Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

— Пустая трата средств, — говорит МНС. — Все равно на это уже никто не реагирует.

— Реагируют. Да еще как! Американцам, говорят, реклама тоже осточертела. Но она все равно действует. Так и тут. Выйдешь из дому — тебе в глаза лозунг «КПСС — руководящая и направляющая...». Едешь в автобусе — лозунг «Коммунизм есть неотвратимое будущее всего человечества». Мчишься в электричке — «Слава КПСС!», «Да здравствует...». А тут — в ряд портреты розовощеких руководителей. Думаешь, не действует? Действует! Насмотришься — и десять раз подумаешь, прежде чем что-то пискнуть. Вся эта махина лозунгов, призывов, портретов, плакатов, знамен устрашает не меньше, чем действия КГБ и МВД.

— Пожалуй, ты прав. Я как-то не думал в этом плане. Мне это казалось пустой формалистикой.

— Запомни, у нас никогда и ничего не делается зря. Все наши бессмысленности кажущиеся. На самом деле у нас все в высшей степени целесообразно. Формально — да. Но не бессмысленно.

Но что касается меня, то я для пользы вящей

До коммунизма срок к нулю бы сократил.

Я просто наши лозунги в один бы превратил:

«Оставь надежды всяк сюда входящий!»

Коммунистическое общественное самоуправление будет действовать в атмосфере полной гласности, информированности масс о делах общества и, что особенно важно, чрезвычайно высокой гражданской активности людей, их глубокой заинтересованности в этих делах.

Какая мразь, сказал Новый Друг по поводу сочинения Тваржинской. Э, нет! Не мразь, сказал МНС, а высокая идеология. Это мразь с научной точки зрения. Но это не наука, а идеология. А с идеологической точки зрения это не так уж плохо. Бывает еще хуже. И должен заметить между прочим, что противоположные утверждения не являются наукой тоже. Они тоже суть идеологические явления, но с обратным знаком. И потому они на порядок хуже официальной идеологии. Имей в виду, вся современная критика нашего общества и нашей идеологии идет целиком и полностью в рамках идеологии. Хотя она и претендует на разоблачение фактического положения дел, то есть на истину, она тоже ничего общего не имеет с наукой. Наука не есть критика. И, несмотря на явную лживость нашей идеологии и кажущуюся правдивость критической писанины, первая много ближе к науке, чем вторая. Идеология с первых же слов претендует на такое описание общества, чтобы оно сразу же узнавалось, то есть чтобы картина была похожа на оригинал. И потому она лишь скользит по поверхности и с каждым шагом все более отдаляется от истины. Научная же картина общества сначала как будто бы ничего общего не имеет с реальностью, как мы ее видим. Но она забирается вглубь и шаг за шагом все более приближается к истине. Я давно мечтаю написать на эту тему большую работу. Но все время приходится «дорабатывать» чужую галиматью. Вот тут у меня сделаны черновые наброски. Если хочешь, можешь посмотреть.

Сколько появилось на свете людей, считающих себя специалистами по нашему обществу! И сколько они уже наговорили всякой ерунды о нем! И сколько еще наговорят! Стоит человеку посидеть в тюрьме несколько лет, как он уже воображает, что он постиг все тайны и глубины нашего социального строя. Стоит человеку заметить очевидную глупость руководителей, бесхозяйственность, обман, преследование инакомыслящих и прочие факты нашей жизни, как он уже чувствует себя на голову выше всякой профессиональной науки, которая не изображает по этому поводу высоких эмоций или вообще не придает этому особого значения. Завидую я таким людям, их невежественной самоуверенности. А я, к сожалению, уже отравлен ядом познания, исключающим для меня всякую категоричность суждений. За какую бы проблему я ни взялся, я вижу бездну всякого рода обстоятельств, связанных с ней, которые тушат во мне даже намеки на эмоции. Наше общество, например, обвиняют в чрезмерной бюрократизации. Но является ли этот феномен специфически коммунистическим? Не является ли он атрибутом всякого дифференцированного общества?! И есть ли это лишь зло? И не страдаем ли мы не столько от избытка, сколько от недостатка этого самого бюрократизма? И так обстоит дело, повторяю, с любой темой, за которую мне приходилось браться. В результате своих размышлений я пришел к выводу, что ошибочно рассматривать происходящее вокруг нас как продукт глупости, обмана, насилия и прочих отрицательных качеств людей. Оно скорее есть продукт положительных качеств людей, которые с необходимостью реализуются в отрицательной форме. Негодовать на дефекты нашего общества так же нелепо, как негодовать на природу за то, что не все в ней устроено так, как нам хотелось бы.

— Я за вами внимательно наблюдаю, но понять вас все-таки никак не могу, — говорит Старик.

— Потому что понимать нечего, — говорит в ответ МНС. — Я живу с сознанием игрока, которому выпали плохие карты, который знает, что его партнеры опытны и безжалостны, что с такими картами выиграть невозможно, который поэтому лишь тянет время. Вот вы для меня — действительно загадка.

— Могу вам отплатить такой же откровенностью. Если говорить в терминах игры, то мне как раз наоборот — мне выпали прекрасные карты. Но я сначала не умел играть, а потом — не захотел. И потому продулся в пух и прах. Снобы называют таких людей неудачниками. Посадить бы их хотя бы на годик, посмотрел бы я, к какой категории они отнесли бы себя. Нет, дело тут не в этом. Мой случай грубый, в духе той эпохи. Ваш тоньше, в духе нашего времени. Но суть, пожалуй, одна: недостаточная социальная защищенность и приспособляемость. Формируется «новый человек». Идет отбор на социальную выживаемость. Мы — отходы этого процесса. Со мной проще: я — дурак. С вами немного сложнее: вы — не дурак.

К чему такие заумные рассуждения, говорит Ехидная Девица, когда все и без них совершенно ясно? Давно пора понять, что все дело в возрасте начальствующей части населения. Везде и всюду всю власть в свои руки захватили старики и навязывают нам свой старческий строй жизни. Говорят, будто коммунизм — «это молодость мира, и его возводить молодым». Какое лицемерие! Молодых используют и насилуют. А строят все по планам и указаниям стариков. Молодежь допускается к активному участию, когда она уже сама становится бывшей молодежью, и ее активность начинает выражаться в продуцировании пассивности. Причем допускается не всякая бывшая молодежь, а лишь такая, которая с самого начала ориентировалась на старческий маразм. А успехи науки и медицины по продлению жизни людей приведут к еще более мрачным последствиям. Где выход? Молодежь должна заводить свой образ жизни, недоступный старикам и неподвластный их контролю. И презирать стариков, издеваться над их уродствами, над их слабоумием, бездарностью, трусостью. Я думаю, что кое-что в этом духе делается. Моды, поведение в общественных местах, музыка и прочие штучки, вызывающие у стариков приступы бешенства. Долой стариков! — вот вам ясная программа преобразований общества.