Клер Дедерер - Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги

Однако эта инструкторша, на вид пятнадцатилетняя супермодель, видимо, служебную записку не получила. Я вытаращилась на нее. Стоило ей произнести эту фразу — «стойка на руках», — как я с внезапным уколом вины осознала, что именно по этой причине вообще хожу на йога-фабрику. Я в глубине души, почти на бессознательном уровне, надеялась, что здесь нас не заставят делать стойку на руках. Это была единственная поза, которую я до сих пор не делала. Ненависть к чатуранге я давно преодолела и выполняла ее так хорошо, как только могла. Но стойка на руках… весь вес на ладонях… нет, это было слишком. Я себе не доверяла. Стойку на голове я освоила давным-давно, но упорно не понимала, что нужно сделать, чтобы достичь баланса, требуемого для адхо мукха врикшасаны.

Я подвинула коврик к стене и подумала, не сделать ли стойку на голове — эта поза для меня проблем не представляла. Я знала, что у меня сильные руки и плечи. Но вдруг решение пришло само собой: да пропади всё пропадом. Я теперь девушка из Боулдера! Умею ходить по горам и кататься на лыжах, между прочим! На высоте десять тысяч футов! Поэтому и стойка на руках мне по силам. Я «доверюсь своим костям», как учила нас Сейдел, и постараюсь не думать слишком много.

Итак, я установила ладони на небольшом расстоянии от стены. Растопырила пальцы. Вошла в собаку мордой вниз и прошагала ногами ближе к рукам. Моя пятая точка («гузка», как называла ее Люси) поднималась все выше и выше. Настал момент икс. Я оттолкнулась правой ногой, оттолкнулась как можно сильнее, втянув живот. И на секунду ноги взлетели в воздух. Я перевернулась. А потом рухнула на коврик, и этот плюх, казалось, был самым громким звуком, который способно издать человеческое тело.

Я села, лицо раскраснелось. Девочка, ведущая класс, тут же подлетела ко мне и проговорила:

— С вами всё в порядке?

Я сидела, потирая лоб, как актер немого кино, поскользнувшийся на банановой шкурке.

— Всё нормально, — ответила я.

— Уверены? — Кажется, она нервничала. Наверное, только что вспомнила, что вообще-то им не разрешают давать перевернутые позы, когда в классе присутствуют слегка полноватые женщины за сорок.

— Да, кажется, всё хорошо. — Я чуть-чуть подвигалась, чтобы доказать, что мои части тела по-прежнему работают как надо.

— В следующий раз задействуйте ваш центр. — Она похлопала себя по животу.

— Знаю, знаю, — закивала я. С языка чуть не слетело оправдание: мне два раза делали кесарево, отсюда и слабый «центр». Но факт оставался фактом: я упала.

Класс закончился, и я в смятении поспешила убраться оттуда. В суд я решила не подавать. По крайней мере, на этот раз.

Возвращаясь домой, в горы, я начала постепенно забывать о своем унижении и задумалась о перевернутых позах. Почему все так боятся их делать? Безусловно, сила важна, ведь наши руки не так сильны, как ноги, да и если бы было так, выглядели бы мы все довольно забавно. Но дело не только в этом. Перевернутые позы буквально переворачивают все с ног на голову. Вынуждают нас поменять привычную точку сборки. Мир становится совсем другим, когда оказываешься головой вниз. Эта смена перспективы для многих становится сложным моментом, даже невыносимым.

Я посмотрела значение слова «перевернутый» в нашем маленьком оксфордском словаре. Первоначальное его определение было простым: изменивший направление. Я прошлась по всему перечню значений: изменить прежний порядок. Хорошее описание того, что часто происходит в йоге. Противоположный. Интересное значение, если вспомнить, что я недавно открыла для себя, лежа в шавасане. Йога стала противовесом, который помог мне найти баланс между реальностью и стремлением всё делать правильно.

Я начала ходить на йогу, потому что хотела, чтобы все вокруг восхищались моей добродетелью. Я пришла на йогу, протягивая пустую тарелку и желая получить то, что получала всю жизнь, только в другой упаковке, в новом, улучшенном варианте. Йога стала частью моего проекта с целью стать как можно более «правильной». Но выучила я прямо противоположный урок: какая разница? Кому какое дело до того, правильно или неправильно я живу? Кому какое дело, как моя жизнь выглядит со стороны? Вот она, реальность: я плюхнулась на пол из стойки на руках. Кто сказал, что в реальном мире я всегда буду выглядеть достойно?

Если уж я решила воспринимать мир таким, какой он есть, я должна была смириться с тем, что изъяны повсюду. Как выглядит реальность без маниакального следования правилам, приукрашивания, причесывания?

Мне хотелось узнать, как существовать в рамках этой анастрофы [52] Грамматическая фигура, в которой меняется обычный порядок слов в предложении. , этого изменения старых порядков, как жить в перевернутом положении.

Мы делали довольно болезненные упражнения на стопы и лодыжки. Сначала собаку мордой вниз, подвернув пальцы и перенося всё больше веса на ноги. Затем опустились на колени, положили на голени свернутый коврик и всем весом уселись на него — ролик врезался в плоть.

— Ага! — воскликнула Сейдел. — Больно, да? Кошмарная поза?

Мы закивали и засмеялись, надеясь, что сейчас она скажет: выходим.

— Вы сейчас наверняка хотите, чтобы мы поскорее вышли из позы. Выходите. Если хотите. А можете посидеть еще.

Кто-то в зале застонал. Сейдел рассмеялась:

— Да! Ужас, правда? А давайте знаете что сделаем — позу льва.

Поза льва, или симхасана: вы делаете глубокий вдох. Затем выдох и на выдохе — громкий яростный звук «хаааа»! При этом нужно разинуть рот как можно шире и высунуть язык как можно дальше, глаза вытаращить и посмотреть вверх.

Мы так и сделали. Вздохнули глубоко. И выдохнули, вывалив языки и вытаращив глаза. А потом повторили все еще раз.

— «О лев осознания», — проговорила Сейдел. — Так начинается стихотворение, написанное Йоганандой. Это автор «Автобиографии йоги». О лев осознания… — Она замолчала. — Вы наверняка удивитесь, если я скажу вам, что дальше не помню.

Мы приподнялись на коленях и легли отдыхать.

Симхасана всегда меня смущала. Эта поза была настолько бесстыдной, что делать ее было стыдно. Необыкновенно свободный жест, привлекающий внимание своей непосредственностью. Посмотрите на меня! Мне все равно, смотрите вы на меня или нет! Поза льва чем-то напоминала мне то, как смеются хиппи. Все хиппи смеются одинаково, словно хотят сказать: мое сердце открыто! Я признаю свои слабости! И я свободен! Абсолютно, совершенно свободен! Такой смех часто можно услышать на лекциях учителей с Востока. Стоит учителю-азиату сколько-нибудь смешно пошутить (у него на родине на эту шутку отреагировали бы вялой улыбкой, слегка приподняв брови), и присутствующие в зале американцы разражаются таким смехом. Точно так же смеются ученики, когда преподаватель на занятии йогой рассказывает особенно забавную историю про обезьянку или буддистский мастер признается, что психанул в пробке.