Мейв Бинчи - Самый лучший папа

У Ноэля выдался долгий тяжелый день. Мистер Холл уже дважды спрашивал, все ли с ним в порядке. И в этом вопросе Ноэль почувствовал некий подвох, скрытую угрозу. И когда мистер Холл задал тот же вопрос в третий раз, Ноэль вежливо поинтересовался, почему он спрашивает.

— Я нашел пустую бутылку, в которой, судя по запаху, находился джин до того, как ее опустошили, — сказал мистер Холл.

— А какое отношение это имеет ко мне и к тому, как я себя чувствую? — спросил Ноэль. Он говорил уверенно, даже с нотками дерзости в голосе.

Мистер Холл одарил его долгим суровым взглядом из-под густых бровей.

— Это я так, на всякий случай спрашиваю, Ноэль. Поверь, что многие готовы сесть в самолет, чтобы прилететь в другую часть мира и выполнять работу, которую должен выполнять ты.

Он продолжил, и Ноэль заметил, как сослуживцы отворачиваются, делая вид, что ничего не происходит.

Ноэль никогда до этого момента не видел мистера Холла таким. Обычно он делал легкое замечание или подбадривал и говорил, что кто-то должен сверять накладные с квитанциями, проверять записи в главной книге и в счетах и делать другую примитивную работу обычного клерка.

Мистер Холл считал Ноэля способным и не раз подсказывал ему решение и оказывал помощь. Тогда у Ноэля появлялась какая-то надежда. Но сейчас все было иначе. Это даже не выговор — это было предупреждение. Ноэль до вечера не мог прийти в себя. По дороге домой он почувствовал, как ноги сами несут его в большой уютный и приветливый паб Кейси. Он вспомнил, что в прошлый раз перебрал здесь лишнего, и все-таки недолго колебался, прежде чем войти. Мосси, сын старины Кейси, заметно нервничал.

— А, сам Ноэль к нам пожаловал.

— Мосси, принеси, пожалуйста, пинту пива.

— Ты знаешь, Ноэль, не думаю, что это хорошая идея. Ты ведь знаешь — тебе запретили наливать. Отец сказал…

— Твой отец многое говорит сгоряча. Этот запрет уже давно снят.

— Нет, Ноэль. Извини, дружище, не снят.

Ноэль почувствовал, как в виски ударила кровь. Нужно взять себя в руки.

— Это его решение — и твое. Я бросил пить и на самом деле просил пинту лимонада.

Мосси удивлено уставился на Ноэля — чтобы этот парень завязал с выпивкой? Свежо предание, да верится с трудом…

— Но если мне отказывают наливать в пабе Кейси, я, пожалуй, пойду, поищу другое заведение. Мои наилучшие пожелания отцу.

Ноэль развернулся, чтобы уходить.

— Когда ты завязал? — спросил Мосси.

— Брось, Мосси, — теперь тебя это не касается. Иди разноси выпивку народу. Разве я мешаю тебе? По-моему, нет.

— Погоди, Ноэль, — не отставал Мосси.

Ноэль ответил, что ему очень жаль, но надо идти. И он гордо, с высоко поднятой головой, покинул паб — заведение, где он привык проводить свободное время.

На улице дул холодный пронизывающий ветер. Ноэль прислонился к стене паба и снова прокрутил в голове все, что наговорил там, внутри. Он сказал это, чтобы поддразнить мямлю и дурачка Мосси, во всем подчинявшегося отцу. И придется держать марку. Впредь он не сможет выпивать в пабе Кейси. Теперь он вынужден ходить в это ужасное место, где среди завсегдатаев числился отец Деклана Кэрролла со своей огромной, как медведь, собакой. Там не было «друзей», «приятелей» или «народа». Там все называли друг друга «товарищами». Матти Скарлетт всегда спорил там с «товарищами» по поводу исхода скачек или футбольного матча. Ноэлю никогда не нравилось это место.

Может, и вправду отказаться от алкоголя? И тогда пусть мистер Холл находит какие угодно бутылки. Мистер Кейси станет кусать локти и сожалеть о своем отказе — вот было бы приятно посмотреть. А у самого Ноэля наконец появится время, чтобы заняться вещами, о которых он давно мечтал. Он продолжит учиться, получит диплом и сможет претендовать на повышение.

Возможно, ему даже удастся уехать из Сент-Иарлаф-Крещент.

Погруженный в глубокие раздумья, Ноэль долго гулял по улицам Дублина, вдоль канала, по Георгианскому кварталу. Он заглядывал в окна ресторанов, где молодые люди его возраста сидели за столиками с милыми девушками. Ноэль не принадлежал к отбросам общества — просто он жил в собственном мире, где не было подобных симпатичных женщин. А почему? Потому что Ноэль по уши погряз в повседневной рутине.

Больше этого не будет. Он подарит себе лучшее, что могут предложить трезвость и время — еще больше времени. Он подарит себе лучшее, что можно получить от трезвого образа жизни — время в невероятном количестве.

Прежде чем войти в дом номер 23 по улице Сент-Иарлаф-Крещент, он взглянул на часы. Наверняка все уже спят. Он принял серьезное решение и не хотел, чтобы сейчас кто-то испортил ему настроение пустой болтовней.

Но он ошибался. Никто не спал — семья сидела за кухонным столом. Из обрывков беседы он заключил, что отец уходит из отеля, в котором проработал всю жизнь. Также Ноэль понял, что у них теперь будет жить собака по кличке Цезарь — чудесное лохматое существо с огромными доверчивыми глазами. Мать собиралась сократить часы работы на бисквитной фабрике. Его двоюродная сестра Эмили познакомилась со всеми соседями и даже успела подружиться с ними. Но самой страшной новостью стало решение собирать пожертвования на памятник какому-то святому, который даже если и жил когда-то на самом деле, умер пятнадцать столетий назад. Когда он утром уходил из дома, родители вроде были в полном здравии и ясном уме. Что же произошло за день?

Похоже, ему не удастся незаметно проскользнуть в свою комнату и привычно достать бутылку из коробки с надписью «Рисование» — в ней он хранил новые кисти и бутылки с вином и джином.

Нет, пить он не станет. Его одолевали мрачные мысли. Он пытался понять, что за странные перемены происходят в доме. Сегодня не будет убаюкивающего забвения — наоборот, его ожидает ночь терзаний, героические попытки удержаться подальше от коробки с кисточками или вылить содержимое бутылок в раковину.

Он ломал голову над словами отца: выгуливать собак, ухаживать за животными, собирать деньги, поставить памятник святому Иарлафу. За все годы тихого и тайного пьянствования Ноэль не переживал таких сюрреалистичных и странных видений, как сейчас наяву.

А ведь он абсолютно трезв.

Ноэль немного поерзал на стуле и попытался поймать взгляд Эмили. Наверняка все эти неожиданные перемены — ее рук дело. Это она заразила всех мыслью о том, что сегодня — первый день новой жизни каждого из них. Сумасшедший, опасный переворот в доме, который десятилетиями жил рутиной.

Среди ночи Ноэль проснулся с мыслью о том, что бросать пить следует не по воле случая, а запланировано. Он откажется от выпивки на следующей неделе, когда все утихомирится. Но, вытянув из коробки бутылку, он вдруг ясно осознал, что следующая неделя никогда не наступит. Он выплеснул в раковину две бутылки джина. Туда же отправились и две бутылки красного вина.