Джон Винтерих - Приключения знаменитых книг

Фронтиспис первого издания 1719 г.

Гравюра Смита и Пайка

В 1719 году Дефо исполнилось шестьдесят лет, богатства жизненных впечатлений у него хватило бы на две жизни. Правда, умри он тогда же, его смерть была бы замечена в Лондоне, не оставив, однако, следа в истории, разве только в книгах по истории журналистики. Умри он тогда, пришлось бы ради того, чтобы сохранить о нем память, выбивать на его надгробии длинный список произведений, и это надгробие получилось бы высотой с памятник Георгу Вашингтону, имеющий лифт и площадку наверху для обозрения окрестностей. Более двухсот пятидесяти различных сочинений остались бы свидетельством плодовитости Дефо. Предстояло ему написать еще полдюжины произведений. Однако эти полдюжины знакомы сегодня каждому образованному читателю и даже если из этой полдюжины знает он только одно произведение, это знание разделяет с ним половина человечества.

Карьера Дефо приближалась к концу, во всяком случае, ему уже можно было бы уйти на покой. Но перо его не знало покоя. Оно требовало работы, чтобы доказать, что рука, его держащая, еще лежит на общественном пульсе. Это было время, когда показательная, хотя, быть может, и несправедливая казнь знаменитого пирата капитана Кидда уже забылась, и парламенту опять приходилось заниматься пиратами. Взгляды людей были обращены к морю. Морская история, настоящая морская история была нужна читателю. И Даниэль Дефо написал ее.

Есть сообщение, правда, не подкрепленное доказательствами, что Дефо с трудом нашел издателя, согласного напечатать роман. Этим издателем, к счастью, оказался Уильям Тэйлор, владелец фирмы «У Корабля» на Патерностер Роу — узкой улочке, где помещались тогда издательства, и многие, многие хрупкие литературные создания начинали отсюда путь к бессмертию. В книготорговый список книга была занесена 23 апреля 1719 года [3] Гильдия печатников и книгоиздателей и обязанность заносить в ее список напечатанную книгу были узаконены в Англии в шекспировские времена. Такая запись не гарантировала авторского права и была довольно слабой защитой от книжного «пиратства», но все же это было начало борьбы за гражданские права издателей и авторов. Кроме того, списки гильдии — ценный источник для датировки произведений, в частности, шекспировских пьес. . Книга называлась «Жизнь и необыкновенные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка. Написано им самим». Дефо, таким образом, оказывается одним из первых писателей-невидимок. Книга выдержала четыре тиража за три месяца. Помня, что успех порождает успех, Дефо спешит написать вторую часть, а затем и третью. Но, как отмечает биограф Дефо, «если Крузо, том I, прочли миллионы, а Крузо, том II, тысячи, то о существовании Крузо, том III, слыхали единицы». Миллионы высказали верное суждение, оставляя вторую и третью части тысячам и единицам. Подобно Дефо, многие писатели разного таланта пытались повторять однажды достигнутый успех, и, хотя продолжения, следующие за удачным началом, редко терпят коммерческую неудачу, в литературном отношении они редко выдерживают сравнение со своими предшественниками. «Приключения Гекльберри Финна»— единичное исключение, и оно лишь подтверждает правило. Правда, изданием второй части Дефо добился всего, чего хотел: книга имела успех. Два издания вышли в 1719 году и еще два — в 1722. Книга была написана наспех, но Дефо умел быстро работать, особенно если это сулило прибыль.

Третья часть — «Серьезные размышления на протяжении жизни и удивительных приключений Робинзона Крузо, включающие его видение ангельского мира», — не имела успеха. В противном случае, неизвестно, сколько бы еще последовало частей. Слово «видение» в названии, очевидно, должно было указать на сходство книги с нравоучительным сочинением пуританского проповедника Джона Баньяна «Путь паломника», опубликованным за сорок два года до этого и остававшимся все же бестселлером эпохи. Сам Робинзон Крузо читал эту книгу и упоминает ее в «Серьезных размышлениях». Кроме того, в третьей части интересна большая складная карта робинзонова острова, помещенная на фронтисписе.

Издатель Тэйлор написал для третьей части издательское предисловие, в котором изложил собственные серьезные размышления. «Успех первых двух частей, — отмечает он, — сказался и в зависти к редактору, выразившейся в тысяче тех бранных слов, какие на него обрушили собратья по профессии. Причина этого недображелательства, конечно, в их непричастности к успеху».

Самым интересным среди завистников славы «Робинзона», внесшим свою долю в названную «тысячу бранных слов», был Чарлз Гилдон, написавший «Жизнь и необыкновенные и удивительные приключения мистера Д… Де Ф… чулочника из Лондона, который прожил сам по себе более пятидесяти лет в Королевстве Северной и Южной Британии… Беседы между ним, Робинзоном Крузо и его слугой Пятницей. С замечаниями серьезными и комическими о жизни Крузо». Каковы бы ни были его мотивы, Гилдон заслуживает благодарности, так как он первым указал на некоторые забавные оплошности, которые Дефо поспешил исправить в последующих изданиях. В начале IV главы Робинзон решает «все-таки добраться до корабля». «Раздевшись (день был нестерпимо жаркий), я вошел в воду». Попав на корабль, однако, он «отправился в кладовую и набил карманы сухарями».

Было бы, конечно, романтически-заманчиво думать, что такие детали могут служить приметами первого издания «Робинзона Крузо» [4] Например, ошибка, если считать это ошибкой, с карманами, обнаружившимися у раздетого Робинзона, так и осталась неисправленной. Как выше указано (см. предисловие), современные исследователи допускают, что «ошибки», по крайней мере некоторые, были намеренными, условными, такой же игрой в «ошибки», как и игра в «правдивую историю». . К несчастью, а может быть, и к счастью, «Робинзон» является одной из сложнейших проблем в библиографических исследованиях. Мы в нашем коротком очерке даже не будем пытаться сличать его издания. Столь важные для библиографа и коллекционера подробности, сравнение изданий и свод различий между ними, — все это тщательно описано в объемистой книге Генри Хатчинса «„Робинзон Крузо“ и его издания», выпущенной Колумбийским университетом в 1925 году.

Хатчинс говорит, что первое издание составляло от одной до полутора тысяч экземпляров и «сейчас отнюдь не так редко, как думают». Ценою всего в пять шиллингов, оно разошлось по рукам тех, кто тратит свои деньги более осмотрительно, чем большинство читателей «Пути паломника». Со временем, однако, «Робинзон» сильно поднялся в цене.