Виктор Пелевин - Девятый сон Веры Павловны

– Тут одна с солипсизмом на третьей стадии, – сказал как бы низкий и рокочущий голос, – что за это полагается?

– Солипсизм? – переспросил другой голос, как бы высокий и тонкий. – За солипсизм ничего хорошего. Вечное заключение в прозе социалистического реализма. В качестве действующего лица.

– Там уже некуда, – сказал низкий голос.

– А в казаки к Шолохову? – с надеждой спросил высокий.

– Занято.

– А может, в эту, как ее, – увлеченно заговорил высокий голос, – военную прозу? Каким-нибудь двухабзацным лейтенантом НКВД? Чтоб только выходила из-за угла, вытирала со лба пот и пристально вглядывалась в окружающих? И ничего нет, кроме фуражки, пота и пристального взгляда. И так целую вечность, а?

– Говорю же, все занято.

– Так что делать?

– А пусть она сама нам скажет, – пророкотал низкий голос в самом центре Вериного существа. – Эй, Вера! Что делать?

– Что делать? – переспросила Вера. – Как что делать?

И вдруг вокруг словно подул ветер – это не было ветром, но напоминало его, потому что Вера почувствовала, что ее куда-то несет, как подхваченный ветром лист.

– Что делать? – по инерции повторила Вера и вдруг все поняла.

– Ну! – ласково прорычал низкий голос.

– Что делать?! – с ужасом закричала Вера. – Что делать?! Что делать?!

Каждый из ее криков усиливал это подобие ветра, скорость, с которой она неслась в пустоте, становилась все быстрее, а после третьего крика она ощутила, что попала в сферу притяжения некоего огромного объекта, которого до этого крика не существовало, но который после крика стал реален настолько, что Вера теперь падала на него, как из окна на мостовую.

– Что делать?! – крикнула она в последний раз, со страшной силой врезалась во что-то и от этого удара заснула – и сквозь сон донесся до нее бубнящий монотонный и словно какой-то механический голос:

– …место помощника управляющего, я выговорил себе вот какое условие: что я могу вступить в должность когда хочу, хоть через месяц, хоть через два. А теперь я хочу воспользоваться этим временем: пять лет не видал своих стариков в Рязани – съезжу к ним. До свиданья, Верочка. Не вставай. Завтра успеешь. Спи.

Когда Вера Павловна на другой день вышла из своей комнаты, муж и Маша уже набивали вещами два чемодана.