Спаркли Хейтер - Танец маленьких разбойниц

О своих планах на будущее Блэки не могла сказать ничего вразумительного. Она вернется домой, до начала учебного года поработает либо в конторе у отца, либо в маминой фирме. Конечно, неплохо иметь в качестве начальника маму, но Блэки просто не могла представить себя торговым агентом, который рекламирует помаду и пудру. Потом университет, хотя она так и не решила, чем хочет заниматься… а может быть, еще немного попутешествовать? Может быть, это и есть рай — вечное движение и постоянно меняющиеся пейзажи…

— Не для всех, — бросил Эдди.

— Что ты имеешь в виду?

— Бродячая жизнь — довольно рискованное занятие. Что ты будешь делать, если у тебя кончатся деньги, а работы не удастся найти?

— А ты что в таких случаях делаешь?

— Я мужчина, мне проще. Я могу спать на пляже или на скамейке в парке, для девушки все гораздо труднее. — Последовала многозначительная пауза. — К тому же чем старше ты становишься, тем сложнее постоянно находиться в дороге.

Эдди знал многих людей, которые думали, что будут путешествовать всю жизнь, а в результате застревали в чужой стране, обзаводились семьей и кучей детей, или же у них просто кончались деньги и они оставались там, где удавалось найти хорошую работу, после чего у таких путешественников пропадало всякое желание снова сниматься с места. Вот, например, Микки. Эдди познакомился с ним в одном из баров Токио. Парень собирался путешествовать до конца своих дней, но на Шри-Ланке встретил девушку из Родезии, влюбился и вернулся вместе с ней в Лондон. Они счастливо прожили лет пять, пока Микки не встретил другую девушку, японку, безумно влюбился и переехал в Токио. У них родился ребенок, а еще через четыре года парень увлекся англичанкой, которая жила в Японии. Он ушел к ней, потом англичанка бросила Микки, а японская жена не захотела принять его обратно.

— Теперь Микки живет совершенно один, работает как проклятый, чтобы помогать бывшей жене и ребенку. Бедняга всей душой ненавидит Токио, но не уезжает, потому что не может бросить сына. Он таскает в бумажнике визитку, на которой написано: «Мне очень жаль, что все так вышло». Если ему задают вопрос: «Как жизнь?» — Микки достает карточку и показывает надпись.

— C’est la vie — такова жизнь.

— А еще мне доводилось встречать людей, которые так долго жили за границей, что уже просто не в состоянии вернуться на родину. Я познакомился в Пакистане с одним американцем, который не был дома с восемьдесят девятого года. Он как-то приехал в Штаты, но на родине Джефф чувствовал себя иностранцем. Он уехал и больше никогда не возвращался, теперь только и делает, что кочует из одной чужой страны в другую.

— Он превратился в европейца?

— Нет! Джефф — истинный мистер Америка. Куда бы его ни заносило, он устраивает вокруг себя маленькую Америку. Джефф работает атташе по культуре при американском посольстве, но переезжает примерно каждые два-три года. Он живет в домах, которые выглядят как типичные американские коттеджи: лужайка, бассейн, жаровня для барбекю; он ходит за покупками только в американские супермаркеты и большую часть времени проводит в американских клубах.

— Понятно, обитает в заповеднике для американцев.

— Что-то вроде этого. Джефф обожает встречаться с соотечественниками, но при условии, что большая часть американцев все же остается в другом полушарии.

Эдди и Блэки болтали, сидя за столиком бистро. Проходившие мимо люди с удивлением поглядывали на изящную золотую статуэтку маленького бога с головой слона. Двое восторженных японских туристов попросили разрешения сфотографировать Ганеша. Какая-то рыжеволосая женщина, говорившая с сильным шотландским акцентом, поинтересовалась у Блэки, где продают такие прелестные вещицы. Блэки откровенно призналась, что выиграла ее на спор у одного парня в Монте-Карло. На самом деле это было не так уж далеко от истины.

Стемнело. Они допили вино и пошли обратно в отель. Примерно на середине пути Эдди обнял Блэки и поцеловал. Они взялись за руки и стали спускаться по узкой улочке, останавливаясь через каждые десять метров, чтобы покрепче обнять друг друга. В одном особенно темном месте, когда они целовались, стоя под аркой старого каменного моста. Блэки вдруг захотелось предложить заняться любовью прямо здесь — на теплых, покрытых сероватым мхом камнях. Но она еще не очень хорошо знала Эдди и побоялась, что столь поспешное предложение может шокировать его. Поэтому Блэки решила дождаться более благоприятного момента. Они вернулись в отель и поднялись в комнату Эдди.

По дороге в отель Хлое пришлось слушать болтовню Камерона и самой поддерживать светскую беседу. Молодой человек начал расспрашивать девушку о семье и о том, чем занимаются ее родители. Она отвечала коротко, не вдаваясь в подробности. Есть ли братья и сестры? Нет, она единственный ребенок в семье, у родителей свой бизнес — рекламная фотостудия и типография. Затем Камерон завел разговор о Блэки. Что-то парень задает слишком много вопросов.

Камерон все говорил и говорил, Хлое казалось, что его голос отдаляется, напоминая звуки доносящиеся из-под толщи воды. К тому моменту, когда они добрались до отеля, Хлоя настолько глубоко ушла в себя, что вообще перестала замечать Камерона.

Хлое не нравились эти парни и не нравилось собственное настроение: ну почему она не может так же, как Блэки, легко и непринужденно, вписаться в их компанию, вскружить голову Камерону и самой влюбиться в него, — просто ради того, чтобы соблюсти баланс — две счастливые пары, веселая четверка беззаботных путешественников?!

«Узнаю Блэки, — с раздражением подумала Хлоя. — Ей всегда нравились маргиналы вроде Эдди». Блэки вечно западала на парней, которые отказывались подчиняться системе и жить по общепринятым правилам, но взамен не могли предложить ничего, кроме своей дурацкой философии и пустых карманов. А затем Блэки без сожаления бросала их. Хлоя вспомнила слова Джона, однажды он дал очень меткую характеристику подобным типам: «Они не умеют идти по жизни прямо, эти парни, точно крабы, движутся зигзагами. Но они слишком чистые, слишком правильные и слишком большие мечтатели. О да, такой бунтарь кажется невероятно милым, пока молод, но посмотрим, во что он превратится годам к пятидесяти. Старый идиот с седым хвостом на макушке, одетый в грязные джинсы. Он шагает маршем протеста, потрясая плакатом: «Нет — войне», а сам ненавидит весь мир, вроде того парня, который работает у нас в студенческой столовой для вегетарианцев».

Ни свет ни заря (в девять утра) Блэки уже стучала в дверь Хлои.

— Вставай, пошли завтракать. Они обслуживают постояльцев только до десяти часов, а завтрак включен в стоимость проживания.