Леонид Хайко - Рассказы и повести

По необходимости, механик снимает колёса и ставит поплавки. Тогда приводняюсь на озеро или речную заводь, затем не подруливаю, а подплываю к причалу. Каждый такой полёт, с посадкой на воду, оставляет незабываемое впечатление.

Зимой красота продолжал он, на лыжах мы везде можем найти белое пятно, где возможно приземление.

Его восторженный рассказ разволновал нас, командиров, отлетавших не один десяток лет на тяжёлых кораблях.

Как я был рад, что встретил такого романтика, влюблённого в небо и как бы видел в нём продолжение себя и моих товарищей, привороженных к небу.

Мы пожелали ему удачи и авиационного долголетия.

Я и сам с наименьшим волнением вхожу в кабинет председателя ВЛЭК, докладываю, что прибыл для получения медицинского заключения.

Леонид Дмитриевич, не волнуйтесь, мы всё знаем о вашем здоровье за десятилетия наблюдений за вами, говорил председатель. Вы прошли полное обследование, но у вас есть отклонения по статьям 21-2…, продолжал их перечислять. Я насчитал четыре, это много, спишут, подумал и далее слышу «Признан годным к лётной работе» и вручил мне медицинское заключение.

Свидетельство пилота основной документ летающего человека, является документом для всех контролирующих служб, а в некоторых заграничных аэропортах он приравнивается ко второму паспорту для пограничников.

В свидетельстве на английском языке записано. Captain Ту-154, Captain-instructor Ту-154, предельные условия, при которых разрешено выполнять взлёт и посадку. Начальнику штаба остаётся дописать: срок свидетельства продлить ещё на один год.

Медицина пройдена, впереди ещё год лётной работы. Теперь можно расслабиться. Оформляю отпуск, он продолжительный у лётчиков, и я лечу на Родину в Башкирию.

Но да же в полёте, в пассажирском салоне, я продолжаю выполнять как бы свою работу. Ощущаю все действия командира, по часам сверяю пункты пролёта, начало снижения, по выпуску шасси и закрылок определяю расстояние до полосы, начало включения реверса, торможение. Самолёт плавно подруливает к аэровокзалу. Впечатление от полёта осталось прекрасное.

Автобус номер сто первый доставляет меня на железнодорожный вокзал города Уфы.

Первые километры от Уфы электричка мчится по высокому скалистому берегу реки Белой, а там внизу за рекой, безграничные дали. За массивом леса огромное поле, на краю которого ангар. Это учебный аэродром аэроклуба. Там моя лётная колыбель, где я впервые поднялся в небо.

Воспоминания заполняют мои думы. Вот и станция Иглино, где я в 1960 году впервые случайно встретился с романтичной девушкой Катей.

Молодой парк, в котором я убеждал её пойти учиться на доктора, вместе снами тоже постарел. В тени его деревьев не одно поколение молодых людей спорят и мечтают о своих путях, дорогах в будущее.

Может, как мы с Катей, подражая героям В.Каверина, убеждают себя: «Бороться и искать, найти и не сдаваться».

Показались места, где я босоногий мальчишка бегал за ягодами, грибами, пас коров. Всё родное и памятное. Обозначились высоченные заводские трубы, улицы и дома рабочего посёлка. Электричка остановилась, Я на родной земле, с которой начинается моя Родина.

Знакомые дома, школа, дом культуры, старые липы на берегу пруда, по которым мы лазили и прыгали с них в воду, раскачиваясь на «Тарзанке». Кривой мост через пруд и даже глина, налипшая на ботинки, напоминает о былом, о детстве.

Подхожу к родительскому дому, где меня встречает старый клён у колодца, та же скамья у ворот, скворечник у сарая, только новый.

В палисаднике, так же как при жизни родителей, цветут георгины. Перед верандой множество ярких цветов сказочной красоты, всех мыслимых и не мыслимых оттенков. Которые дарят нам свой аромат, согревают нас отражённым лучами солнца и озаряют нашу жизнь. Я кланяюсь им и нежно провожу рукой по ярким бутонам.

В памяти воспроизводится голос и слова мамы: «Цветы живут своей жизнью. Они чувствуют, любят, умеют отличить плохого человека от хорошего, могут узнать знакомого человека, а меня здесь каждый цветок слышит и знает». Здесь мне всё близкое и родное.

У каждого, как и у меня, есть своё родное место, с которого начинается Родина. У одного это город на Волге, другого далёкий таёжный посёлок, куда только самолётом можно долететь, у кого-то она начинается на Малой Бронной, где сквер с Патриаршими прудами и памятником баснописцу Крылову в городе Москве. Однако все места одинаково дороги, потому что с них начинается отсчёт нашей жизни на земле.

Навестив родных и близких возвращаюсь в Уфу, где предстоит встреча с друзьями детства, ныне живущими и работающими в этом городе, пилотами, моими учениками, которым я дал путёвку в небо в училище. Теперь они командиры кораблей. Навестить закадычного друга специалиста по электросварке Пукито Петра Ивановича, живущего на улице Уфимское шоссе.

От железнодорожного вокзала «Уфа» автобус номер 74 доставил меня в центр города. На улице Революционная в хитросплетении порядка номеров на домах, я не сразу нашёл дом номер 97. Зато у подъезда, предупреждённый по мобильному телефону, меня встретил Александр Морозов. Он, узнав, что я приехал навестить его брата Геннадия Михайловича, пригласил непременно побывать у него.

Геннадий-главный инженер Керамического завода, старше меня на пять лет. Я только учился в седьмом классе, он уже заканчивал техникум. В дни летних каникул, он как старший из детей, оставшийся в доме родителей, был главным помощником в семье. Мне казалось, что он умеет выполнять все домашние дела. Научил и меня работать с слесарными инструментами, владеть пилой и топором, ловко управляться косой на сенокосе. При выполнении любого дела он никогда не отдыхал, да и мне не давал расслабиться. Отдыхом он считал смену одного дела другим. В работе он старался выполнять наказ своего дед, Евдокима Кузьмича которому в ту пору было 87 лет, и при случае повторял его слова: «Бегать от работы, всё равно, что бегать от хлеба и воды».

Александр был младше меня, послевоенного года рождения, и уже в свою очередь с моим братом Михаилом тянулись ко мне и перенимали что-то у меня.

Геннадий уже служил в армии, теперь уже я был старшим в нашем кругу.

А вот их сестра Люба, моя ровесница, была моим верным товарищем. Нам с ней приходилось в наши школьные годы много трудиться. Мы помогали нашим родителям в заготовке дров, сена, ухаживать за домашним скотом. Наша дружба была основана на взаимном доверии, привязанности и общности интересов. Соседи, друзья считали, что у нас с ней большая любовь. Так мы были дружны и заботливы друг к другу. Эта дружба сохранилась на всю жизнь, впоследствии мы стали родственниками.

Я в доме младшего Морозова. Волна воспоминаний захлестнула нас. Как росли и трудились мы с раннего детства, имели какие-то обязанности в доме, по мере взросления они расширялись. У нас не было возможности, делать, что хочешь, как хочешь проводить время. Только по большим праздникам нам разрешалось проводить время и заниматься чем заблагорассудится.