Маделин Уикхем - Испанские каникулы

Глядеть на Хью было все равно что смотреть старый фильм. Жесты без звукового сопровождения, слепящий свет и тени, болезненная, вгоняющая в смятение тоска по прошлому. Хлоя глядела, как Хью натирал жену кремом для загара, и ей самой покалывало спину. Она знала эту руку, помнила эти прикосновения. Хью поднял голову, их взгляды встретились — и Хлоя почувствовала, как ее качнуло.

Она ничего не сказала. Молчание превратилось в барьер, о который бились ее чувства. Чем сильнее становилось желание заговорить, тем упорнее Хлоя ему сопротивлялась, находя удовольствие в самоконтроле. Она никогда никому не признавалась, насколько глубокую рану нанес ей Хью Стрэттон. И она не допустит, чтобы он это увидел. Не позволит ему увидеть хоть что-нибудь помимо спокойного, безразличного презрения. Она никому — даже самой себе — не признается, что ее сердце бешено забилось, едва лишь она заметила этого человека у виллы. И по сию пору бьется неровно.

Хлоя остановилась у входа в спальню и несколько раз глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок и возвращаясь в настоящее. Затем толкнула дверь. Филипп стоял у окна и глядел на сад. Рядом с ним легонько колыхалась длинная белая полупрозрачная занавеска. Филипп обернулся, и несколько мгновений они смотрели друг на друга молча; время словно остановилось. Затем Хлоя шагнула вперед и положила свою сумку на кровать.

— Ты ушел с улицы, — улыбнувшись, сказала она. — Слишком жарко?

— Голова что-то заболела.

Филипп повернулся обратно к окну, и Хлоя заметила у него в руках стакан со спиртным.

— Рано начинаешь, — непринужденно произнесла она. — Вряд ли это пойдет на пользу твоей голове.

— Может, и нет, — безразлично отозвался Филипп.

Он даже не обернулся.

Хлою охватило разочарование. Ей хотелось встретить бурные эмоции под стать ее собственным. Поцелуй. Улыбку. Хотя бы вспышку гнева.

— Ну, как знаешь, — помолчав, сказала она. — Ладно, тогда я в душ.

— Отлично. — Филипп глотнул виски. — Во сколько ужин?

— В восемь.

— Мальчики знают?

— Они будут ужинать отдельно, — отрезала Хлоя.

Она до сих пор была очень сердита на Сэма и Ната. Ей пришлось приложить столько усилий, чтобы выговорить для них место за столом для взрослых, она рассказала Аманде, какие они уже большие, и после этого они оба с пылом заявили, что собираются чем-нибудь перекусить, сидя перед телевизором. «Мы на отдыхе», — твердили они, набивая рот чипсами и запивая колой, пока Хлоя не почувствовала, что сейчас накричит на них.

В конце концов она отказалась от попыток образумить их. Все равно, если запихать заупрямившегося Сэма за стол, можно было бы распроститься с надеждами провести вечер цивилизованно. По крайней мере, теперь ей не придется волноваться, как бы мальчики не натворили чего-нибудь за ужином.

Хлоя прошла в ванную и включила душ. Она уже совсем было собралась встать под струи воды, как вдруг вспомнила, что ее шампунь так и лежит в пакете с покупками из беспошлинных магазинов в аэропорту, рядом с чемоданом. Хлоя вышла из ванной, не потрудившись выключить душ, и остановилась в изумлении. Филипп разговаривал по телефону. Он смотрел в другую сторону и потому не заметил Хлою. По мере того как его слова доходили до ее сознания, в Хлое начал подниматься безудержный гнев.

— Так и что он сказал? — произнес Филипп. — Так я и думал. Этот департамент ни черта не соображает. — Он умолк. — Так ты говоришь, что мы просто сидим и ждем. — Он покачал головой. — Ублюдки. Ну да. Постараюсь. Мой номер у тебя есть. Спасибо, Крис. Я, пожалуй, пойду.

