Джеймс Олдридж - Не хочу, чтобы он умирал

— Да осветит господь путь ваш, — вежливо поблагодарил его шофер.

— И ваш также, и да хранит он вашу семью, — ответил Скотт и зашагал прочь.

Сохранить свою жизнь, как сохранил ее он, как сохранил ее Куотермейн, Сэм и полоумный Атыя, — есть ли что-нибудь дороже этого?

— Скотти! Идите сюда, я вас подвезу.

По противоположной стороне улицы в «виллисе» ехал Пикок со своими двумя сеттерами — Шейлой и Питером — на заднем сидении. Заметив Скотта, он остановил машину возле моста Каср-эль Нил.

— Я, пожалуй, прогуляюсь пешком, — крикнул ему Скотт. — Большое спасибо.

— Вы к старику?

— Да.

— «Да здравствуют скотты!» [40]— крикнул Пикок, отъезжая. Скотт обогнул мост и пошел прочь от Набитата.

Что в жизни важно?

Сейчас, например, важно вовремя попасть к Уоррену. Он повернул назад и пошел в штаб.

Явился он вовремя, но ему пришлось подождать в приемной. И эта секретарша была подругой Люси, но ее Скотт не интересовал. Она была самой нелюбознательной из всех англичанок в Набитате, и ему стало жалко Уоррена. Об этой женщине Скотту рассказывал Куотермейн. До войны она была известной художницей по костюму, работала в журнале мод. Жизнь у нее была явно нелегкая — она лишила секретаршу всякой женственности. Не осталось ни мягких очертаний лица, ни малейших признаков щедрости… Мысли его снова вошли в опасное русло. Скотт развернул газету, чтобы отвлечься.

Он прочел на первой странице, что за покушение на Хусейна Амера пашу арестован египетский офицер Гамаль аль-Мухтар.

— Входите, Скотт, — прервал его чтение невеселый голос Уоррена. — Подождите минутку, я сейчас освобожусь.

Скотт вошел в кабинет генерала, а Уоррен вышел в приемную, прикрыв за собой дверь, и оставил Скотта одного. Скотт снова взялся за газету, думая о Гамале, хотя и понимал, что сейчас ему лучше о нем не думать. По крайней мере сейчас.

С трудом напрягая внимание, он прочел на той же первой странице, что Россия откровенно высказывается по вопросу о втором фронте, утверждая, будто он так никогда и не откроется. Геббельс же заявил, что англичане готовят новое наступление в Западной пустыне, открывая для Германии весьма отрадную перспективу, ибо всякое наступление британской армии всегда кончается провалом и новая очередная их попытка сулит англичанам новый и, может быть, самый жестокий разгром. На этот раз Роммель погонит их до самого Каира, а что они будут делать тогда? Египтяне поднимут восстание и разделаются со своими английскими хозяевами…

— Вы меня извините, Скотт, — сказал озабоченный Уоррен. Он закрыл за собой дверь, подошел к трофейной вешалке, взятой у итальянцев в форте Капуццо, и снял оттуда свою полотняную куртку. — Мне надо спешно ехать в зону канала. Должен вас покинуть. О вашем новом назначении вам придется поговорить с генералом Черчем. Не возражаете?

Скотт помог натянуть куртку на искалеченную левую руку:

— Конечно, сэр.

Вошел адъютант, высокий, с хорошей выправкой, еще очень молодой и неопытный.

— Простите, сэр, — обратился он к Уоррену. — Я все-таки не понимаю: полагаются мне в Замалеке конюшни для пони? Мне казалось, будто вы говорили, что полагаются.

— Да, говорил.

— В таком случае, они вас явно не поняли.

— Обратитесь к полковнику Брэдмену. Это все, Филпотс. Можете идти.

— Слушаюсь, сэр, — сказал адъютант и вышел.

— Это мой новый помощник. Игрок в поло. Ничего не поделаешь. Я хотел вас просить пока что выполнить для меня одно поручение.

— Да, генерал?

Уоррен взял кожаный стек и коробку с пилюлями:

— Наметьте мне на карте с десяток пунктов для размещения складов горючего; начните где-нибудь юго-западнее Триг-Капуццо и расположите их на отрезке миль в сто к западу. Не слишком близко к трассе, но и не слишком от нее отдаляйтесь. К этим складам должны иметь доступ грузовики и даже танки. Вы знаете, какие трудности у нас были с горючим. Стоило двинуться в глубь пустыни, и у нас кончался бензин, а из-за канистр мы, бывало, теряли его больше, чем в любом сражении. Какой же толк в танках, если их нечем заправить? Так было в Сиди-Резег. Ни горючего, ни ремонтных мастерских. Нельзя было отремонтировать танки! А это еще хуже, чем нехватка бензина. Вот чем я сейчас и собираюсь заняться. Для танков нам нужны аварийные машины. Ведь при Соллуме в бою участвовало не больше пяти танков из пятидесяти, остальные мы не могли пустить в ход. Не хватало ремонтно-восстановительных средств. Поэтому наметьте подходящие пункты: если удастся, мы заранее забросим туда горючее. Я не намерен больше посылать в бой хорошие машины и хороших солдат, если у них не будет горючего и нельзя будет вовремя вывести их из-под удара. Мы несем слишком много напрасных потерь. А наши друзья в Лондоне не желают с этим считаться. Вы мне поможете?

Уоррен придерживал рукой дверь.

— Слушаюсь, сэр, мы с Куотермейном сделаем все, что нужно.

— Хорошо. Окажите мне такую любезность. Ведь это не входит в ваши прямые обязанности. А насчет нового назначения поговорите с генералом Черчем. Надеюсь, оно вам будет по душе, хотя задача отнюдь не из легких.

У старого солдата были свои заботы, свои огорчения из-за чудовищных потерь в технике и личном составе. Он был этим целиком поглощен. Сейчас он отправлялся в Абу-Сувейр для того, чтобы осмотреть новые ремонтные мастерские. Его друзья в Лондоне забывчивы, их нелегко в чем-нибудь убедить, они так требовательны. Если бы Уоррен позволил себе высказаться начистоту, он бы сказал, что его друзья в Лондоне — дурачье и головотяпы, которые мешают выиграть войну. Ему тоже приходилось отправлять людей на убой, понимая, что его постоянно сторожит неудача и возможность совершить роковую ошибку.

Оба они все еще стояли у двери.

— Ах да. Скотт, вот что. Люси Пикеринг собирается к нам в пятницу обедать. Может, и вы придете? К тому времени генерал Черч введет вас в курс дела, и мы сможем поговорить.

— Большое спасибо, сэр. Буду непременно.

Дверь отворилась. Тревога, напряженные поиски выхода — все было снова спрятано: граница закрылась, и Уоррен пробежал через комнату своей секретарши, как робкая девушка, которая спасается от назойливого кавалера.

— Всего хорошего, сэр, — сказала секретарша поспешно.

Но генерал уже успел скрыться.

— Послушайте, капитан! — сказала она, когда Скотт, выждав для приличия какое-то время, вышел из кабинета Уоррена.

— Да? — Скотт понял, что он попался.

— Вы идете к генералу Черчу?

— Возможно. А что?

— Я должна это знать, мне нужно договориться, чтобы вас приняли. Дело ведь срочное.

— Я сам договорюсь.

— Вам лучше сделать это сейчас.

— Вот как?

— Да, именно так, капитан Скотт. Генерал Черч вас ждет. Дело не терпит отлагательства.