Леонид Хайко - Рассказы и повести

Ночь, жара, термометр застыл на отметке 30 градусов. Для аэропорта это оживлённое время для вылетов. Днём из-за высокой температуры некоторые вылеты переносятся на ночь. Для нашего Ту-154 м любая жара нипочем. Тяги его двигателей хватает с запасом для безопасного взлёта.

Трапы отъехали от самолёта, двери закрылись по времени, которое указанно в расписании, самолёт готов к отправлению. Начиная с руления, у пассажиров наступают тревожные минуты ожидания предстоящего взлёта, момента, когда самолёт покинет землю и окажется в воздухе и тогда он облегчённо вздохнёт.

Для лётчика выруливание это начало полёта, этап психологического настроя на предстоящий взлёт и полёт. Приняты доклады от старшей бортпроводницы Натальи Луниной и членов экипажа о готовности к полёту. Командир запрашивает у диспетчера разрешение на запуск двигателей.

Самолёт ожил, задышал шипяще — свистящими звуками турбин. Техник у самолёта докладывает, что на земле ничто не мешает выруливанию, отдаёт, как у нас принято, честь командиру и жестом руки указывает, путь свободен.

Медленно, величаво, мигая сигнальными огнями, рулим мимо самолётов на стоянках, различных аэродромных сооружений, ангаров и хитросплетению рулёжных дорожек к полосе.

Процесс управления самолётом на этом этапе чем-то напоминает езду на автомобиле. Передние колёса управляются специальной ручкой, торможение колёс нажатием на носки педалей руля поворота, тяга двигателей регулируется рычагами «газа» командиром. Наконец выбираемся на начало взлётной полосы. Перед нами лента бетона в несколько тысяч метров. Кратковременная остоновка. Последние операции и проверки всё ли готово к взлёту. На контрольный вопрос о готовности, звучат ответы: готов, готов, готов, готов, что означает психологическую готовность начать взлёт, и готовность систем за которые каждый из нас отвечает.

Командир и экипаж в этот момент испытывают приподнятое, но немного тревожное мгновение. Это момент, когда воздушный корабль, похож на хищника. Всё напряглось, ждёт и дышит нетерпением, фюзеляж содрогает чуть нервная дрожь. Десятки тысяч килограмм тяги двигателей пытаются сорвать корабль с бетона.

Взлетаем! Звучит твёрдая команда командира, и он плавно отпускает тормоза двенадцати колёс. Этот момент уже напоминает старт ракеты. Застыв на мгновение стотонный лайнер, начинает движение со стремительным ускорением. И уже через несколько секунд всё мелькает: огни полосы и всё что рядом с полосой превращается в сплошную светящуюся полосу. Сладостное ощущение охватывает наши души. Краткая команда штурмана «Рубеж»! и ещё звучит один приказ командира «Продолжаем»! и теперь что бы ни случилось с техникой путь только в небо, там в воздухе будем разбираться, что произошло, какой отказ, (если такое случится).

И наконец, без какого-то невидимого ощущения мы отделились от родной Земли, и какие-то чудесные, невидимые силы начинают нежно и бережно держать нас в воздухе. Это настоящее чудо даже для нас понимающих как работает крыло, а как пассажиру?

Взлёт по технике пилотирования простой элемент, хотя таит множество непредвиденных опасностей. Вот почему командир и его команда максимально сосредоточены.

Убраны шасси, механизация крыла, уменьшены обороты двигателей до номинального режима. Набираем крейсерский эшелон. Волнение уходит, каждый выполняет свои операции, продолжается обычная небесная работа. Для многих лётчиков взлёт любимый этап полёта. Мой товарищ по лётному училищу Евгений Блинов из города Уфы, списанный по здоровью ещё в молодые годы, всё ещё «летает». Ему постоянно снится, как он выполняет взлёт.

И вот мы уже на высоте. Остались позади яркие световые пятна городов Шаржи, Дубая и города Абу-Даби. Видны яркие ленты освещённых дорог ведущих к нефтяным промыслам в пустыне, горящие факелы попутного газа. Вскоре и они исчезают. Под нами внизу пески и горы Аравийской пустыни, но там темно. По расчётам мы уже летим над бескрайними водами Индийского океана. Лучу локатора зацепиться не за что. Впереди, под нами кругом вода. Вот на утолении 300 километров справа обозначилась засветка, это остров Сокотра. Нам известно, что там есть хорошая посадочная полоса, имеем в виду это на всякий случай. Вскоре и этот ориентир исчезает. Земли, вернее воды не видно.

Ощущение полёта потерялось, впечатление такое словно висим среди бездонного неба. Мы попали в «сказочный мир». Такая сказка является мечтателям и фантазёрам в детских сновидениях. А сейчас это всё реально, наяву. Весь небосвод озаряет нас блеском своих больших и малых звёзд. Они горят и переливаются, некоторые меняют свой цвет. Иногда появляются отблески от сгоревших метеоритов. Над нами белеет светящимся туманом Млечный Путь, в старину его называли «Моисеева Дорога». На восточной стороне небосвода то и дело играют зарницы.

Мы наблюдаем за работой автоматики, так как самолёт летит в автоматическом режиме, сохраняет высоту, курс, скорость, а если нужно сам разворачивается на нужный курс.

Освещение кабины выключено. Показания многочисленных приборов читаются легко, они подсвечиваются внутренней подсветкой в каждом приборе. Приглушенно гудят двигатели, и слышится шероховатый шум воздушного потока, обтекающего кабину. Но нас этот шум не беспокоит, мы его какбы не слышим, как люди, живущие рядом с железной дорогой не слышат шум проходящих поездов. Мы спокойно можем вести разговор, не прибегая к переговорному устройству. Наушники сняты. Радиосвязь прослушиваем по громкоговорящим динамикам.

За бортом ночная холодная мгла. Металлическая окантовка стекол кабины с нашей стороны покрыта инеем, хотя у нас температура плюс 25 градусов и нам тепло и уютно.

В эфире тихо. Иногда динамики оживают и мы слышим: «Бомбей, Бомбей вас вызывает Эйр Франс», его перебивает Египет Эйр, он вызывает Найроби. Они друг друга не слышат, перебивают, забивая связь. Наконец им ответили диспетчера в Бомбее и Найроби. Мы тоже дежурим на этой частоте, француза и египтянина хорошо слышим, а диспетчера Бомбея слышим плохо, с перебоями. И снова на время тишина.

Дальняя радиосвязь на коротких волнах, неустойчивая, с помехами. Да и огромный Африка — Индийский регион работает на одних частотах. Это потому, что радиочастоты делились между странами во времена колоний, и Африке с Индией их досталось мало.

О том, что мы в приземном пространстве напоминает только сила притяжения Земли, прижимающая нас к сидениям. За окнами кабины ночь, темно. Перемещения не ощущается. Мы далеко, далеко от дома, высоко, высоко от Земли в верхних слоях тропосферы. Несмотря на недостаток кислорода на нашей высоте, малые размеры кабины, ограниченность движений, сиену широт, мы испытываем необычное состояние души.