Филипп положил трубку, подобрал стакан с виски и повернулся. Увидев Хлою, он не смог сдержать удивления.

— Э-э… — настороженно протянул он. — Я думал, ты…

Он махнул рукой в сторону ванной.

— Какой же ты эгоист! — дрожащим голосом произнесла Хлоя. — Ты обещал, что не будешь даже думать об этом. Ты обещал! И что я обнаруживаю? Как только ты решил, что я не путаюсь под ногами…

— Вовсе нет, — запротестовал Филипп. — Я сделал всего один звонок, и все.

— Ничего и не все! — возмутилась Хлоя. — Я слышала, что ты сказал! Ты дал ему номер здешнего телефона! Мы должны были уехать прочь от этого всего, а ты дал ему номер!

— Я и уехал от всего! — воскликнул Филипп. — Я в этой долбаной Испании! Я всего лишь позвонил Крису. А он просто перезвонит мне. Ну, если что-нибудь выяснится.

Хлоя покачала головой.

— Один звонок или двадцать — какая разница? Ты просто не можешь выбросить это из головы. Всякий раз, как я гляжу на тебя, ты думаешь об этом. С тем же успехом мы могли никуда и не ехать.

— Да ты никак записалась в полицию по надзору за мыслями? — огрызнулся Филипп. — Научилась проникать ко мне в мозги? Поздравляю!

Хлоя глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Ты должен был позабыть обо всем этом на неделю. Ты мне обещал.

— О, ну конечно же, — отозвался Филипп с ядовитым сарказмом. — Я должен был позабыть о том факте, что за эту неделю вся наша жизнь может измениться. Позабыть, что вся моя карьера висит на волоске. Позабыть, что у меня есть семья, которую надо содержать, кредит на дом, который нужно выплачивать…

— Я знаю! — воскликнула Хлоя. — Я все это знаю! Но если об этом постоянно думать, ничего хорошего не будет! И ты сейчас не можешь повлиять на то, что должно будет произойти. — Она шагнула к нему. — Филипп, попытайся. Пожалуйста, выкинь это из головы. Всего на неделю.

— Как все просто! Взять и выкинуть из головы!

Его тон заставил Хлою скривиться.

— Нет, не просто. Но ты можешь это сделать.

— Не могу.

— Мог бы, если бы постарался!

— О господи! — воскликнул Филипп с внезапной яростью, и стены комнаты словно задрожали. — У тебя что, нет ни малейшего воображения? Мы тринадцать лет вместе — и ты совершенно не понимаешь моих чувств!

Хлоя уставилась на него. Что-то сдавило ей горло, щеки ее горели.

— Очень некрасиво с твоей стороны так говорить, — начала она. — Я всегда ставлю себя на твое место…

— Вот именно! — перебил ее Филипп. — Ты ставишь себя на мое место. Ты никогда не пыталась представить, каково это все для меня. Для меня, в моей ситуации. — Он умолк и потер лицо. — Может, мне нужно думать об этом, — сказал он уже несколько более спокойным тоном. — Может, мне нужно звонить Крису и говорить об этом и узнавать, как все идет. Может, если я не буду этого делать, то вообще свихнусь. — Он несколько мгновений смотрел на нее, потом покачал головой. — Хлоя, мы очень разные. Ты неимоверно рассудительная. Тебя ничто не беспокоит.

— Меня много что беспокоит. — На глаза Хлои навернулись слезы. — Куда больше, чем ты думаешь.

— Может быть. Но что бы тебя ни беспокоило, ты с этим справляешься. С легкостью. И думаешь, что все остальные — такие же, как ты. — Филипп медленно опустился на кровать. — Но я не такой. Я не могу просто взять и выбросить все из головы. Я не могу притворяться, будто я — чертов летчик гражданской авиации. — Он жадно хлебнул виски, потом без улыбки взглянул на Хлою. — Я не летчик. Я заурядный банковский служащий, который вот-вот останется без работы.