Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

— Я чту логику. Но я не склонен преувеличивать ее роль. Ты можешь привести более понятный пример?

— Вот одно из тривиальных правил логической методологии науки в применении к коммунизму. Коммунизм не есть нечто абсолютно новое. Элементы его были в прошлых обществах и в изобилии встречаются в странах Запада. Но только в определенных условиях они становятся всеобщими и определяющими факторами данного общества. Аналогичная ситуация имеет место в отношении товарно-денежных отношений: они были и в небуржуазных обществах, а став всеобщими и определяющими, дали буржуазное общество. Задача подлинной науки (а не этого вшивого «научного коммунизма») состоит в том, чтобы зафиксировать и описать эти элементы коммунизма в их абстрактности, то есть в отвлечении от того или иного общества, в котором они могут встречаться, и затем выяснить, что вырастает на их основе с необходимостью когда они становятся всеобщими и определяющими факторами данного общества.

— И ты думаешь, что кого-либо этим убедишь?

— А мне хотя бы самого себя убедить.

Переход от государственности к общественному самоуправлению означает полный переход от административно-принудительных методов воздействия на людей к методам убеждения, воспитания. В этой связи можно предвидеть огромный рост влияния общественного мнения, которое станет при коммунизме могучей силой, достаточной, чтобы урезонивать индивидов, склонных нарушать коммунистические обычаи и правила общежития.

Раннее солнечное утро. Поют птички. Шелестят листья деревьев. Хата зажиточного мужика. В красном углу (под иконами) сидит Командарм. Молодой, крепкий, красивый, свежевыбритый, пахнущий одеколоном. Перед ним кринка парного молока и краюха свежего хлеба. Он отламывает куски, жует с явным аппетитом, запивает молоком прямо из кринки. Перед ним навытяжку стоят подтянутые командиры дивизий и бригад, со шпорами и шашками, затянутые в ремни, с биноклями, планшетами, маузерами. И конечно, все с орденами Красного Знамени. Командарм дает знак адъютанту удалить из избы хозяина, хозяйку и ребятишек — будет отдаваться секретный приказ.

Командарм . Товарищи командиры! Нам выпала великая честь — спасти республику от голодной смерти. Вы все прошли школу революции и Гражданской войны. И вам нет надобности объяснять азы политграмоты. Потому перейдем сразу к существу дела. Комиссар, тебе слово!

Комиссар. Товарищи командиры! Партия и лично товарищ Сталин поручили нам ответственнейшее задание. Вы должны проявить максимум политической зрелости и сознательности. население области настроено дружелюбно к советской власти. Наши части будут встречать с хлебом и солью, с песнями и угощениями. Но у вас как у настоящих коммунистов сердце не должно дрогнуть, а рука должна быть твердой. В данной ситуации вы должны твердо помнить одно: перед вами самые заклятые враги революции и пролетарской власти, ибо от них зависит судьба нашей и мировой революции. А с врагом нас учили расправляться со всей пролетарской революционной беспощадностью.

Один из командиров. Я что-то в толк не возьму, что нам нужно делать? Из пулеметов?..

Командарм . Нет, товарищи! Пулеметы нам еще потребуются громить мировую буржуазию. И шума много. Надо шашками — надежнее и быстрее. Начальник штаба, разъясни товарищам командирам нашу тактику борьбы с контрреволюцией на данном этапе!

Один из командиров (другой). Насколько я понимаю, нам предстоит рубить шашками безоружное население? Женщин, стариков и детей тоже? Но это же преступление! Разве...

Командарм (адъютанту). Арестовать этого предателя дела мировой революции! И расстрелять немедленно! Пусть это послужит уроком всякому, кто осмелится поднять руку на завоевания Октября.

Адъютант с личной охраной Командарма обезоруживают строптивого командира и выводят его во двор. Слышится выстрел и вскрик расстрелянного. Командиры в избе вытягиваются, звякают шпорами, изображают готовность пойти на все ради интересов мировой революции.

Командарм (продолжая есть хлеб и пить молоко). Начальник штаба, приступай к оглашению приказа по армии.

Начальник штаба. Политработники частей должны заранее прибыть в намеченные населенные пункты и разъяснить жителям, что они должны все поголовно выйти на середину поселка встречать части Красной Армии. Поголовно все! Ясно?! Затем соответствующая воинская часть должна окружить жителей поселка и уничтожить Всех без исключения. Шашками. И чем быстрее, тем лучше. Если кто уцелеет, командиры частей отвечают головой. Трупы сбросить в колодцы. Колодцы сровнять с землей. Чтобы никаких следов. На два часа после этого населенный пункт предоставляется в распоряжение бойцов. Политработники должны позаботиться о том, чтобы распределение вещей и пищевых продуктов среди бойцов было равномерным. Не забывайте, что мы боремся за светлое коммунистическое общество, в котором будет всеобщее равенство. После операции воинские части немедленно покидают населенные пункты, сосредоточиваясь для новой операции в указанном месте. Их должны сменить продовольственные отряды, в задачу которых входит сбор зерна, овощей, домашнего скота.

Один из командиров. В наших частях есть уроженцы здешних мест. Как быть с ними?

Комиссар . Сегодня дать им всем отпуск, а потом расстрелять как дезертиров.

Командиры расходятся. За окном слышатся команды звуки труб, топот коней, песни. Командарм встает из-за стола, распускает ремень на пару дырочек, зовет адъютанта и велит привести старшую дочь хозяина, чтобы «товар даром не пропадал» (как говорит он адъютанту). В ожидании мурлычет популярную песню времен Гражданской войны:

— Твой Петин, — сказал Новый Друг, — врет. Не может быть, чтобы нечто подобное было на самом деле.

— Именно такое, может быть, и не было. Но было другое. И это другое было куда хуже. Ведь на самом же деле крестьянские восстания утопили в крови силами регулярной армии, причем истребляли целые районы, не щадя детей, женщин, стариков. Это же факт! А Петин пишет пьесу, то есть художественное произведение. И он имеет право на вымысел с целью правдивого описания существа эпохи.

— И все-таки теперь уже невозможно поверить в то, что та эпоха вообще была. И если писатель хочет быть правдивым, он должен писать не о ней, а о том, что она родила. Неэстетично описывать роды.

— А если эпоха родила уродов?

— Тогда литература должна умолкнуть.