Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.

— Держись, Антон Владимирович, теперь покажут нам наши начальники мать и Кузьку, и всех его братьев, и сестёр! — высказал Гошин своё «резюме» о текущем моменте событий в связи с аварией на «К-19». Оба они находились в центральном посту подводной лодки, стоящей у плавпирса.

— Первое, что нас ожидает — это, как всегда, «ужесточение» требовательности, — продолжал он. — Правда, чего-чего, а требовательности у нас и так полные штаны. Но, как пионер: «Будь готов!».

— Второе — это проверки «на вшивость»: надеюсь, что вы с командирами боевых частей уже проверили и просмотрели всё, что было в пределах вашей досягаемости. Это мы переживём: в корабельных учениях и тренировках обратите внимание на вводные по всем видам возгораний и пожарам.

— Третье — с представителями комиссий и проверяющими не пререкаться и не ругаться: себе дороже! Кроме того, среди них ребята есть умные, которые могут посоветовать чего-нибудь дельное.

— Писать против ветра я не буду, товарищ командир, — ответил Антон. — Но и загонять личный состав, чтобы моряки на ходу спали не буду! Вот такой компот получается: даже если моряки всё знают, но от усталости падают с ног и теряют бдительность и в итоге горят или взрываются, то кому такое «меню» нужно?

Все аварии и катастрофы начинаются с малого: с недосмотра, недооценки и пренебрежения. Я думаю основной корень зла скрывается в недооценке психологии человека. Ведь у нас беспокоятся обо всём, только не о человеке. Вспомните, сколько было аварий, а о живом человеке, его нуждах хоть раз кто-нибудь вспомнил?

— Ну, старпом, ты даёшь! А «фитили» раздают разве не человекам? А польморсос — политико-моральное состояние личного состава, каждый понедельник, как когда-то закон божий — отдай и не греши! А ты говоришь — не вспоминают! — улыбаясь возразил Гошин.

— Вы только, товарищ командир, ещё добавьте, что приедет на дивизию «наездник», махнёт шашкой и своим польморсосом — только успевай уклоняться! А куда убежишь? Единственное место куда можно скрыться — это боевая служба. Вот и бегаем: если не «погорим» здесь в базе, то горим по всем правилам в море. И опять всё упирается в человека, которого упорно никто не хочет видеть, уважать и воздать ему должное по заслугам, — высказавшись, Антон махнул рукой и замолчал. Действительно, о чём говорить, если при такой существующей показушной системе настоящий воинский труд, заслуги и воинское мужество государством не ценится.

Командованию Флота отважиться воздать должное мужеству и героизму экипажу подводной лодки «К-19» было трудно.

Во-первых: О своих поражениях и просчётах кричать на весь Союз было не принято. Тем более, без прямого противодействия противника выведен из строя корабль и погибли люди…. Недосмотр и ротозейство…. Тут с рапортами о «победах» и «починах» не побежишь! Усидеть бы у «кормушек» на тёплых, почётных и насиженных местах.

Во-вторых: На самый «верх» начальство уже отрапортовало, что у нас созданы, освоены и наводят страх на противника самые лучшие…. Почести, ордена, медали и герои розданы — вон они ходят, не горят — живые и непотопляемые! А те, которые плавают на пороховых, взрывоопасных подводных железных бочках виноваты сами — проглядели!

— Позвольте, позвольте, как это виноваты сами?! — возникает резонный вопрос. — Что они сами себя, за здорово живёшь, изъявили желание заживо зажарить? Правда, находится два месяца под водой в железной болтающейся бочке, без солнца и свежего воздуха, дышать чёрт знает чем, питаться консервами…. Вкалывать минимум по 14 часов в сутки, в постоянном напряжении от сложности обслуживаемой техники и изнуряющей ответственности по характеру выполняемых задач, — тут впору свихнуться и самому стойкому.

— Цыц, кто это там разоткровенничался!? — раздался грозный голос «сверху».

— Молчать! Вдруг услышат те, которым на этих «железяках» ещё плавать, да плавать! Им ещё не раз придётся помирать, гореть, тонуть, взрываться, задыхаться, травиться и, потеряв здоровье, до смерти ходить с грелкой под мышкой.

Так вот: этим- с «К-19», выборочно, кто остался жив, дать по ордену. Экипаж расформировать. Командиру найти место где-нибудь в Ленинграде. Пусть радуются, что легко отделались. Остальным в соответствии с существующим законодательством — фигу с маслом!

В море на боевую службу подводные крейсера выходить должны. В отношении аварийности…, имейте совесть — придумайте что-нибудь этакое объёмное противопожарное. Конечно, ответственность повысить и усугубить. Иначе… — тут показалась сабля и, свистнув всем понятным движением, исчезла. Вот так примерно всё и было.

Срочно позаимствовали у угольной промышленности шахтёрские портативные дыхательные аппараты (ПДУ). У себя на корабле Антон организовал их изучение. Теперь и в будущем каждый подводник во сне и наяву с этим аппаратом на подводной лодке разлучаться не должен.

В каждый отсек субмарины загрузили объёмного действия переносные фреоновые огнетушители.

В организацию срочных донесений включили, заранее заготовленные, сигналы об авариях на подводных лодках. Концевые отсеки укомплектовали переносными радиостанциями. И конечно требовательность усугубили….

Гошин стал «первым» пожарником, возглавив список печального «первенства» командиров по «усугублению» в зависимости от характера череды аварий в будущем времени.

Он лихо включался в ПДУ и, размахивая пожарным шлангом, здорово и смачно ругался…. Разобрать его речь из-под маски ПДУ было проблематично. Однако чётко прослушивались слова «мать» и «бог», но кого они касались — богов небесных или земных, разобрать было сложно.

— Старпом, загоняли нас напрочь, — сбросив маску жаловался он. — Вскоре я начисто забуду как управлять кораблём. Снимут — пойду в пожарники!

— Ага, снимут! Где они найдут подготовленных дурачков, чтобы за копейки постоянно рисковать своей жизнью? Американцам за такую работу платят раз в двадцать больше, да плюс обеспеченная почётная старость, — сказал Антон.

— Так то ж у них! Раскрыла ворона рот на чужой каравай! У них не только деньги, но почёт, уважение и преимущество во всём и всюду — Флот американская национальная гордость. А у нас даже кортик отобрали, начав его вручать пехотным офицерам. Да плюс сплошная секретность — авось супостат подумает, что действительно есть чего скрывать, — ответил Гошин.

— Если честно, то лично мне никакой Америки не нужно, — сказал Антон. — Какого чёрта они к нам лезут? Защищать свою землю на море кроме нас некому. Так что в пожарники не пойдём. А вот на боевую службу — сроки подпирают. С вашего разрешения следующую неделю прошу объявить авральной: нужно загрузить средства регенерации воздуха, фильтры, техническое имущество, воду, продовольствие. Пополнить горючее и масла. Выгрузить и сдать на проверку индивидуальные дыхательные аппараты подводников. Пополнить азот и загрузить недостающие торпеды.