Александр Лекаренко - Дальний родственник

Бутто получила информацию в наушник о происходящем в варьете, у нее были везде наушники - и сразу выдала это в эфир, по ходу рассказа о дальнем родственнике. Утренние газеты, имеющие информаторов в любом времени суток, вышли уже со скандальными намеками, и к середине дня издатель Саломасов уже сплавил все это в Нью-Йорк. Деловые американцы задумались, и к вечеру автор, который уже успел прийти в себя после вчерашнего, получил деловое предложение. От умного Саломасова. И согласился с ним.

Разумеется, в дикой свалке, которая происходила в Москве за славу - и деньги, - кустарные потуги провинциала были просто мышиным писком. Но в гигантском бардаке Москвы и мышь могла прокормиться. Акулы всех размеров и всех видов бизнеса начинали с крохи популярности, которая в любой сфере жизни мегаполиса оборачивалась вполне жирным куском. А жирно смазанный усилитель быстро превращал мышиный писк - в ангельское пение, в рев политического трибуна, в авторитетную речь экономиста или великого мыслителя. За то, за что в маленьком городишке хлопали по плечу и подносили сто грамм - в мегаполисе давали деньги. И мегаденьги. В драке за любую толику поп-популярности столичные поп-деятели обнажали на сцене попы, выплескивали в противные лица стаканы воды, ушаты помоев или без затей лупили друг друга по мордасам, иногда прямо в парламенте.

Литературный же бомонд внешне сохранял отстраненность от этих эксцессов. Писарюги и писатессы шипели как коты, бродящие вокруг мусорного бака, и ночью гадили друг другу под порог, но - интеллигентно. На настоящую, большую гадость у них не хватало ни умения, ни мышиных сердец. Они вообще ни черта не умели: ни писать, ни драться, ни работать. Поэтому они щекотали у себя своими перьями, доводя себя и своего читателя до вялого оргазма, такого же скучного, как и они сами. Это, как и подсматривающие за ними критики, они называли - литературным процессом. Даже когда они пытались живописать грязь, у них получались кислые щи пополам с хлоркой или список ненормированной лексики - а нормированную они знали плохо. Они не знали ничего ни о грязи, ни о небе в алмазах.

А провинциальный кустарь знал. Он соединил методы шоу-бизнеса с отчетливым литературным талантом - и попал в очко. Как и любой подлинный писатель - он был актером, лжецом и аферистом, искусство - это золотые наперстки на пальцах шулера. Он приехал в Москву с колодой своих крапленых рукописей и попал туда, где было ему самое место - на ярмарку тщеславия, на вселенское торжище, в великий Город, над которым никогда не заходит солнце, какие бы звезды над ним ни сияли. Он был родственником каждому, кто боролся здесь за кроху хлеба или ведро бриллиантов, он был родственником этому Городу и вместе с ним смотрел в двух направлениях с его башен - и весь мир лежал у его ног.

Но когда он не возносился духом над златыми главами Москвы и не торговал царствами земными, то считал свои бабки. С авансом, обещанным алчным Саломасовым, злата набиралось уже знатненько. И родственник взялся за телефонную трубу.

- Привет, Юра, сколько стоит твое варьете?

- На фига оно тебе? - невнимательно спросил Юра, занятый какими-то делами, - девки продаются в розницу.

- Я не собираюсь отбирать у тебя кусок хлеба, - пояснил родственник, - я хочу его арендовать. И снять там кино, себя экранизировать.

- Постой, постой, - сказал Юра, - это же не последний мой кусок хлеба. Я еще и продюсер, ты что, забыл? У меня авторское агентство, пишем сценарии и продаем по 300 серий в год.

- Да не надо мне 300 серий, мне одной достаточно, - сказал родственник.

- У тебя что, уже достаточно для этого денег? - спросил Юра.

- Я сам себе режиссер, - сказал родственник, - у меня уже все написано и есть исполнитель главной роли.

- Заткнуть всем пасти! - крикнул Юра куда-то в сторону. - Слушай, твоих денег хватит на рекламный ролик, а не на кино. На кино персональных денег ни у кого нет. И вообще, это так не делается. Давай, что есть, а я найду спонсоров, и мы слепим нормальную фильму, лимона на полтора.

- Где ты возьмешь спонсоров? - спросил родственник.

- Я поищу их в ящике своего стола, - хмыкнул Юра. - Это же бизнес, а бизнес без партнеров не делается. Я сам буду твоим спонсором. “Оскара” мы не возьмем и о прокате мечтать нечего. Но мы раскидаем фильму на дисках, вставим туда голых баб и заработаем какую-нибудь мелочевку. А если у спонсоров выйдет недостача, так ты компенсируешь из своих денег. Так идет?

- Идет, - ответил родственник.

- Я так понял, ты продал что-то Саломасову? - спросил Юра.

- Я сам еще не понял, кому я продал. Но Саломасов платит, - ответил родственник.

- Значит, американцы уже издали книжку на русском - для Саломасова и диаспоры. И перевели для себя, - сказал Юра.

- А что там переводить по-ихнему? - хмыкнул родственник. - По-американски даже Анна Каренина будет очень быстро: “fuck&kick”. Они же ни “р”, ни “ж” не произносят, и еще половину алфавита. Вот и приходится говорить жопой.

- Французы тоже “р” не произносят, - заметил Юра.

- Французы картавят для куртуазности, - возразил родственник, - когда надо, они умеют внятно сказать “Реми Мартен”. А ихний великий Золя, написавши “Жерминаль”, умел даже произнести свою фамилию.

- У американцев тоже есть великий писатель - Хью Хеффнер, - сказал Юра.

- Точно, - согласился родственник, - ни “р”, ни “ж”, ни “з”, одни губы и голые жопы. Только это и можно живописать английским языком.

- Не кати бочку на американцев, - сказал Юра, - они богатые. Когда в Штатах выходит книжка, ее быстро экранизируют. Скоро к тебе спонсоры будут в очереди стоять. Я уже встал.

- Так я ж и говорю, что с них взять, кроме баксов, - сказал родственник. - Они, гады, печатают свои доллары на бумаге из льна, ты знаешь? А Россия самый большой производитель льна в мире. Ума не приложу, почему такому великому государству не напечатать себе столько долларов, сколько ему нужно? Давай займемся, а? И не будем торговать своим талантом с этими прощелыгами.

- У меня льна только на пару носовых платков, - с сожалением сказал Юра, - ну, трусы еще есть. Хватит, конечно, чтобы прикрыться, но маловато будет. А из конопли можно?

- Мы с тобой что, преступники? - возмутился родственник. - Мы уважаемые люди. У меня, конечно, есть конопля, как у всякого порядочного человека. Но я ее вдумчиво курю, а не перевожу на всякую дурь. Еще, порядочный человек может повеситься на веревке из конопли - если не выгорели дела. Джентльмен не пользуется синтетикой.

- Так ты приготовь две, на всякий случай, - сказал Юра, - а я пока начну собирать спонсоров. И мы попробуем сделать доллары традиционным способом - отнять их у штатников.

- Ты посмотри, что делается! - воскликнула Елена, тряся перед носом у Павла газетой “Черный Передел”. - Здесь пишут, что наш родственник сегодня будет выступать у них на сборище!