Эльмира Нетесова - Колымское эхо

— А почему?

— Глупая она.

— Вы с нею живете?

— Нет. Давно разведены. Как только дочки подросли, я решил не тянуть время. С этим нельзя затягивать. Не стоило обманывать ни ее, ни себя. Вот так и сказал честно, что никогда не любил ее и жить с нею не смогу. Терпения боль­ше не хватило.

— Плохая хозяйка была? — спросила Варя.

— Даже не знаю, какая хозяйка. А вот как человек полная никчемность. Глупа до безобра­зия. Мы никогда не понимали друг друга, а по­тому живем врозь.

— А дети?

— Дочки приезжают ко мне. Они обе учатся в Москве. Там у них квартира. Вместе с мате­рью тусуются в своей трехкомнатной. Я в своем доме. Он у меня двухэтажный, нам с бабкой хватает. На тесноту не жалуемся. Бабуля пона­чалу ругала меня, потом поняла и смирилась, теперь согласилась и не обижается. Но обеща­ет, что семейные советы больше давать не бу­дет. Хотя внучек очень любит. Они взрослые девушки, а бабка все считает их малышками,— умолк Аслан.

— А жена к вам приезжает?

— Только летом, когда я разрешаю в сезон фруктов. Живем с нею на разных этажах, и я с нею не общаюсь.

— Она изменила?

— Нет. Если б изменила до развода, не име­ла бы ничего. Теперь, конечно, ее дело. Пусть живет, с кем хочет, мне она чужая.

— А помириться не получается?

— О том и разговора нет.

— Причина серьезная?

— Даже слишком! — привстал на локте, за­курил. Обмотался одеялом и заговорил:

— Я работаю в типографии цинкографом. По­лучаю неплохо. Но тогда я только устроился, проработал года три, и бывшая жена вздумала получать за меня зарплату. Можешь предста­вить, чтоб за кавказского человека деньги на работе получала баба. Я не был пьяницей, все и порядке и вдруг такой фортель. Где это вида­но? Уже большего оскорбления не придумать. И не стал затягивать, купил им квартиру и раз­велся.

— Она работает?

— Не знаю. Это меня не интересует. Я помогаю дочкам. Когда им нужны деньги, они звонят. А с тою мы не общаемся.

— Как же обходишься без хозяйки?

— У меня в доме командует бабулька и у нас с нею полное согласие и порядок. Если ты име­ешь в виду женщин, то с этим проблем нет. Я не кривой и не горбатый, спрос имеется хороший, я не жалуюсь. Бабья хватает, было бы жела­ние,— улыбался Аслан.

— Значит, живешь вольной птицей?

— Ну да! Как и положено кавказскому чело­веку. Никто ни в чем не указывает и не ограни­чивает.

— Аслан, а не скучно тебе без семьи?

— Я в любой момент могу завести новую се­мью, но нет желания. После первой ошибки не хочу снова связывать себя браком. Это нера­зумно,— отмахнулся человек и спросил:

— А почему у тебя нет мужа?

— Не хочу связывать себя ни с кем! Я не создана для семьи. Честно говоря, даже очень довольна своей жизнью. Живу сама себе хозяй­кой. И никому ни в чем не отчитываюсь, ни от кого не завишу.

— Но ты женщина! Куда денешься от своей природы?

— Это меня не беспокоит. Зато и вслед никто не скажет дурного слова.

— А ты так и хочешь жить на Колыме? Ни­куда не собираешься переехать?

— Даже мысли не держу о переезде отсюда. Меня здесь все устраивает Сколько предложе­ний отвергла! Не случайно! Я никого не полюб­лю! Прошло мое время. А выходить замуж, что­бы избавиться от одиночества, считаю глупо­стью, недостойной себя. Да и к чему в моем возрасте что-то менять в жизни?

— Варя, а сколько тебе лет?

— Много! Уже за сорок!

— Выходит, ты моложе меня.

