Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

На следующий день Элисон показала мне Кройдон. Хотя я усмехался в душе, называя этот городишко тихой заводью, теперь, оглядываясь назад, я понимаю, какое это уникальное место, как глубоко укоренился Кройдон в великих американских традициях, как силен в нем дух коммуны, в каком почете здесь семейные ценности. Элисон работала в библиотеке — старомодном, уютном заведении, где местным ребятишкам прививали любовь к книгам. И еще мне очень понравились закусочная и супермаркет, где жители встречались и обсуждали события дня. Когда Элисон освободилась после работы, мы забрали маленького Джеффа у очаровательной старушки, которая присматривала за ним, пока Элисон была в библиотеке, и отправились на озеро Себаго, чудо света Новой Англии.

Был изумительный осенний день, и леса Мэна поражали буйством красок. Мы взяли напрокат каноэ, Элисон с Джеффом на руках устроилась на корме, а я сел на весла. Если бы тогда я знал Бога, я бы догадался, что это Он проливает на нас свой свет, намекая на то, что в таком красивом и щедром мире, как наш, не должны переступать границы морали, чего так хотелось на обоим.

— Знаешь, Тоби, — сказала мне Элисон, когда мы были на середине озера, — Джерри очень хороший муж: добрый, порядочный, верный. Но… мне трудно признаться в этом… между нами нет искры, нет страсти, влечения, романтики. А я еще так молода, во мне столько нерастраченной любви. Ведь должен же быть какой-то выход…

Бывают моменты, когда сначала говоришь, а потом думаешь. И вот это был как раз такой.

— Почему бы тебе не сбежать со мной? — вырвалось у меня.

Она побледнела:

— Ты серьезно?

— Никогда еще я не был таким серьезным, — сказал я.

— Но мы едва знакомы…

— Я знаю… меньше чем двадцать четыре часа. И все-таки…

Я не договорил, трудно было выразить словами то, что чувствовало сердце.

— Скажи… — попросила она. — Попытайся.

— Уверенность, как эта, приходит только раз в жизни, — сказал я.

— Звучит красиво.

— Это правда.

— Но я замужем.

— Я знаю… так же, как знаю и то, что чувство, которое я сейчас испытываю, никогда не покинет меня.

— О, Тоби… — тихо произнесла она. — Зачем ты ворвался в мою жизнь?

— Мне очень жаль…

— А мне нет. И все-таки жизнь была бы куда легче, если бы…

Теперь настала ее очередь замолчать и отвести взгляд.

— Скажи мне, любовь моя, — попросил я.

— …если бы я не увидела тебя и не поняла сразу, что ты тот, кто назначен мне судьбой.

Потом мы оба долго молчали. Элисон прижалась щекой к головке Джеффа. Прошло какое-то время, и она посмотрела на меня:

— Я думаю, тебе следует уехать сегодня вечером.

Честно говоря, я опешил — меня все-таки беспокоило, куда двигаться дальше и где укрыться. Но, хотя и сознавая, что своим уходом я ставлю под угрозу собственную свободу, я вдруг принял отчаянное решение: если от этого ей будет легче, что ж, тогда я уйду… пусть даже это и означает, что мне придется расстаться с любимой женщиной.

Я стал грести к берегу. Причалив, мы вернули каноэ, пересели в машину и поехали в Кройдон в полном молчании. Солнце уже село, когда мы добрались до города. Дома Элисон стала купать и кормить Джеффа, а я собрал свой рюкзак и позвонил в «Грейхаунд» Бриджтона узнать, когда будет следующий рейс на…

По правде сказать, я понятия не имел, куда мне ехать дальше.

Пока я говорил по телефону, Элисон принесла Джеффа в спальню и уложила его в колыбельку. Когда она вернулась, я сказал:

— В восемь вечера уходит автобус из Бриджтона в Льюистон. Думаю, я успею на него.

— Но куда ты поедешь? — спросила она.

— Да это не важно. Ты права: я должен уйти. Должен…

Я так и не закончил фразу, потому что мы вдруг оказались в объятиях друг друга, и никакая сила не могла нас разлучить. А уже в следующее мгновение мы были в спальне.

Спустя час мы лежали в постели, обнаженные, утомленные страстью, и я думал: у меня в жизни было столько секса и столько разных женщин… но впервые я по-настоящему занимался любовью. Рядом, в своей кроватке, крепко спал Джефф, и ему не было никакого дела до того, что происходило прямо перед ним. Ни я, ни Элисон не проронили ни слова. Мы просто смотрели друг другу в глаза. И тут тишину прорезал телефонный звонок. Элисон напряглась и вскочила с постели, накидывая халат. Она побежала в соседнюю комнату и сняла трубку.

— С кем вы хотите говорить? — услышал я ее голос, а потом: — Простите, но здесь нет никакого Глена Уолкера… правда, вы, должно быть, ошиблись…

Я пулей выскочил из спальни, на ходу натягивая джинсы.

— Это меня, — сказал я.

Элисон отняла трубку от уха и взглянула на меня. В ее глазах сквозил ужас, смешанный с паникой. Так бывает, когда вдруг узнаешь, что тебя предали.

Я взял трубку. Голос на том конце провода был хорошо мне знаком:

— Гручо?

— Послушай, если бы я был Харпо… — произнес я.

Элисон совсем растерялась.

— Принято, — сказал Джек Дэниелс. — И, как всегда, буду краток. Наши друзья, похоже, знают, что ты в Новой Англии. Какой-то парень в билетной кассе «Грейхаунд» в Олбани увидел твою физиономию в местной газетенке, позвонил нашим друзьям и рассказал им, что два дня назад продал тебе билет до штата Мэн. Так что я предлагаю тебе совершить большой прыжок сегодня же. Понятно?

— Понял, — сказал я.

— Вот и хорошо. И наши настоящие друзья с севера устроят тебе рандеву в городке Сейнт-Джордж. Я посмотрел по карте — в общем, тебе часов семь езды… а для них это самое удобное место встретить тебя. Как ты думаешь, тебе удастся раздобыть колеса?

— Не сегодня. Но, возможно, завтра я смогу взять напрокат машину…

— Завтра может быть поздно. Поговори со своей хозяйкой. А я перезвоню тебе через пятнадцать минут.

Связь оборвалась. Я положил трубку. Элисон подошла ко мне и взяла меня за руки.

— Элисон, любовь моя… — начал было я, но слова застряли в горле.

— Ты должен рассказать мне, — сказала она.

— Я не хочу втягивать тебя…

— Я уже втянута, — сказала она, — потому что люблю тебя.

— Я не хотел причинить тебе боль.

— Тоби, прошу тебя, скажи мне правду… какой бы страшной она ни была.

Она увлекла меня к дивану. Усадила. Заглянула мне в глаза… и я рассказал ей все. Я не упустил ни одной детали. Я не оправдывал себя. Я объяснил, что в какой-то момент, после того как Джек Дэниелс попросил меня укрыть бомбистов, я был близок к тому, чтобы сказать ему: «Это неправильно. Я не могу так поступить».

— Но если бы я сказал ему это, они могли бы убить меня. Однажды оказавшись в ячейке «метеорологов», оттуда уже не выбраться. А для предателей существует только одно наказание — смерть.

— Бедный мой мальчик, — сказала Элисон. — Какой страшный выбор тебе пришлось сделать.