Джеймс Олдридж - Дело чести

Большой грек шел по грязи у обочины дороги, иногда бросая «добрый день» солдатам, стоявшим кучками или сидевшим около грузовиков, или на краю дороги в ожидании, что господь бог подаст им сигнал двигаться дальше. Он поднялся до самой вершины горы и наконец подошел к концу колонны и первоисточнику всей этой неразберихи. Здесь он увидел старый восьмиколесный грузовик, принадлежавший когда-то некоей строительной компании. Грузовик частью врезался в насыпь, частью увяз в дорожной грязи.

Он видел, как шоферы и солдаты, нагнувшись, всматривались в мотор, и слышал, как они спорили.

— Что случилось? — как можно безобиднее спросил он, подходя к ним.

Один из нагнувшихся над мотором поднял голову:

— Ты понимаешь что-нибудь в машинах?

— Нет. Не понимаю. Сломалось что-нибудь?

— Вот и я тоже хочу знать, что сломалось. Потому-то я и здесь.

— Сколько времени это займет? — спросил большой грек равнодушным тоном, понимая всю рискованность своего вопроса.

— От недели до месяца, — ответил другой ядовито.

— Мы везем раненых инглизи и сестру. Мы не можем стоять на месте. Может быть, инглизи сумеет наладить это. Сейчас я его позову, — сказал большой грек и внушительно плюнул, глядя на собеседника, который всем своим видом старался показать, что все равно ничего не выйдет. Большой грек поспешил назад и невольно отметил, что уже смеркается. Лишь бы инглизи со сломанной рукой отнесся к делу со вниманием и не сердился.

Миновав последний поворот, он увидел Тэпа, стоявшего на подножке машины.

— Барышня, — обратился он к Елене, — будьте так добры, спросите инглизи, не пойдет ли он со мной, — может быть, он сумеет починить грузовик, который загородил дорогу.

Елена сидела на подножке с другой стороны. Она встала и перевела его слова Тэпу. Тэп сошел с подножки.

— Уже темнеет, — сказал Тэп. — Где этот грузовик? Спросите его. Вам тоже придется пойти с нами. Возможно, мне понадобится переводчик.

Тэп посмотрел на Квейля, лежавшего на заднем сиденье.

— Сейчас он, кажется, просто спит, — заметил он.

— Я думаю, он скоро будет в порядке, — сказала Елена.

Она пошла вместе с Тэпом.

— Если инглизи проснется, не позволяйте ему вставать. Мы скоро вернемся, — сказала она маленькому греку, который побежал было за ними.

Когда они проходили вдоль колонны, греки, стоявшие у грузовиков, провожали их замечаниями. Белое красивое лицо Тэпа, его перевязанная рука и шагавшая рядом с ним Елена явно произвели на них впечатление.

— Это раненый инглизи, летчик, — говорили они.

— Похож на грека.

— Рана, видно, серьезная. Пешком идет в Афины, что ли?

— Нет, у них есть машина. А эта женщина — сестра. Нам бы таких женщин…

Тэп видел вокруг один сплошной беспорядок и думал, что эти люди никогда ничему не научатся, а вот выиграем мы войну, и придется нам научить их делать все как надо, потому что из-за своей собственной глупости они то и дело попадают в беду и приходится нам выручать их, а от них одна только помеха, как вот сейчас с этими грузовиками, — взять, например, этого большого грека, который ничего не говорит, а только смотрит на всех зверем, а уж маленький, тот совсем немой, и чего стоят все эти людишки, мимо которых мы проходим. Сами они никогда ничему не научатся, потому что их еще не коснулась цивилизация.

Они подошли к грузовику, шофер которого все еще возился с мотором, засунув голову под капот. Елена обратилась к нему.

— Мы привели инглизи, — сказала она. — Может быть, он сумеет помочь вам.

— Это будет очень хорошо с его стороны.

— Спросите его, в чем тут дело? — сказал Тэп.

— Он говорит, что мотор начинает работать и сразу задыхается, как будто ему не хватает горючего, а на самом деле, говорит он, горючего полон бак.

Тэп взобрался на место шофера, передвинул большой рычаг и нажал стартер. Одновременно он сильно нажал акселератор и дал газ. Мотор застучал и начал работать, потом стал стрелять и наконец остановился. Тэп проделал это еще раз, два и слез с грузовика. Опершись на раненую руку, он другой рукой потянул за карбюратор и полностью отвернул верхнюю крышку фильтра.

— Скажите, чтоб он запустил мотор! — крикнул он Елене.

Елена сказала шоферу, и тот сел в кабину. Когда он нажал стартер, Тэп прикрыл ладонью открытый карбюратор. Мотор начал работать, но скоро остановился, как и раньше. Шофер опять дал газ, а Тэп держал руку над карбюратором до тех пор, пока не почувствовал, что в мотор засасывается холодный воздух и глушит мотор, тогда он быстро отдернул руку. Мотор закашлял, цилиндры стали работать. Но шофер дал слишком большой газ, и мотор опять остановился.

— Еще раз! — крикнул Тэп по-английски. — Только скажите, чтобы он не давал сразу слишком большой газ.

— А что это значит? Я не понимаю.

— Скажите, чтобы он не нажимал сильно педаль, когда мотор начнет работать как следует.

— Хорошо, — сказала Елена и перевела его слова шоферу.

Шофер послушался. Тэп держал руку на открытом карбюраторе, пока опять не почувствовал всасывание, тогда он быстро отдернул руку, затем опять прикрыл карбюратор ладонью и опять быстро отнял ее, и мотор заревел, возвращаясь к жизни, и жизнь не покидала его. Шофер дал газ в цилиндры, и мотор заработал нормально. Он дал ход назад, подошли шоферы других грузовиков и начали подталкивать застрявшую машину, и дюйм за дюймом грузовик задом выползал из грязи, пока не выбрался на дорогу, и тогда он двинулся вперед.

— Поблагодарите инглизи, — сказал шофер, широко улыбаясь Елене. — Поблагодарите его и скажите, что сейчас мы все отодвинемся к краю, чтобы вы могли проехать.

— Он говорит, что они отодвинутся в сторону, чтобы мы могли проехать, — сказала Елена Тэпу.

— Спросите его, что такое было с грузовиком? — сказал шофер Елене.

— Он хочет знать, что случилось с грузовиком?

— Грязный бензин, — сказал Тэп, вытирая руку о штаны. — Песок или еще что-нибудь забило трубку. В другой раз он сам может сделать продувание. Скажите ему, пусть поставит фильтр на место, а если опять получится засорение, пусть проделает то же, что и я.

Он повернулся и зашагал обратно.

Пока они шли к своему автомобилю, колонна медленно зашевелилась, и большой грек говорил шоферам, чтобы они посторонились и дали проехать машине раненых инглизи, потому что инглизи с одной рукой исправил сломанный грузовик, достаточно ему было дотронуться ладонью до карбюратора. Когда они добрались до своей машины, колонна уже почти построилась в порядке. Елена пришла первая.

— Инглизи тут что-то говорил, — сказал маленький грек, когда Елена открыла дверцу. Маленький грек пересел на переднее сиденье, так как становилось уже темно и холодно. — Он что-то говорил. Я думаю, он очнулся.