— Аслан, не приценивайся. Все мужики с это­го начинают. Я не ищу пару и никого для себя не жду. Мы можем расстаться знакомыми, дру­зьями, но не любовниками.

— Варя, а чем я тебя не устраиваю?

— Ты не входишь в мои планы. И вообще, ни в моем вкусе. Я слишком самостоятельна, чтобы на меня кто-то давил. Не хочу зависимо­сти ни от кого. И не задавай смешных и пустых вопросов. Они не ко мне,— ответила резко.

— Честно говоря, ты первая, кто мне от­казал.

— Зато ты далеко не первый, кого я отвер­гла! И забудь эту тему со мною! Не обижай! У каждого из нас своя жизнь!

— Извини, больше не повторюсь!

Они долго лежали молча, думая каждый о своем.

— Варь, а ты любишь кого-нибудь?

— Нет. И не любила. И никого не признаю.

— Выходит, мы одинаковы. Я после первого брака ни на кого не хочу смотреть.

— Значит, должен и меня понять.

— Выходит, кого-то любила?

— Какая разница! В душе, как в пустой ка­душке, не обид, не радостей, сплошной сквоз­няк. И только годы идут.

— Жаль, что впустую,— вздохнул Аслан.

— Давай спать, мне завтра с утра на работу. Надо рано встать.

— Значит, мне утром уходить?

— Зачем? Спи, сколько хочешь. Ключи от дома на подоконнике. Если будешь выходить, положишь их под порог.

— Хорошо,— ответил тихо.

Они уже стали дремать. Тихо посапывала Варя, похрапывал Аслан. Время шло к рассве­ту, когда в окно послышался тихий стук.

— Варя, кто-то пришел,— проснулся человек.

— Тебе показалось. Спи. Ко мне никто не придет. Это исключено.

Но стук повторился.

— Пойди, глянь. Кто-то заблудился,— сказа­ла хозяйка. Аслан открыл дверь. Двое мужиков стояли на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

— Что надо? — спросил Аслан строго.

— Не бухти, дружбан. Дай хлеба. И помоги чем можешь.

— Я тут не хозяин. Ничем не распоряжаюсь.

— Мы из зоны, братан! Слышишь, за дочь нас припутали. За мою. Ее изнасиловал воен­ный. Подполковник. Девчонке всего десять лет. Она повесилась, мы не уследили, не успели. Но военного нашли. Я его замокрил. А нас припу­тали. Дали за гада десять лет. О дочери и слу­шать не стали. Высмеяли всю семью, а Ирку назвали путаной. Пообещали на зоне сгноить. Пойми, дружбан, за что? Покойную осквернили, еще и обозвали ни за что! Ты ж сам мужик, помоги уйти от погони, век тебя буду помнить.

Аслан, попросив подождать, вернулся в дом, коротко сказал Варе о разговоре на крыльце:

— Дай буханку хлеба. Немного денег, куртку и валенки передай. Дай Бог ему уйти от погони. Покажи ему овраг. Там можно проскочить неза­метно.

— Они с вертолетов все увидят.

— Аслан, в этом овраге много волков.

— Тем более, зэков разнесут в клочья.

— Там шалаш Федора. Зверье к нему не под­ходит, а погоня не знает. Он весь в снегу. Его не видно.

— Хорошо, передам,— пообещал Аслан и вы­шел к мужику.

— Нас четверо. Один ранен. Он не может идти. Его придется оставить, спрятать где-то. Иначе попухнем все. Выручай, братан.

— Куда ж его дену? — растерялся Аслан.

— В домах не спрячешь, его выдадут. В доме Дуси все как на ладони. Только если в могиль­ник унести человека,— посоветовала Варя, не­много подумав. И добавила:

— Там его искать не станут. С вертолета не увидят.

— Собаки найдут,— сказал Аслан.

— Туда их не пустят. Много волков.

— А если мужика зверье разнесет?

— Днем не придут, а ночью что-то придума­ешь.