Александр Лекаренко - Последнее путешествие Клингзора

- Со времен прародителей, - заметил он недоверчиво, - человек знает добро и зло. За то и был изгнан из рая.

- Ничуть не бывало, - возразила Диана. - Он не знает ни добра, ни зла. У него нет точки опоры, которая дает способность к различению. Человек видит добро, как нечто противоположное злу, а зло, как нечто противоположное добру. Как отношение, а не как два раздельных, подобно двум сторонам медали, но фундаментально единых факта. Поэтому и знание его относительно. Он висит в пустоте меж двух зеркал, его знание о добре и зле - отражение отражений, фикция. И он становится подобен псу, лижущему пилу. Питаться своей кровью, пожирая самого себя во тьме невежества и скрежете зубов - это и есть ад.

- Как избавиться от невежества?

- Обрести точку опоры. Во зле или в добре. Познавший одно знает и другое. Как середина медали знает обе свои стороны, являясь обеими.

- Ваши конкретные метафоры неприменимы к абстрактным понятиям добра и зла.

- Добро и зло - это очень конкретные вещи. Зло - это темная сторона человека. О которой он почти не осведомлен, но которая управляет светлой стороной. Светлая сторона - это сознание, о котором человек знает почти все, кроме того, как оно управляется темной стороной. Обрести опору в свете, значит полностью исключить влияние темной стороны. А это невозможно. Потому что оттуда, из тьмы свет черпает энергию, чтобы быть. Темная сторона - это ворота в Хаос, в дикие энергии Вселенной, в чистое, незамутненное Зло. Светлая сторона формирует Космос по своему образу и подобию, она - организатор Добра. Хаос и Космос - равноправны, как корень и цветок, до тех пор, пока связаны стеблем своего единого существования. Но цветок черпает жизнь из корня, а не наоборот. Добро всегда относительно, а Зло - фундаментально. Добро не может быть абсолютным, оно всегда чье-то, поскольку оно - результат частного сознания: моего, вашего, его. Зло - бессознательно, всеобще и абсолютно. Оно не является результатом. Оно - причина всех результатов. В том числе и всех частных форм Добра.

- Значит, укорениться во Зле - это стать принципиальным садистом? Убийцей? Черным магом?

- Ничего подобного это не значит. Вы можете оставаться милейшим и тишайшим человеком. Укорениться во Зле, значит признать равноправие корня и цветка на все время их совместного существования. Потому, что в качестве Человека Преходящего вы и есть стебель, их соединяющий. Но у вас есть выбор. Вы можете укорениться в Добре. Вы не можете отсечь себя от энергий темной стороны. Потому, что это означает смерть. Но вы можете их сознательно игнорировать, укоренившись в сознании. Это намного здоровее, чем бессознательно метаться меж двух полюсов.

- И что будет тогда?

- Вы будете абсолютным эгоистом, очень счастливым человеком. Как счастлива собака, которую хорошо кормят. Как счастлива трава в лучах солнца. Какое ей дело до корней? Но если корм закончится, а солнце зайдет, вы будете драться за кусок мяса и место под солнцем, как животное. Потому что Добро - относительно и преходяще. Оно заканчивается вместе с куском мяса. Добрый человек - это сытая собака, дремлющая на солнце.

- Я не хочу так.

- Вы так не хотите. Поэтому вы - тот, кто вы есть и там, где вы есть. Вы - результат вашего отказа. Вы сделали свой выбор. Вы ушли во тьму от теплых человеческих огней. Так примите ответственность, хозяина больше нет.

- Это все мутня, - авторитетно выступил Юрген, которому удалось выдержать весь коллоквиум только благодаря тому, что было чем заняться – бутылкой. - Инга тоже говорила что-то такое, только попроще. Она прямо говорила, что “бабы” выводят на что-то ценное. И мы с ней три года лазили по степи и искали. И нашли кое-что. А это кое-что может и на миллион долларов потянет, понятно? И мои руки остались при мне, - Юрген вызывающе посмотрел на Диану. В мудрости своей он пропустил большую часть лекции мимо ушей и теперь ориентировался только на вводную часть, где говорилось о сокровищах и об отрывании рук.

- Не тяни, Юрген, - сказал он. - Ты же не ради “баб” нас сюда привел?

- Да я не тяну! - возмутился Юрген. - Сейчас покажу, поехали. Это она, - он кивнул на Диану, - отвлекла.

И уже спускаясь с холма, пробормотал:

- Везде тут эти бабы…

Они проехали еще несколько километров, петляя между холмов, и остановились в неприметной лощинке - не ровное место, но еще и не овраг, так, что-то среднее. Из пологих ее склонов торчали выходы сланца. Юрген взял лопату и подошел к каменной осыпи. Сначала он разбросал в стороны камни, потом начал копать. На этот раз то, что там было упрятано, было упрятано глубоко, и Юрген основательно вспотел, прежде чем выволок из ямы помятый дюралевый ящик с двумя откидными замками, на котором еще сохранились следы защитной краски.

- Вот, - сказал он, кладя руку на ящик и вытирая пот с лица грязным рукавом банного халата. - Сначала мы вышли на самолет. В самолете нашли этот ящик. И, - он ухмыльнулся и быстро потер нос, - и я тебе не все сказал, старик. В нем была форма, да. Но в форму была завернута вот эта штука, - он отбросил замки и извлек из ящика длинный предмет, обернутый в темную ткань.

Когда упали многослойные покровы, в руках его оказалось скульптурное изображение женщины, около полуметра высотой, которое он торжественно, как на алтарь, установил на крышку ящика. На первый взгляд казалось, что оно изготовлено из мрамора, очень старого. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это слоновая кость. Что было весьма удивительно, поскольку у основания скульптура имела не менее тридцати сантиметров в диаметре. Женщина была облачена в длинную, греческую или египетскую, столу. Руки ее с раскрытыми ладонями были согнуты в локтях и разведены вперед и в стороны на уровне груди. Грудь была полностью скрыта под странным украшением, напоминающим широкую виноградную гроздь, однако, масштаб “виноградин” вызывал ассоциации, скорее, с женскими грудями. Лицо ее было отрешенным, голову венчала тиара из трех колец, заплетенных в косу волос, а маленькие ноги с высоким подъемом были босы.

- Что это? - спросил он.

- Кибела, - тихо ответила Диана. - Артемис. Белая Богиня. Диана, то есть - Двойственная.

- Что у нее на груди?

- Груди, - усмехнулась Диана. - Множество грудей, питающих всех живых существ, символ богини.

- Это - Белая Мать?

- Да, - кивнула Диана. - Но она имеет очень отдаленное отношение к этой земле, - Диана слегка притопнула пяткой в землю.

- Почему?

- Эта скульптура изготовлена не здесь. И не в Греции. Ее сделали где-то в Северной Африке. Здесь, - она снова постучала пяткой в землю, - Кибелу почитали в форме Гекаты, Кибелы-Темной.

- Злой?

- Не злой, а темной. В том смысле, в котором есть темная сторона человека, темная сторона Луны, то есть - таинственной.