Дмитрий Старков - Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT

На территории царила тишина, не нарушаемая ничем, кроме отдаленного шума автомобилей — приемные часы закончились, основная масса обслуги тоже разошлась по домам.

— Куда дальше? — спросил Димыч, непроизвольно поглаживая кобуру, вновь занявшую свое место за пазухой, под трепаной джинсовой курткой — вместе с раздобытой где-то машиной Игорь привез и два стареньких «пэ-эма».

— Вон тот корпус. Не хватайся за ствол — Туз сказал, никто не помешает.

Массивная дверь, ведущая в отделение, оказалась отпертой. Следующая была заперта на щеколду, с которой легко справились, выдавив матовое стекло. За этой дверью, навалившись на стол, заливисто храпел дежурный санитар. Здесь же, метрах в полутора от стола, находился кабинет дежурного врача — там, судя по звукам, храпели сразу трое.

— А больше здесь никого ночью и не должно быть, — удовлетворенно сказал Игорь. — Кроме, понятно дело, пациентов.

Сняв со специального застекленного стенда над головой спящего на посту санитара все имевшиеся там ключи, он недовольно поморщился — на половине из них отсутствовали бирки с номерами соответствующих палат.

— Вот же козлы неопрятные, мать их… Ну ничего, разберемся.

Николай обнаружился за четвертой от начала коридора дверью — лежал себе спокойненько, вперив невидящие глаза в потолок. За время пребывания в лечебнице Петяшин сосед здорово сдал. Морщась от острого запаха мочи, переполнявшего не шибко просторную палату, Димыч шагнул к кровати вслед за Игорем.

— Здоровый лось, — с неудовольствием пробормотал Игорь, смерив Николая взглядом. — Можем и не дотащить. Давай попробуем разбудить — вдруг-таки прочухается.

Димыч с сомнением покачал головой.

— Если аминазином заглушили, или еще чем подобным, как у нас до сих пор принято, не меньше суток будем пробовать. Видишь, он не привязан даже. На совесть глушили.

— Ну, сутки, не сутки… — С этими словами Игорь добыл из кармана одноразовый шприц в блистерной упаковке и белую картонную коробочку, в которой могла бы поместиться ампула величиною этак с указательный палец. — А на всякий хуй с винтом в нашей бесконечной вселенной гарантированно имеется жопа с поворотом…

Вскрыв с этими словами коробочку, он сноровисто, единым щелчком, сбил верхушку и вправду оказавшейся внутри ампулы, разорвал блистер, наполнил ее содержимым шприц.

— Сильнодействующее что-то? — опасливо спросил наблюдавший за его манипуляциями Димыч. — Не много ему будет? Не переборщим?

— Ничего-о… авось не переборщим. Перетяни чем-нибудь повыше локтя, чего стоишь! — Игорь сощурился и точным движением вогнал иглу во вздувшуюся вену у локтевого сгиба бревном лежавшего на кровати тела. — Ничего; кашу маслом не испортишь…

Поршень медленно пошел вниз. Тело Николая немедленно отозвалось краткой волною дрожи.

— Ага! — радостно, с азартом выдохнул Игорь. — Заработала! — Отбросив опустевший шприц, он принялся с силой растирать Николаю уши. — Ну, родной мой и ласковый; давай, давай, возвращайся…

Дыхание Николая сделалось глубже, отчетливее. Многократный убийца, сумевший внушить такой впечатляющий страх перед собою своим подельникам, приходил в себя прямо-таки на глазах.

— Откуда, — заговорил Димыч, не в силах больше сдержать внезапно охватившие его подозрения, — такой препарат? Вообще, откуда все — машина, пистолеты?..

— От верблюда! — зарычал Игорь, не прекращая своего занятия. — Нашел время, ебит твою бабушку; помогай лучше давай! Икры, ляжки ему разотри как следует!

Сбитый с толку внезапным рыком и матом, Димыч повиновался. Около десяти минут они молча трудились над Николаем, и тот, наконец, отозвался, издав невразумительный утробный звук — полустон-полукряхтенье.

— Все, хорош!

Подчиняясь команде, Димыч прекратил массаж, а Игорь, оставив уши пациента в покое, неожиданно хлестнул несчастного Николая по лицу. Вздрогнув, тот рывком поднялся и сел на кровати.

— Что? Что такое? — слабым голосом спросил Николай. По телу его пробежала короткая судорога, сделавшийся осмысленным взгляд сфокусировался на Игоре. — Кто? Что вам нужно?

— Все в порядке, сейчас мы тебя отсюда вытащим, — успокаивающе отвечал Игорь. — Идти можешь?

Николай как-то по лошадиному встряхнул головой.

— Могу, наверное… Давно не пробовал.

— Тогда, идем. — Теперь Игорь был — само дружелюбие. — Никто не помешает: в больнице все спят и проснутся не скоро.

Крепко взяв Николая за предплечье, Игорь с трудом поднял его на ноги, но Николай, постояв всего несколько секунд, снова сел на кровать. Димыч непроизвольно хихикнул — лицо Николая стало таким, точно процесс стояния, да еще с перспективой куда-то идти, вызвал у него приступ непреодолимой брезгливости.

Игорь коротко, зло покосился на него.

— Ну, что ж ты? Ноги не держат? Идем!

— А зачем? — в тоне искреннего недоумения спросил Николай. — Здесь хорошо… Они мне укол сделают, и… — Он сделал паузу, подбирая нужное выражение. — И я просыпаюсь, — наконец сказал он. — Не тот я, который здесь, а другой. Настоящий. Так хорошо, когда я просыпаюсь… — В голосе его зазвучал кроткий, чуть капризный укор младенца, которому не хочется пока затевать скандал из-за очередной конфеты, но и конфету получить очень хотелось бы. — Зачем вы меня усыпили? Здесь плохо… страшно…

В который уж раз Димыч получил повод восхититься сообразительностью старшего товарища! Игорь сориентировался на ходу:

— В этом месте… хм-м… бодрствовать для здоровья вредно. От таких уколов и концы отдать можно, в обоих смыслах. А мы тебя сейчас в другое, хорошее место перевезем. И сразу же снова… разбудим. У нас уколы хорошие, безвредные. С гарантией. Поехали!

Пожав плечами, Николай с усилием встал.

— Н-ну… ну, хорошо. Поехали.

— Слушай! Что тебе все время покоя не дает? — с легким раздражением спросил Петяша, приплюсовав к своей пуле десять очков за сыгранный дырявый мизер. — Чего ты все тормозишь? Это уже и не игра получается, а песочница какая-то!

Весь вечер Олег изо всех сил старался вести себя так, будто ничего особенного не произошло, однако не шибко-то в этом преуспел. Вот сейчас верный подсад на три взятки прошляпил. И совсем недавно не смог верно посчитать масть, в результате чего и подцепил — да на третьем-то распасе! — длиннющий, на семь взяток, «паровоз». И мало этого! Противу обыкновенного, сегодня такая крупномасштабная лажа даже не расстраивала…

— Да нет, ничего, — соврал он. — Колено, разве что… Н-ноет, тв-варь…

Петяша покачал головой.

— Не ноет у тебя никакое колено; хрен знает, почему, но я в этом уверен. Это, наверное, я твоим клубменам не ко двору пришелся, и они тебе… э… общественного порицания вставили по самые уши. Точно?