Григорий Ряжский - Натурщица Коллонтай

А сама не показываю, но боюсь, как будто онемение внутри меня происходит, думаю, женщиной последний раз бог знает когда выступала, наверно, уж и квалификацию утратила делать что-то напропалую, без вдумчивой подготовки, теперь сто раз прикинешь вперёд, как и чем оно в ходе близости обернётся: одно дело омертвелую позу на людях принимать, в аудитории, честь по чести и искусству, а совсем другое — живьём обнаружиться в том же положении.

Говорю:

— Владлен, я понимаю, что вам сейчас неловко, что вы пришли ко мне не только затем, чтобы подобрать ткань под себя из моего запаса, но и для того, чтобы использовать возможность сближения со мной настолько, насколько это вам удастся. Я правильно поняла вас, скажите, но только не юлите, вам это будет не к лицу.

Он:

— Вы совершенно верно угадали, Шуранька, я просто сам себя не узнаю, если уж до конца быть откровенным, меня просто бьёт изнутри совершенно незнакомой мне силой, просто молотит и трясёт от желания обладать вами, и не только в смысле физической близости, но, главное, ещё и в человеческом плане. Вы редкая по душевности женщина и чрезвычайно хороши собой. Я просто чувствую себя абсолютно потерянным, когда нахожусь вблизи вас, и окончательно раздавленным вашей статной красотой и вашей женской добродетелью. Это если не брать ещё в рассмотрение безукоризненно сложённого тела вашего и бесподобной улыбки, излучающей какой-то неземной свет.

Теперь скажи мне, Шуринька, только так же искренне, как сказал Владлен. Можно после таких мужских откровений женщине устоять?

Даже если она тысячу раз не поверит этим словам.

Даже если фразы эти, сказанные так наотмашь, на самом деле придуманы, чтобы достичь меня и получить в смысле женщины.

Даже если он достигнул пенсионного возраста, а она продолжает оставаться в плену своих подозрений насчёт того, что всё это обратится в пшик и прах, как только дело дойдёт до непосредственной близости в виде половых отношений.

Даже если на уме у него и не то, о чём излагает, а другое, задуманное на расчёте и подлости для лукавого будущего.

Так вот я сама за тебя отвечу — нет!

Не устоит.

И не нужно устаивать!

По крайней мере, мне и теперь.

И я не устояла, бабушка, отдалась ему, сама заведя его в спальню и сама же перед ним раздевшись.

Помню, ни стыда никакого не испытала, ни сдержанности по женскому направлению.

Знаешь, и он не подкачал, чего боялась я страшно, что облом грозит находке моей жизни.

Оказался — вполне, даже заметно сильней своего возраста, я бы сказала, и это если ещё не учитывать про нежность сопутствующую, про удивительную ласку и бесконечное любование мною и отдельными частями моего тела, как музейными экземплярами.

И не один раз, а два было у нас за один вечер и ночь, на которую он остался у меня до утра.

Я и сейчас пишу тебе, а сама не могу отделаться от воспоминания про наше знакомство и его последствия, потому что вот-вот, как я ожидаю, дойдёт до признаний и всего окончательно серьёзного. Он пока лишнего мне не говорит, не хочет выглядеть болтуном, наверно, выжидает время, чтобы устаканить в себе чувство и определиться. Но уже ничего не изменит нашей встречи, моя дорогая, потому что нет препятствий никакого рода между нами и не может быть.

В этом возвышенном состоянии души я и прощаюсь с тобой, Шуринька, до следующего моего известия насчёт счастливого разрешения нашей с Владиком ситуации в конечную определённость.

Целую воздух между нами, чтобы донёс он к тебе тёплым ветром мою любовь и мою память.

Твоя приподнятая чувством внучка

Шуринька, пишу тебе в глубокой печали, и этому имеются на сегодня две причины, кроме того, что и само по себе число это тоже несчастливое.

Здравствуй, родная моя!

Бабушка, оказывается, Бог — это электричество!

Я как узнала, головой зашлась просто от негодования.

А начали красиво, как в этой передаче по телевизору, привожу слова диктора доподлинно, запомнила, не поленилась: сказали, о, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух!

Вот и открыли. Один выступил после него, доктор наук по физике полей, и говорит, что если облучать мозг разрядом тока, то в теменных долях образуется подкорка, которая начинает руководить у человека его воображением, и если этот испытуемый захочет увидеть чудо в виде Иисуса Христа или отца его Бога небесного, то стоит всего лишь ему это себе же назначить для встречи. И она произойдет в том или ином виде.

Оказывается, все мы живём в полях и вихрях магнетизма. Но одних это не трогает почти, а другим воздействует на всё, начиная с кровотока и вплоть до мыслительного представления о правде и чудесах. Слабый человек отлавливает сигнал воображения сильней, а сильный слабее. Дальше, сказал, по этой причине слабые веруют больше осведомлённых и сильней, и потому путь их устлан сомнениями нравственных заблуждений, учитывая, что религиозно сами они достаточно не подкованы, десяти заповедей не обязательно читали и не помнят их, а молитв вообще не озвучивали никогда — как-то так, в общем. А сильные и компетентные люди более зрелы в отношении моральном, поскольку соизмеряют чудо с реалиями жизни на основе опыта, а не под воздействием электрополей, на которые у них существует физическая преграда.

Если честно, самою суть я не ухватила из этой передачи про очевидное и невероятное, но слова запомнились. И ещё отметила про себя, что в твоих трудах, кстати, на две заповеди больше, чем в тех основных, вокруг которых всё крутится у всех.

Может, ты и права, что неверующим атеистом прожила свою жизнь и скончалась им же, не дойдя до нашего времени, когда излучение полями достигло пределов, и любые мысли слабого человека могут подвергаться и искажаться вне его желаний и устремлений.

А я слабая, Шуринька, очень слабая, сильно немолодая и крепко бездарная дура, о чём немного позже, ладно?

А теперь про событие.

Случилось ужасное!

Новая демократическая власть насмерть перессорились между собой, вплоть до боевых действий и почти гражданской войны в нашей столице. Президент Ельцин и его сотоварищи выступили против засевших в Белом доме врагов из распущенного им Верховного совета, красно-коричневых руцкистов и хасбулатовцев. Сначала ворвались в Останкино, откуда смотрим передачи, и повыбивали там стёкла внизу. И застрелили людей с двух сторон, всё было там в обоюдных трупах.

А в Белом доме Лужков поотключал всё, что было: воду, газ, свет, телефон, и не давал снабжать туда продуктами. Вы-то сами всё захватывали в 17-м, а они теперь просто выключили одним поворотом.

Короче, осада, как в Зимнем в ваши времена, и полный переворот.