Александр Лекаренко - Железо и розы

В этих условиях, предприятие Марининого папочки, производящее кислотоупорные керамические трубопроводы для электростанций и металлургических заводов, не то чтобы не вписывалось, - оно-то вписывалось, - но не пользовалось особым приоритетом в перспективе, обозначенной городскими властями. Тем более, что папочка когда-то был причастен, а отчасти являлся и сегодня этой властью, состоящей преимущественно из таких же, как он, - а потому, имел множестве конкурентов и врагов в муниципалитете.

Марина, Алеша и его девочки были существами другого сорта, - нестабильными, неимевшими, легко берущими и легко теряющими, - шершнями, залетевшими в гнездо трудолюбивых пчел и жирных трутней.

Марине и ее мужу, сожженному синайским солнцем выходцу из шатров израилевых, - вовсе не надо было двадцать лет ходить по пустыне, чтобы найти свою счастливую скважину. Скважина была пробита еще Советской властью, вблизи захиревшего вместе с ней санатория, еще двадцать лет назад, затем наглухо забита и забыта вместе с причиной, по которой она пробивалась. Компания «Источник» выкупила скважину на корню, вместе с античными развалинами санатория, чтобы вырастить из нее росток собственного благоденствия и выкупать в преуспеянии на вновь созданных рабочих местах, занятых в ней работников. Иностранный гражданин не мог завладеть национальными богатствами страны, - поэтому, на его деньги, ими завладела Марина, мудро сохранявшая один из родных паспортов, дававших ей такое право, - вместе с эксклюзивной возможностью наделять местом под солнцем, ею избранных граждан этой страны. А если бы ревнителю чистоты и правильности национального языка вольно было бы усмотреть в предыдущей фразе некоторую излишнюю витиеватость, - он мог бы обратиться к юридическим документам, оформляющим такого рода права, дающие возможность вымутить любую возможность из левоправовых загогулин и если у него не скиснут мозги от чтения подобных документов, убедиться в том, что данная фраза, равно как и ремарка к ней, - являются образцом лаконичности, точности и красоты стиля.

Краснокирпичный, весь в завитках и башенках стиль старого Бахмуса, очень мало походил на центр современного города, современным городом была его южная окраина, загроможденная многоэтажками, северная же, заселенная сталинским ампиром дач и санаториев, постепенно исчезала в лесу. Купленный Мариной особняк, построенный в позапрошлом веке, еще в середине прошлого выглядел как старый, слегка пообносившийся джентльмен, но пережив бордель лет и чехарду контор, - превратился просто в бомжа к началу нынешнего, - развалину без окон без дверей, со съехавшей крышей, сидящего на заросшем бурьяном пустыре, посреди кучек дерьма и пустых бутылок. Но деньги делают чудеса, - особенно, ясли они большие и халявные, а воображение не стеснено тяжелыми воспоминаниями о поте лица, пролитого за каждую копейку. Дому вставили зубы, окна, двери и новые ворота, с золотыми коронками в виде французских лилий, провели полный евроремонт организма - и старый джентльмен, усмехнувшись, поправил чуть косо посаженную «бабочку», снова потянул серебряную фляжку из кармана кирпично-полосатых штанов и развалившись в своих кожаных креслах, - взглянул в будущее блекло-голубыми глазами поляризованных итальянских окон. Алеша полюбил этот дом, - он сделал его сам, выздоравливая вместе с ним и превращая треснувшую кирпичную коробку из-под чужих игрушек в элегантный симбиоз комфортабельного офиса с очень комфортабельным жилищем, - при небольшой помощи синайского джина, располагавшего гигантским количеством волшебных волос в курчавой бороде и нулем воображения. - Что это за еврей? - удивлялся Алеша, - Ни хрена не понимающий по-русски? - Но Даня оказался хорошим парнем, вполне понимающим положение Алеши при Марине и свое положение в этой стране при них обоих, - он приехал сюда ковать бабки, а не разыгрывать роль Отелло и вполне справлялся с ролью кузнеца своего счастья. Так же как и Миша, нашедший упокоение в обетованной земле, Даня обладал даже не качеством, - а уникальной способностью, которая вновь и вновь повергала Алешу в изумление, - он был честен. Он платил, чтобы получить свои полтора, на каждый вложенный доллар, не пытался схимичить на мелочах - и постоянно выигрывал. Прежде всего, он имел уважение Марины, а поиметь уважение такой курвы как Марина, - было воистину подвигом и намного, намного сложнее, чем поиметь ее саму. Затем, он имел уважение Алеши, который был обязан Марине и вкладывая подчеркнутое уважение в отношения с другом жены, - вынуждал того платить полтора на каждый вложенный доллар. Алеша втайне восхищался этим человеком, который демонстрировал всей своей жизнью, как можно взять жизнь за горло, - не держа в другой руке пистолет. Притом Даня вовсе не был мирным, - он был вспыльчив, - но умел взять за горло и самого себя, что на весах судьбы весило значительно больше, чем полтора за доллар. Своим инстинктом прирожденного убийцы, Алеша чуял в нем брезгливость особого рода, свойственную и ему самому, - Дане легче было убить, чем обругать или тем более, - ввязаться в мужицкую склоку на кулачках. Алеша обладал или думал что обладал самурайской честностью, которая позволяла ему, - даже сидя на пустыре своей жизни с перебитыми ногами, - ощущать себя выше мира презренных торгашей. Если бы он украл у Дани, - он опозорил бы себя. Если бы он переспал с Даниной женой, - он опозорил бы себя. Если бы он посмеялся над Даней, а Даня презрительно улыбнулся бы в ответ, - Алеше пришлось бы пойти и сделать себе харакири. Эта честность была его стержнем, его сияющим мечом,- без нее он просто стал бы одним из них, - что было намного, намного хуже, чем смерть. И эта сатанинская честность, взращенная им на духовном плане, - простым и естественным образом сочеталась с его почти повседневным и вполне физиологическим опытом, - мозги вылетают, ум, сила, богатство, положение в обществе и власть, легко уступают натяжению курка. Натяжению курка не поддавалось лишь неуловимое нечто, что перевешивало на сатанинских весах судьбы, - власть, богатство, силу и славу, человеческое достоинство и ум человека, - само не поддаваясь никаким определениям. С тех пор, как Алеша перестал быть мальчиком и выковал свой стержень, он никогда, нигде не встречал человека, которого мог бы считать равным себе. Даже если человек превосходил его во всем, - у Алеши всегда имелось секретное оружие для защиты своей чести от его присутствия в этом мире. Но это оружие не действовало против Дани, - Даня был торгашом. И Даня был мужем, а не мужиком, - таким мужем, рядом с которым даже Марина теряла курвость высокой пробы и становилась высококачественной женой. Он был умен, благороден, честен - и щедр. Он знал, что такое уважение. Такой человек, - был вызовом, - для человека, находящегося в состоянии войны со всем миром, он вынуждал воина прекратить перемирие с самим собой.