Николай Дежнёв - Асцендент Картавина

Но Савелича, — думал я, снимая лезвием с подбородка щетину, — Савелича я обижать не собирался, но, похоже, обидел! Каково ему там пить в одиночестве водку и вариться в котле собственных безрадостных мыслей. Только, судя по выражению недобритого лица, тому, что в зазеркалье, составлять старику компанию ему очень не хотелось, а играть в карты, так с души воротило. Все равно что рвануть с похорон на танцульки…

Однако время близилось к девяти, надо было спешить. Тщательно умывшись, я оделся и вышел из дома. В свете уличного фонаря с прохудившегося неба сыпала мелкая морось. Стекла очков, я ношу их с детства, покрылись капельками влаги. Стоя под козырьком подъезда, я протер их платком и надвинул козырек кепки на лоб. В кармане лежала пятисотенная. На всякий случай, всегда лучше быть при деньгах, хотя какие это нынче деньги. Провожу ее, — прикидывал я, ускоряя шаг, — и за работу, обещал же Аньке взглянуть на гороскоп России. А продавщицу как зовут?.. Ну да, Клава! Не забыть бы, а то неудобно получится!

Вернусь домой и сразу за компьютер, интересно, что так подругу в судьбе любимого отечества взволновало. Сам я хорарной астрологией не увлекаюсь, а карты страны вообще никогда не составлял, даже из любопытства. Аня — совсем другое дело, это ее хлеб. Она — человек эмоциональный, ей из мухи сделать слона пару пустяков. Познакомились мы совершенно случайно на каком-то семинаре, который обоим был, как рыбе зонтик. Разговорились, выпили кофейку и с тех пор работаем в связке. В нашем деле встречаются случаи, когда собственное мнение непременно следует перепроверить. Взять хотя бы составление гороскопа близких тебе людей! Тут потерять объективность суждений легче легкого, не говоря уже о вопросах жизни и смерти, где ответственность астролога зашкаливает. Опять же у каждого из нас имеются предпочтения, нечто вроде специализации, и то, что ему не по профилю, он с готовностью передает работающему в паре коллеге. А специалист Анька классный, мне с ней повезло.

Профессия астролога, если конечно занятие астрологией можно назвать профессией, имеет свою специфику. В определенном смысле она сродни священнической. Ребята в рясах отпускают грехи, нам же приходится говорить человеку правду и не какую-то абстрактную, а о нем самом. Это прямо надо сказать далеко не всем нравится. Общаться с проблемными людьми вообще опасно, и вовсе не потому, что могут побить, это еще полбеды. На похоронах моего друга, отца Игоря, шептались, слишком много батюшка брал на себя чужих грехов, это его и убило. Астрологу же в целях собственной безопасности не рекомендуется давать человеку советы, а как бы отстраниться и сообщать лишь то, что он увидел в суперпозиции планет. Причем, хорошо предварительно подумав. Вот хитрая Анька чуть что и посылает клиента ко мне, и правильно делает: у нее семья, ей нельзя рисковать. Сказки бы ей писать, уж больно добра, все норовит раскопать в гороскопе побольше хорошего…

Я поднял голову. Над входом в магазин светилась вывеска «Продукты». Не заметил, как дошел. Часы в сетке дождя на столбе показывали девять. Торчать на ступеньках было холодно и я забрался в телефонную будку, по крайней мере крыша над головой. Закурил.

Про то, что не стоит слишком уж приукрашивать действительность, я Ане не раз намекал, но она в ответ только смеется. Людям, говорит, правда не нужна, им нужна сказка, они живут надеждами. Может и права, не мне судить, но логика в этом имеется. Наука читать по звездам появилась еще в древнем Вавилоне, там для мифов и легенд пищи было с избытком, а в начале первого тысячелетия новой эры распространилась через Грецию по Европе. Ею, как в начале прошлого века «испанкой», заразиться было легче легкого, всем охота знать свою судьбу. Тогда-то и пошли по городам и весям разного рода звездочеты и предсказатели, ловцы человеческих душ, а больше кошельков. Много ли надо знать, чтобы охмурить невежественного человека, который и сам обманываться рад? Легкий хлеб, он и сегодня приносит барыши, за гороскоп не задумываясь выкладывают стольник баксов. Ректификация, а по русски восстановление точного времени рождения человека, стоит дороже, но с ней действительно приходится повозиться. Хорарная карта — дешевле, да и надо ли клиенту жениться или ехать к морю, частенько можно узнать от него самого, стоит только его немного разговорить…

Я вдруг почувствовал, что совершенно продрог. Длинная стрелка часов пробежала почти половину круга, а толстая и короткая так и подавно показывала половину десятого. По неписанным московским законам ждать полагалось пятнадцать минут. На нет, сказал я себе с облегчением, и суда нет, и вышел из под крыши телефонной будки, как тут из-за угла магазина появилась женская фигура. С первого взгляда я Клаву не узнал, за прилавком она выглядела куда внушительнее. Люди при исполнении вообще кажутся более значительными, на этом зиждется феномен российской власти, только мне от холода было как-то не до обобщений. Клавдия между тем приблизилась и остановилась на пионерском расстоянии. Не знаю, что она сделала со своим лицом, только без боевой раскраски оно показалось мне миловидным. Возможно, эффект объяснялся тем, что на этот раз на носу у меня были очки. Место видавшего виды халата заняло приталенное пальто, аккуратная шапочка на голове смотрелась игриво. Все это я отметил как-то походя, внимание мое приковали к себе ее глаза, и даже не столько сами они, сколько их выражение. В тусклом свете уличного фонаря я разглядел в них вопрос, хотя, возможно, именно так выглядит в женском исполнении надежда.

Мы стояли друг напротив друга и молчали, пока она не протянула мне пакет.

— Возьми! Знаешь, я ведь совсем не была уверена… Кассу сдала, глянула в окно, а ты ждешь…

Вот, значит, как, выходит, сам же я и навязался! Глупая какая-то получается история, вечно влипаю в переделки. Не переводятся на свете дураки, что думают и за себя, и за других, и я тому живой пример. Правильно Савелич сказал: не живи так подробно!

— Вас прямо не узнать! — пробормотал я и тут же понял, что отвалил Клавдии комплемент.

Похоже, она приняла его, как должное. Дождь уже сеял не переставая. Заполняя образовавшуюся паузу, она достала из сумки зонтик. Положение мое, и без того двусмысленное, стало совершенно невыносимым. Жить здесь и сейчас я никогда не умел, а именно этого требовали от меня обстоятельства. Словно почувствовав мою неприкаянность, женщина взяла инициативу на себя.

— К мясникам забегала, ты ведь любишь отбивные?

Я любил. Макароны с гордым именем спагетти и гречневая каша, в качестве гарнира к молочным сосискам, за долгие годы несколько приелись, хотелось чего-то мясного. Но отнюдь не об отбивных были мои мысли. Ближайшее будущее, до того туманное, начало стремительно обретать очертания. Проводить Клавдию до дома — делов-то! — а вместе отужинать?.. Это, как говорят англичане, совсем другая чашка чая! И чаем, судя по всему, наша трапеза не ограничится.