Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

С психологической точки зрения индивидуализм и коллективизм не следует смешивать с эгоизмом, эгоцентризмом, альтруизмом, мизантропией, общительностью, замкнутостью и прочими качествами того же рода. Коллективист может быть эгоистом и эгоцентристом, ненавидеть людей, быть замкнутым. Индивидуалист может быть общительным, может любить людей, может избегать привлечения к себе внимания. Коллективист может быть шкурником, может предавать свой коллектив за свои мелкие выгоды. Он не обязательно ставит интересы коллектива выше своих личных. Индивидуалист может быть преданным коллективу, может жертвовать своими интересами ради коллектива. Дело тут совсем не в этом. Индивидуалист психологически самодостаточен. Он ощущает себя как целостную и суверенную личность. Он обладает некоей психологической оболочкой, охраняющей его психику от некоего растекания и предохраняющей ее от посторонних вторжений, — личностной оболочкой. Коллективист же ощущает себя личностью лишь в качестве частички более сложного целого — коллектива. Никакой личностной оболочки он не имеет. Потому он склонен вторгаться в души других людей и допускает других в свою собственную. Наша советская интимность, переходящая обычно в хамство и пошлость в отношениях между людьми, есть характерное проявление коллективистской психологии. Индивидуалист предпочитает держаться от людей на некоторой дистанции, протестует против вторжения других людей в тайники своей души. Индивидуалист склонен к своим собственным, независимым от других мнениям, вкусам, суждениям. Коллективист склонен принимать навязываемые ему другими мнения, вкусы, оценки. Коллективист психологически есть лишь частичка личности-коллектива, индивидуалист же содержит в себе все потенции целого коллектива.

С идеологической точки зрения индивидуалист воспринимает себя как некую суверенную державу, как существо, имеющее самодовлеющую ценность, и автономное. И в других людях индивидуалист признает такие же суверенные существа. И даже к коллективу, в котором вынужден вращаться индивидуалист, он относится как к равноправному существу. Он отвергает принцип «Интересы коллектива выше интересов личности». Он принимает принцип «Интересы членов коллектива по отдельности и коллектива в целом равноценны». Коллективист же воспринимает себя как часть или функцию суверенного целого — коллектива, принимает принцип «Интересы коллектива выше интересов личности», фактически истолковывая его как принцип «Мои интересы в качестве члена коллектива (то есть совпадающие с интересами коллектива как целого) выше интересов тех членов коллектива, которые идут вразрез с ними». На практике принцип коллективизма реализуется в формуле «Все мы дерьмо», а принцип индивидуализма — в формуле «Все мы боги». Индивидуализм есть самая высокая оценка личностного начала в обществе, коллективизм — самая низкая. Они, подчеркиваю, различаются не по отношению к коллективному началу в обществе, а исключительно к личностному. Индивидуализм не означает недооценку коллективного начала, а коллективизм — переоценку его. Спор между ними идет в отношении к человеку, а не к коллективу. Для коллективизма ссылки на важность коллективного начала в обществе есть лишь аргумент в споре и материал для самооправдания. Для индивидуалиста человеческое общество есть объединение полноценных и суверенных «я», а для коллективиста лишь само объединение есть «я», лишь «мы» есть «я».

Одним из путей реализации принципов индивидуализма является общество с гражданскими свободами и с правами личности. Разумеется, этот путь не абсолютен, не идеален, не безупречен. Но все же индивидуалист имеет больше шансов появиться и уцелеть в этом обществе, чем в другом. Классическим воплощением принципов коллективизма является коммунистический тип общества. Так называемое буржуазное общество не есть общество, в котором господствует индивидуализм. Просто в этом обществе процент индивидуалистов несколько выше, чем в обществе коммунистическом (но еще вопрос, выше ли он, чем в обществе феодальном), индивидуалисты здесь имеют больше шансов уцелеть и преуспеть, влияние их на жизнь общества в целом заметнее.

Коллективизм как способ поведения, как форма психологии и как форма идеологии делает индивида более приспособленным к сложным условиям современного общества, чем индивидуализм. Коллективист гибче, подвижнее, изворотливее, чем индивидуалист. А когда речь идет об обществе коммунистическом или об островках коммунизма в других обществах, то коллективизм оказывается максимально адекватным самим основам общества. В коммунистическом обществе каждый социально активный индивид прикреплен к некоторому первичному коллективу, через который он отдает обществу свои силы и способности и получает соответствующую его социальной позиции долю продукта, от которого существенным образом зависит его судьба. Поэтому общество специально культивирует здесь коллективистов. Даже индивиды, которые в иных условиях могли бы стать индивидуалистами в силу природных задатков, подгоняются здесь под общую норму, подобно тому, как прирожденные левши принуждаются быть правшами.

Наше общество прилагает все силы к тому, чтобы индивидуалисты не появлялись. Но они все-таки появляются. Общего объяснения этому феномену нет. Они появляются как-то вдруг, вроде бы совершенно неожиданно. Как порой появляется отдельный длинный волос на видном месте, которое вы тщательно бреете каждый день и разглядываете на свету. Бреете, разглядываете, как бы чего не осталось несбритым, и все-таки однажды вдруг замечаете этот чудом уцелевший волосок. Так и с индивидуалистами в обществе. Обнаружив несбритый волосок, вы стараетесь сбрить его, а если это не удается, вырываете его с корнем. Точно так же поступает и общество с индивидом, который чудом избежал превращения в коллективиста и вырос в индивидуалиста. Коллективу жить с таким исключением из общего правила еще более неудобно, чем гладко выбритому человеку появляться в приличном обществе с тем самым волоском, нагло торчащим на видном месте.

Индивидуалист все же отличается от того раздражающего вас отдельного волоска на выбритой физиономии хотя бы тем, что играет и некоторую положительную роль. Он самим своим существованием напоминает нам о том, что мы все-таки в какой-то мере суть потенциальные «я», лишь трансформирующие это свое «я» в угоду другим «я», выступающим в качестве полномочных представителей воображаемого «мы». В обществе постоянно сохраняются виды деятельности, с которыми хорошо справляются лишь индивидуалисты. Это главным образом суть виды творческой деятельности, в которых коллектив в принципе или фактически в данных обстоятельствах не способен заменить отдельного человека, в которых коллектив не имеет никаких преимуществ перед индивидом. Так, МНС был способен создать выдающийся идеологический текст, который не могут создать десятки тысяч идеологических работников совместно. Но индивидуалист играет сваю положительную роль так, что становится опасным для нормальной жизни общества. Он самим фактом своего существования дает понять людям, что им за потерю их «я» заплатили слишком дешево, что они на самом деле отреклись от него не во имя возвышенного «мы», а во имя корыстных интересов таких же ничтожеств, как и они сами. Он играет роль, подобную роли правильного зеркала в обществе уродов, которые по идее должны были бы быть красавцами, что вызывает злобу и отравляет существование. Он опасен не тем, что раскрывает тайны бытия и зовет к преобразованиям, а тем, что существует вопреки всему и несмотря ни на что, существует, хотя не должен существовать. Выполнение же упомянутых видов деятельности создает угрозу возвышения индивида над прочими смертными не по законам данного общества, а вопреки им, что создает соблазнительные образцы. Он есть угроза порчи самого вещества общества, то есть человеческого материала, образующего это общество.