Леонид Хайко - Рассказы и повести

- Э, нет… сварной шов прочнее основного металла, и это зависит от качества и марки электродов и других факторов

-Так вот от высокой температуры электрической дуги часть металла выгорает, но это компенсируется обмазкой на электроде.

Ответственные швы всегда контролируются. Берётся образец сварного места и испытывается на разрыв, на слом от удара а самый точный контроль это рентгеновский и радиоизотопный и ещё ультразвуком, а самый простой, применяемый в быту метод керосиновой пробы. Керосин обладает свойством проникать в любую трещину.

- Так, что друг мой, Метал, рвётся не вместе сварки а рядом, труба может рваться не в стыке при высоком давлении в ней а по причине некачественного металла.

От него я много узнал не только о сварке. В последствии, разговаривая со сварщиками, они даже считали, что я когда-то работал сварщиком. Так мы друг от друга узнавали много интересного.

Как ведётся бурение нефтяных скважин о нефтяных горизонтах, нам рассказывали друзья нефтяники. Другие с неименшей гордостью рассказывали о фарватерах, перекатах, о сложностях судоходства по рекам. Было ясно, что каждый гордится своей профессией. Мне пока рассказывать было нечего.

Наш директор школы Пётр Кузьмич Шкурихин был очень строгий, но справедливый человек. После беседы с ним, даже самые озорные, непослушные, отстающие в учёбе ребята исправлялись, учились лучше. Меня он уважал, и я часто приходил в его кабинет по поводу общественной работы. От него я услышал много полезных советов, как налаживать контакты, вести работу с младшими учениками и с ровесниками.

В начале учёбы в десятом классе я пришел в кабинет Петра Кузьмича. — Проходи, присаживайся «капитан», шутливо пригласил он меня. Он знал мою кличку и наверно связывал это с моей работой в ДОСААФ.

- Какие проблемы?

- Пётр Кузьмич, хочу быть лётчиком, летать на реактивных самолётах.

Он посмотрел на меня, как бы оценивая мои физические возможности.

-Леонид, Авиация сделала большой скачёк, реактивные самолёты, большие скорости и высоты, да и вообще рискованное и опасное это дело.

- Пётр Кузьмич, мой герой Саня Григорьев в книге «Два капитана» в других, более сложных условиях достиг своей цели.

- Оказывается вот ответ, почему тебя называют капитаном, достойный пример для подражания. Это так интересно осваивать новое, идти в ногу с прогрессом.

- В какое училище ты намерен поступать?

- Да пока Пётр Кузьмич в аэроклуб.

- Прошу вас отпустить на несколько дней. Поеду в Уфу подавать документы в аэроклуб, проходить медкомиссию.

Директор вышел из-за стола, впервые протянул мне руку со словами.

-Ты ставишь перед собой непростую задачу. Благословляю тебя, в добрый путь.

Медкомиссию прошёл без проблем и был зачислен в воскресную группу курсантом- пилотом. Получил первый авиационный документ, удостоверяющий, что я учусь в аэроклубе.

Теперь каждое воскресенье рано утром на рабочем поезде я уезжал в Уфу, электричек ещё не было. Досыпал в аэроклубе пару часов с таким иже ребятами живших в ближайших сёлах и посёлках от Уфы. Поздно вечером возвращался домой. В понедельник меня, как правило, не спрашивали, так как знали, что выходных у меня нет. Но учился я хорошо.

Год был насыщен, учёба, общественная работа, аэроклуб, хотелось ещё сходить в клуб потанцевать, сходить на свидание.

В наш посёлок приехала девушка Галя. Её отца, военного, направили служить в Германию. Вот она и приехала к тёте что бы окончить у нас десятый класс. Галя была симпатичной, с зелёными глазами, прекрасной фигуркой, светлыми волосами, хорошо одевалась и выделялась среди наших девчонок. Поклонников у неё было много, но как не странно она ответила мне взаимностью. Наша дружба крепла, были признания, поцелуи я ей. рассказывал о своей учёбе в аэроклубе, о самолётах о будущем авиации.

— Какой ты счастливый, что уже определился и учишься. — Она с уважением смотрела на меня, словно я уже был лётчиком — Я ещё не знаю, смогу ли поступить в медицинский институт.

— Не бойся, Галка, нужно бороться и искать и ты поступишь и будешь врачом, — настраивал и успокаивал я её.

Незаметно подошли экзамены, и отзвенел последний звонок.

После получения аттестата, на другой день, распрощался с родителями, пообещал им, что когда стану лётчиком первым делом построю им большой дом, на горе и под железной крышей . На свидании с Галей мы обещали писать друг другу и хранить нашу дружбу. И с хорошим чувством я прибыл на аэродром Уфимского аэроклуба.

Твёрдо, уверенный в выборе будущей профессии лётчика, ни о какой другой я уже не мечтал. Конечно, я не знал, что путь в небо таит множество неожиданностей на моём пути. Кроме того, что от летчика требуется не только крепкое здоровье, особая психика, особый образ жизни, его судьба зависит от политической ситуации в стране.

А пока мы вчерашние десятиклассники, выпускники техникумов и ребята успевшие поработать на заводах прошедшие теоретическую подготовку в классах аэроклуба стояли в первом авиационном строю перед линейкой самолётов.

Одеты мы были в военную форму только без погон. Сверху формы на нас были красивые синие комбинезоны с большими карманами, шлемофоны на поясе, планшеты через плечо.

К нам обращался начальник аэроклуба полковник Иванов. Мы смотрели на него с открытыми ртами, тогда ещё слово ЛЁТЧИК ещё звучало гордо, к людям этой профессии относились с огромным уважением. А здесь боевой лётчик с орденами на груди. Товарищи курсанты! Обратился он к нам, вы делаете первые шаги в небо…

Я курсант! Я начну учиться летать, у нас есть инструктор, который будет учить летать на самолёте Як-18. После окончания аэроклуба нас направят для продолжения учёбы в одно из училищ ВВС. Ещё о чём-то говорил полковник, но я уже не слышал его, мои мысли были, где- то далеко; я буду лётчиком, летать на современных самолётах…

Мои мечтания прервала команда, разойдись по лётным группам. И мы восемь курсантов во главе со своим пилотом-инструктором направились к своему Яку с бортовым номером 12 алыми звёздами на киле и крыльях.

Так я ступил на свою первую тропу к самолёту, по которой предстояло идти десятилетия.

На учебном аэродроме всё было подчинено военной дисциплине, был твёрдый распорядок и передвижения строем. К старшим обращались по уставу. Сама военная форма дисциплинировала нас, и мы быстро привыкли к заведённому порядку и традициям на аэродроме.

В воскресные дни в увольнение мы надевали синие комбинезоны, ощущали себя как бы уже летчиками. Моё появление дома в таком одеянии вызвало радость и удивление. Вот и наш капитан прибыл — воскликнула мама. Отец смерил взглядом и сказал: «я рад, что мечты твои исполняются». Соседи уже серьёзно говорили: Лёнка, оказывается, по настоящему собирается стать лётчиком, и уважительно здоровались со мной.