Кристофер Мур - Ящер страсти из бухты грусти

— Ну что — есть что-нибудь? — По траве к нему шел Роберт.

Тео спрыгнул на берег и ногой быстро заровнял отпечаток.

— Ничего. Должно быть, горящим топливом брызнуло.

— А ты что там делаешь?

— Остатки сгоревшей белочки затаптываю. Наверное, попала в пламя и аж досюда доскакала. Бедняжка.

— Тебе в самом деле нужно ко мне зайти, Тео.

— Зайду, Роберт. Точно зайду.

Он знал, что следует вернуться под укрытие океана, но жабры ему опалило, а перспектива бултыхаться на мелководье, пока они не заживут, его не привлекала. Если бы он знал, что самка отреагирует так яростно, то спрятал бы жабры в складки чешуи, где им бы ничего не грозило. Он пробирался вдоль ручья, пока не заметил стадо животных, спавших над обрывом. Уроды, бледные и неуклюжие — он чуял, что в каждом обитают паразиты, но сейчас не время для критики. В конце концов, какая-то храбрая тварь первой слопала мастодонта, и кто бы мог подумать, что эти комки шерсти окажутся такими вкусными.

Он мог бы затаиться среди этой низменной стаи, пока не заживут жабры, а потом, быть может, в благодарность обрюхатит одну из здешних самочек. Только не сейчас — сердце его по-прежнему томится по урчащей красавице с серебристыми боками. Раны сердца исцелит только время.

Морской Ящер дополз по склону до прогалины в стаде, поджал ноги, свернул под себя хвост и принял форму животных. Перемена оказалась болезненной и потребовала больше сил, чем обычно, но через несколько минут все было кончено, и он тихонько уснул.

Нет, совсем не этого ей хотелось. Медикаменты она прекратила принимать, поскольку от них начиналась трясучка, а она намеревалась разобраться с голосами, если они снова зазвучат в голове, — но не такое же. На такое она не рассчитывала. Ее подмывало сбегать на кухню и залпом проглотить горсть голубых пилюль («стелазин» — она называла их «судками рассудка»), чтобы отогнать галлюцинацию, но оторваться от окна не смогла. Все слишком реально — и слишком дико. Действительно ли по ручью ковыляла какая-то обожженная тварь? И если да, то неужели прямо на ее глазах она превратилась в трейлер?

Галлюцинации — один из симптомов шизофрении. У Молли список симптомов имелся. Она стащила «Диагностический и статистический справочник умственных расстройств (ДСС-IV)» — книгу, по которой психиатры обычно ставят диагнозы — со стола Вэлери Риордан. Если верить «ДСС-IV», нужно всего лишь, чтобы у тебя наблюдалось два симптома из пяти. Галлюцинации — это раз. Ладно, все еще не так плохо. Но мания — это уже вообще ни в какие ворота. Мании у нее не может быть никак, ей просто мерещится. Третьим номером шли расстройства речи или бессвязность изложения. Попробуем:

— Привет, Молли, как делишки?

— Спасибо, не очень. Беспокоюсь вот, не расстроена ли у меня речь.

— Да нет, вроде, говоришь ты нормально, — успокоила себя она, чтобы не показаться невежей.

— Спасибо на добром слове. — Она была искренне благодарна себе. — Со мной, наверное, все в порядке.

— Да у тебя все хорошо. И попка ничего, кстати.

— Спасибо, ты и сама нехило выглядишь.

— Вот видишь — никаких расстройств, — сказала она, еще не сообразив, что разговор окончен.

Четвертым симптомом было в высшей степени беспорядочное поведение или кататония. Она оглядела трейлер. Большинство посуды вымыто, видеокассеты с ее фильмами расставлены в хронологическом порядке, золотая рыбка в аквариуме — по-прежнему мертва. Нет, никакого хаоса здесь нет. Счет 1:3 в пользу здравого рассудка.

Номер пять — негативные симптомы: «маниакально-депрессивная сосредоточенность, потеря речи, безволие». Ну, если женщине стукнуло сорок, без маниакально-депрессивной сосредоточенности не обойтись никак, но двух остальных пунктов у нее точно нет, не стоит даже смотреть.

Но в справочнике имелось примечание: «Если обман чувств слишком причудлив или галлюцинации сводятся к голосу, постоянно комментирующему поведение или мысли больного, достаточно одного критерия».

Так, подумала она. Если у меня есть закадровый голос, то я свихнулась. В большинстве фильмов про Кендру закадровый голос был: он связывал воедино сюжет, поскольку действие происходило в разбомбленном будущем, хотя на самом деле фильмы снимались в заброшенном карьере под Барстоу. К тому же, закадровый голос легко дублировать на иностранные языки — не надо на движения губ накладывать. Поэтому теперь просто следует спросить себя: «У тебя есть закадровый голос?»

— Хрен тебе, — ответил закадровый голос.

— Блядь, — сказала Молли.

Стоит успокоиться на простом нервном расстройстве и на́ тебе — опять психотик. Хотя шизикам не так уж плохо. Если б ее записали в шизофреники десять лет назад, штат ежемесячно выплачивал бы пособие по инвалидности, но теперь все по-другому — Вэл Риордан заверила, что теперь диагноз изменился с «шизофрении параноидного типа, однократное проявление, с частичной ремиссией и явными негативными симптомами, манией преследования и негативными стрессорами» (Молли нравилось думать, что негативные стрессоры — это такая пикантная подливка) на гораздо более благотворный: «постпатологическое расстройство нервной деятельности шизоидного типа, биполярное» (то есть, никакой подливки вообще). А чтобы попасть в последнюю категорию, нужно иметь на своем счету по крайней мере один случай психоза — а потом набрать пять симптомов из девяти. Это была гораздо более заковыристая и неощутимая форма сдвига по фазе. Любимым симптомом Молли был такой: «Причудливая убежденность или сверхъестественная уверенность, воздействующая на поведение и не согласующаяся с нормами субкультуры».

— Значит, сверхъестественная убежденность — это если ты веришь, что в другом измерении ты действительно — Кендра, Малютка-Воительница Чужеземья? — произнес закадровый голос.

— Опять этот долбаный голос, — сказала Молли. — Ты ведь сам не уйдешь, правда? Такой симптом мне не нужен.

— Но ведь нельзя в самом деле сказать, что твоя «сверхъестественная уверенность» воздействует на поведение, правда? — спросил закадровый голос. — Поэтому, я думаю, этот симптом не считается.

— Ох, да нет же, черт возьми, — ответила Молли. — Я просто выхожу в два часа ночи репетировать с палашом и жду конца цивилизации, чтобы обрести свою истинную личность.

— Обычная утренняя гимнастика. В наши дни все стараются блюсти форму.

— Чтобы крошить в капусту злобных мутантов, да?

— Еще бы. «Наутилус» даже такую машинку делает. «Покоритель Мутантов 5000».

— Это все фигня.

— Извини. Я тогда лучше заткнусь.

— Была бы тебе признательна. Мне симптом «голосов» без надобности.