Евгений Свинаренко - Учитель-психопат

Готов пнул под задницу замешкавшегося шестиклассника:

— Сейчас тут камня на камне не останется! Ты хочешь, чтоб твои кишки по стенке размазало?!!

Сняв очки, чтобы не разбились, он вновь пробежался по классам: не остался ли кто.

— Выпрыгивайте из окон!!! — неистовствовал Готов. — Осталось десять секунд!!! О-о-о-о, паник ауф дер Титаник!!!

Военрук Борщ попытался пресечь несанкционированные действия историка:

— Готов! Вы что делаете, мать вашу?!! Прекратите немедленно!

— Спасаю ваши шкуры! — орал Готов. — Да, я Вас, Григорий Аркадьевич, под трибунал!.. Мне лучше знать, что делать в таких ситуациях!

Готов спустился на первый этаж, на ходу корректируя несогласованность действий:

— Быстро вниз, иначе смерть!!! Идите по головам!!!

Не добежав двадцати метров до выхода, психолог Холодова споткнулась и упала. На ее лице отчетливо просматривался ужас. Готов схватил психолога за щиколотку и поволок, пронзительно вереща:

— Я хочу жить! Я не хочу умирать! Что это?!! А-а-а-а!!! Все кончено!!! Молитесь!!!

«Эвакуация» закончилась. Милиционеры с собаками искали бомбу. Вызвали еще две машины скорой помощи. Врачи осматривали пострадавших (в основном ушибы и психологический шок). Кто-то плакал, некоторые педагоги держались за сердце. Глядя на пострадавших коллег, Готов так же положил ладонь на грудь и стал прерывисто дышать.

Подъехал «москвич» директора. Смирнов выскочил к Готову:

— Что случилось, Рудольф Вениаминович? Господи, в чем дело.

— Бомба, — дрожащими губами сказал Готов. — Террористы заложили в школе бомбу. Да, Вы не волнуйтесь, все обошлось. Вовремя удрали…

К ним подошел подполковник милиции (руководитель операции по поиску и обезвреживанию взрывного устройства):

— Товарищ Смирнов, — обратился к Готову подполковник. Готов жеманно указал на директора. — Простите. Товарищ Смирнов, звонок был из Вашего кабинета. Есть предположение, что звонок не ложный. Террорист находился в здании. Не исключено, что он еще там…

— Он дурак, что ли? — оборвал Готов. — Сидит сейчас где-нибудь с дистанционным управлением… Стойте!.. Как Вы сказали, из его кабинета звонили?.. Варька!!! Тварь! Точно! Секретутка! То-то я все смотрю, черненькая она какая-то… Сейчас найдем!

Готов отправился на поиски секретарши.

Среди толпы, стоящей на улице, он ее не увидел и сделал объявление:

— Кто видел Варьку-секретаршу?! Исламскую фундаменталистку! Это она взорвала школу!

Варя тем временем уже стояла с директором и подполковником. Готов неслышно подошел к ней:

— Ну что, Варюша, попалась?

— Отстаньте от нее, — нервно бросил Смирнов, — сказали, что звонил мужской голос.

— Голос мог быть записан на магнитофон. Товарищ подполковник, можно я ее обыщу?

— Не стоит, — ответственно произнес подполковник, — она здесь не при чем. А вот вам я объявляю благодарность за активное участие в эвакуации. Ваши коллеги рассказали, как Вы быстро сориентировались в сложной ситуации, не растерялись.

Подполковник и директор пожали Готову руку. Учитель сделал предельно серьезное выражение лица. Он даже вида не подал, что его распирает от гордости и невесть откуда навалившегося счастья.

Бомбу, как и следовало ожидать, не нашли. За «самоотверженное поведение» Готова премировали. И сколько ни пытался военрук Борщ доказать, что действия историка были исключительно неверными, его никто не слушал. Все считали это завистью и оправданием халатного бездействия, малодушия, трусости.

Местные болельщики сидели на одной трибуне, десяток приезжих — на противоположной. Готов и Лукиных заняли места в верхнем ряду. Лукиных вынул из пакета две бутылки пива, открыл об лавку и передал одну товарищу.

— Спасибо, — сказал Готов и отпил. — Сейчас ты мне расскажи, за кого болеть, чтобы местные мне бесплатную пластическую операцию лица не сделали, если перепутаю.

— «Магнит» — это наши, — Лукиных развернул газету и положил на нее вяленую рыбу, — «Фаворит» — это гости из соседней области. По-моему, у них никаких шансов.

— Это еще неизвестно, — вмешался в разговор старичок, сидевший лавкой ниже. — «Фаворит» в этом сезоне ни одного матча не продул. Наши по очкам отстают.

— Тебе чего надо, дед? — злобно спросил Готов. — Пивка на халяву попить? Не получится. Не разделяем мы твою точку зрения. Ты хоть знаешь, кто перед тобой сидит? Нет? Сам Михаил Николаевич Лукиных, эксперт международного класса. Так что сиди и помалкивай.

На трибуне стало шумно. Болельщики кричали, улюлюканьем приветствовали «Магнит» и освистывали команду противника. Один из молодых подвыпивших фанатов «Магнита» запустил в небо сигнальную ракету.

На поле команды поприветствовали друг друга. Прозвучал свисток арбитра. Игра началась.

— Все-таки я не понимаю футбол, — сказал Готов. — Плохого сказать ничего не могу, просто не понимаю самой сути… Не мой вид спорта. Мне по душе художественная гимнастика, синхронное плавание, спортивная аэробика, фигурное катание — женское одиночное.

— Рудольф, ты не прав, — выплюнул косточку Лукиных. — Футбол — это вещь! Футбол — это целая философия. Без футбола жить неинтересно.

— Спорить не стану. Каждому свое… Только я все думаю, в России проживает 140 миллионов человек. У нас самое лучшее в мире образование и медицинское обслуживание. Самые лучшие специалисты во всех сферах… Но неужели из ста сорока миллионов жителей необъятной нельзя найти одиннадцать таких, чтобы побеждали на чемпионатах мира. Почему Бразилия? Почему Франция? Почему Германия? Почему не Россия?

— Все очень просто, — объяснил Лукиных, — плохо отечественный футбол финансируют. Чиновники деньги себе в карман, а на спорт шиш.

— А кто его должен финансировать?

— Понятно кто. Государство, спонсоры. Чем богаче у команды спонсор, тем она лучше играет. Почти все наши хорошие футболисты в западные клубы подались, потому что там бабки платят. Не хотят в России играть.

— Но за сборную-то они играют. И, я бы сказал, неважно.

— От судьи много зависит, — Лукиных поставил пустую бутылку под лавку, открыл новую. — На чемпионате в Японии и Корее нашу сборную засудили? Засудили. Они нас считают страной третьего мира, поэтому и заваливают желтыми карточками.

— Мне кажется, не поэтому, — не согласился Готов. — Все дело в тренере и в личной заинтересованности каждого игрока. Думаешь, бразильцы так на чемпионатах выкладываются ради денег? Не думаю. Денег у них и так навалом. Ради идеи. Ради своей цели, своей мечты. Россияне пока так не могут. Им лишь бы урвать хоть сколько-нибудь, и пропади оно все пропадом. Разучились за последнее время люди работать. Я бы назвал это — СДДС — синдром дефицита духовных стимулов.