Альфрид Изатулин - Медики уранового стройбата

После интернатуры Амир проработал в ЦРБ 3 года, от звонка до звонка, сельским хирургом.

Поселок располагался в болотистой низменности, грязь после дождя была невообразимая. А здание стационара стояло посреди небольшого болота с кочками и камышом. Пол в ординаторской провалился, и половая доска, как качели, то проваливалась, то выскакивала. А под полом стояла болотная вода с ряской. Всегда воняло болотом, помойкой, лекарствами, пищей.

Стационар был смешанным, здесь лечились вместе больные с хирургической и терапевтической патологией. Амиру это было в диковинку!

Операционная в одной из ножек П-образного здания. Из мини предоперационной выход в коридор, поворот направо под углом 90 градусов, в такой узости носилки, а тем более каталка с больными не проходили. Почти всех (!!!) больных после операции хирург выносил на своих руках, иногда попадалась баба весом 120-130 килограммов, да и мужики бывали не хилые. Говорят:

- Деонтология!

Вот в той больнице была деонтология, больных носили буквально на руках.

Нелегок хлеб деревенского хирурга. Познал Амир в полной мере страх сомнений, ужас ошибок, смерть своих пациентов, безысходность ситуаций, когда один за операционным столом, и надо что-то делать, а что делать - надо решать самому, никто не подскажет и не придет на помощь.

Всякое бывало. Приходилось кесарево сечение делать, вскрывать громадные постинъекционные абсцессы на ягодицах деревенских женщин (гноя литр), оперировать младенцев, страшные ножевые раны, полученные в деревенских пьяных драках и в быту, вправлять все мыслимые вывихи, и делать все остальное, что положено сельскому хирургу, всю экстренную хирургию, возможную в условиях районной больницы, при практическом отсутствии анестезиолога: наркоз давала медицинская сестра маской Эсмарха, капая эфир. Всю свою дальнейшую профессиональную жизнь Амир был благодарен закалке, полученной в ЦРБ.

Тогда он засыпал, вернее, стремительно погружался в сон за 20-30 секунд.

Воскресный день... Амир мирно лежал на диване с маленькой дочкой, ребенок весело прыгал на отцовском животе. Оба были счастливы.

Вдруг заурчал мотор санитарного уазика, значит, за хирургом приехали. Амир вышел из дома: Иван, водитель, уже разворачивался.

В приемном покое на кушетке лежала молодая цыганка, а из раны живота у нее выбухает совершенно целый желудок. Крови было мало. Давление 100/70, пульс 90.

Параллельно с осмотром Амир выяснил суть дела. Муж цыганки застукал ее в кустах с мужиком (тоже цыганом) в классической позе. Соблазнитель соскочил с соблазненной и убежал, а разъяренный муж полоснул неверную ножом по животу.

Надо срочно оперировать. Заведующий отделением в телефонном разговоре поручил выполнить операцию Амиру. Помогал другой коллега - Николай. Никаких повреждений органов брюшной полости не оказалось, очень аккуратно ее ранили. Уже ушивали кожу, когда санитарка позвала хирургов к окну. Возле приемного покоя столпился весь цыганский табор во главе с бородатым толстым цыганом. Цыгане синхронно подняли головы к окну операционной на втором этаже. Амир инстинктивно отпрянул назад.

В ординаторской Амир описывал ход операции в журнале, когда в дверь постучали. Не дождавшись разрешения, вошел лейтенант милиции Боря Хмелев.

- Привет органам! - произнес Амир, не поднимая головы от писанины, - уже пришел допрашивать? Тоже дежуришь?

- Да, на посту. Где потерпевшая?

- Боря, не спеши. Она еще не пришла в себя. В послеоперационной палате.

- А что с ней случилось? Медсестра приемного покоя нам по телефону сообщила только одно: поступило ножевое ранение, пострадавшая женщина.

- Муж застукал ее в кустах с мужиком, и ей невозможно было оправдаться!

- Ранение серьезное?

- Ножевое, проникающее в брюшную полость, без повреждения внутренних органов!

- Тянет на менее тяжкие и на статью!

- Ну да, менее тяжкие! - Амир исполнял по совместительству обязанности судебно-медицинского эксперта района и пользовался большим авторитетом в местных правоохранительных органах. С Борей они были друзьями. Тот окончил высшую школу милиции в областном центре и служил в уголовном розыске, был чемпионом Сибири по вольной борьбе. Через четверть часа они прошли в послеоперационную палату. Цыганка уже была адекватна, Амир оставил Бориса в палате и вернулся к своим делам.

Сделал необходимые назначения, отнес записи на пост сестры, вернувшись в ординаторскую, стянул с себя операционное белье, стал переодеваться. Николай, ассистировавший хирург, уже ушел домой. Вернулся Борис, с исписанными листами допроса потерпевшей.

- Все выяснил, сыщик?

- Да, все, как ты и говорил. Муж застал ее в интересном положении и так далее... Подвезти тебя?

- Ты на чем?

- У меня милицейский мотоцикл "Урал".

- Нет, я пройдусь. Надо с дочкой погулять еще.

Погулять, однако, не получилось. Борис ушел, а в дверях ординаторской появился тот самый бородатый предводитель табора.

- Доктор, здравствуйте! Вы делали операцию нашей женщине?

- Ну, да, я оперировал. Внутренние органы не задеты, с ней всё будет нормально.

- А мне можно с ней поговорить?

- Вы кто ей будете?

- Считайте, что папа!

- Папа, говорите. А документы есть?

- Вот паспорт.

- Я тут не вижу, что у вас есть дочь такого возраста.

- Вы понимаете, у нас свои законы. Мне надо с ней поговорить.

- Ну, ладно, пойдемте.

В палате цыган сразу заговорил обращаясь к пациентке, очень сурово, но, на незнакомом доктору языке. Его "дочь" молча кивала, испуганно уставившись на цыганского барона. Монолог длился минуты три. Затем цыган резко повернулся и вышел вон. Амир, несколько озадаченный секретными переговорами, последовал за ним. В коридоре цыган придержал его за рукав и сказал:

- Моя дочь хочет изменить свои показания!

- Это не ко мне, обратитесь в милицию, уважаемый.

Примерно через час, прогуливаясь с дочкой, Амир встретил Хмелева. Борис сидел на лавочке перед зданием РОВД, подставив лицо солнцу, рядом лежали милицейская фуражка и папка с бумагами. Амир присел рядом, дочка спала в коляске.

- Ну, Боря, как продвигается расследование по факту ранения ревнивым мужем жены? Мужа уже задержали?

- Какое там задержали! Она изменила показания, теперь ищем русского парня в кепке. Так она описала напавшего на нее насильника!

- То есть, теперь ведешь дело об изнасиловании?

- Веду, веду. Отстань ради бога!

- Мне почему-то кажется, что вы не найдете никакого насильника!

Неверную жену выписали через 10 суток. Цыганский барон лично пришел за ней, в сопровождении ее мужа. Амир получил 25 рублей за труды и спросил барона:

- А что с ней теперь будет?

- Разберемся, доктор.