченогого.

— Ты! «Существо из чистой информации»… Ты нарочно все это устроил?

— Нет, — отвечал демон, никак не реагируя на Димычеву злость. — Просто пошло все наперекосяк… Сейчас уберемся отсюда, я тебе объясню.

Сумрак вокруг внезапно сделался непроглядно-густым. Димыч инстинктивно зажмурился.

— Все, — с некоторой насмешливостью в голосе сказал демон. — Можешь открывать.

Открыв глаза, Димыч обнаружил, что лежит на полу посреди собственной комнаты. Облегчение от того, что по нему больше никто не стреляет, как-то притупило изумление, какое должно бы было возникнуть перед лицом события, столь явно противоречащего и законам физики и собственному мироощущению. Туз Колченогий, все в той же великолепной «тройке» и при трости, возвышался над Димычем во весь свой полутораметровый рост. Издевка в его взгляде точно за шиворот вздернула Димыча на ноги.

— Ты…

— Сядь, — велел Колченогий.

Только повиновавшись приказу, Димыч увидел, что ошибся: издевки во взгляде демона не было ни грана. Глазки-угольки мерцали злобой и удивлением, и не в его, Димыча, человеческих силах было бы вызвать в таком существе подобные чувства. От такого недвусмысленного свидетельства собственной незначительности на душе сделалось еще гадостнее.

— Игорь убит, — зачем-то сообщил он.

— Подумаешь, велика важность, — отстраненно проговорил Колченогий, — меня самого чуть не сожрали… Помолчи, не мешай.

— Что значит «помолчи»?! — неожиданно даже для себя самого взорвался Димыч. — Ты отправил нас туда; обещал, что проблем не будет, а вместо этого… Какого хрена? Если ты в состоянии усыпить всю больницу, отчего не помешал этим?.. Отчего хотя бы не предупредил?!

Нахлынувшая ярость заставила забыть, кто перед ним. Димыч схватил Колченогого за плечо — и тут же умолк, осекся от неожиданности. Под пальцами не оказалось никакого плеча; кисть по инерции сжалась в кулак, точно и не было здесь, в полуметре от Димыча, никого. Жест пропал даром, лишь заставил демона брезгливо отстраниться.

— Помолчи, тебе сказано.

Гнев моментально исчез без следа. В кратковременной вспышке его словно бы сгорели все оставшиеся силы. Димыч тяжело опустился обратно на диван.

Последовала продолжительная пауза; казалось, Колченогий для чего-то напряженно прислушивается к звону в ушах Димыча, пытаясь различить в этом звоне что-то неимоверно важное.

Наконец демон облегченно перевел дух.

— Вот теперь поговорим. — Голос его обрел твердость алмаза. — Отвечаю на вопросы в порядке поступления. «Помолчи» означает: заткнись, ради бога, не мешай старшим думать. «Этим людям» я не помешал оттого, что даже я не в состоянии уследить за всеми людьми одновременно. Но, как только узнал о происходящем, незамедлительно пришел на помощь. Хоть и подвергал себя при том опасности, которой ты не в состоянии даже себе представить — это касательно третьего вопроса. Все?

Ужас охватил Димыча!

Сделалось предельно ясно, что Туз Колченогий сейчас исчезнет, как исчезал прежде, но на сей раз больше не вернется, и он, Димыч, останется наедине со всем пережитым. Без чьей-либо помощи, без малейшего представления о том, что делать дальше, раздавленный, разбитый…

Однако демон вовсе не собирался уходить.

— Если — все, послушай меня. Тебе, без сомнения, желательно разобраться во всем до конца, так?

Димыч хотел ответить, но горло, оказалось, накрепко закупорил упругий угловатый ком. Мысль о том, что демон может принять его молчание за отрицательный ответ и уйти, вызвала к жизни новую волну страха, и он мелко-мелко закивал, торопясь упредить такое развитие событий.

— Тогда послушай сказку, дитя мое. Тебе мама в детстве сказки рассказывала? Или, может, читала из книжек? — Алмаз в голосе Колченогого замутился, покрылся густой сетью мельчайших трещинок и рассыпался в труху. Эффект это, впрочем, дало не совсем тот, какой предполагался — точно алмазные порошинки переместились на оконное стекло и принялись ползать по нему наперегонки. — Так вот, давай-ка уясни себе для начала: то, что в сказках этих имело место, было, для своего времени, не столь далеко от истины. Людей, обладающих силой, или, как оно у вас там теперь называется, и созданий, более-менее подобных мне, существовало не в пример больше нынешнего. Кстати, о последних: на сегодняшний день из всех них в живых остался я один. Вопрос номер раз: в чем причина деградации? — Клоунски передернувшись всем телом, он принял классическую позу балаганного зазывалы. — Пятьдесят тысяч тугриков за правильный ответ!