Андрей Портнов - Автово

Через некоторое время Гармашёв собрал нас и сообщил, что, в принципе, такое возможно. Комендант нового общежития согласен поселить нас у себя и даже в отдельном крыле, но…в замен мы должны будем сделать косметический ремонт этого самого крыла, то есть покрасить потолки, стены, полы, окна, что-то дочинить и прочий мусор. Короче нас решено было использовать как рабочую, а главное — бесплатную силу. И даже нашлись слишком умные, которые на эти условия были согласны, но, оценив ситуацию, решили плюнуть на всё и остаться навеки на проспекте Стачек, 88/2. Потому что здесь все мы были вместе, здесь было веселее, и добираться сюда было значительно легче…

В нашей 215-ой произошли серьёзные изменения. У нас теперь был настоящий палас, к тому же ужасно длинный и тянулся от самого окна почти что до самых входных дверей, а ширина его точно соответствовала расстоянию от моего двуспального ложа до Владиковской кровати. С паласом комната приобрела более-менее домашний вид, и даже стало как-то уютнее. Теперь на полу можно было сидеть без всякой боязни простудиться и резаться в карты. Наличие этой подстилки подействовало как говно на мух, потому что наша комната превратилась в настоящий картёжный притон, и к нам со всех сторон слетались азартные игроки типа Лёши, Васильева, Ларисы, Наиля и Чеченева, который использовал игру в карты как невинный предлог, чтобы поесть наши плюшки.

303-я перебралась в новую комнату, и нам приходилось мириться с их переименованием. Мы все так привыкли за полгода называть их 303-ей, что теперь с трудом привыкали к их новому имени — 205-ая. Но вскоре и к этому привыкли. Здесь в общаге ко всему очень быстро привыкаешь.

Лариса, по всей видимости, не смогла найти себе комнату получше и постепенно смирилась с мыслью, что её будущей хатой будет 207а.

В это время в 323-ей Катя с Галей доживали свои последние деньки, проведённые вместе. Я ещё и ещё раз переговаривал с Катей, но она твёрдо решила уехать. Вопрос был только: «Когда?» А пока она с помощью Гармашёва, который тоже уговаривал её остаться, занималась бумажной волокитой…

В последнее время ни для кого уже не было секретом, что Султан питает к Кате более чем дружеские чувства. Их всё чаще стали замечать вместе, они вместе гуляли, вместе ужинали. Одним из их любимых местечек в городе было небольшое кафе рядом с Невским проспектом. Однажды, ужиная там, они обнаружили крохотного котёнка. Местная обслуга постоянно его подкармливала. Котёнок был такой маленький и беззащитный, что Кате стало его очень жаль, и она предложила Султану взять его с собой в общагу.

Так в 210-ой появился новый жилец. Пахом не возражал и был, похоже, даже рад новому соседу. Возникла проблема — как его назвать.

— Коитус! — радостно предложил Пахом, который совсем недавно с нашей помощью узнал значение этого слова.

Предлагались ещё клички, главным образом из той же похабной области, пока не остановились на одной.

— Телевизор! — предложил Султан.

— Почему?

— Да ведь он же весь чёрно-белый.

Итак, Телевизор или ласкательно Телек стал жить в 210-ой. Была немедленно найдена старая тряпка, которая сразу же пошла ему на туалет. Катька прибегала к нам в 215-ую каждый раз, когда Телек мочил тряпку, и радостно нам этим хвалилась. Через три дня она обеспокоено заявила, что, кроме мокрых пятен, на тряпке от кота так ничего и не появилось. А через неделю, когда это, наконец-то, случилось, Катя ходила от радости сама не своя и с воодушевлением передавала всем эту потрясающую новость.

Новость, конечно, и вправду была замечательной, особенно если учесть, что Катя сообщила нам её во время ужина, но мне стоило подумать о более важных вещах. Мне предстояло устроить небольшое шоу, а именно свой день рождения. И не важно, что он у меня был 5 июня, важно, что я его не справлял со своими друзьями. Сначала я хотел всё устроить один, но по совету доброжелателей решил сделать это с Пашей, у которого день рождения был аж в мае — так, мол, будет дешевле.

Несчастный Паша ещё ничего не знал, а когда я пришёл к нему со своим предложением, он неожиданно для меня легко согласился. А я-то думал, что буду целый час его уламывать. Наверное, мне тогда просто повезло, и у Паши было желание выпить, что случается с ним очень редко.

— Отлично, давай, — сказал он, — только никаких пьянок.

— Ладно-ладно, — согласился я, зная, что сейчас самое главное сломать Пашу и выдоить из него деньжат.

— Так, купим бутылочки две вина, — продолжал он, — ну, там лучок зелёный покрошим. Просто посидим в хорошей компании, поболтаем в спокойной, мирной обстановке…

У меня просто челюсть отвисла. Да ради такой «тусовки» и затевать-то ничего не стоило. Как можно спокойнее и стараясь не дёргаться, я дипломатично намекнул Паше, что его идея не совсем нормальная и не соответствует студенческим законам.

Тоже стараясь сдерживаться, Паша решил выслушать мой план, а услышав его, побледнел, потом покраснел, а затем, вообще, накинулся на меня с кулаками.

Честно скажу, объяснял я всё как можно тактичнее, но, видимо, это не помогло. Тогда я, стараясь успокоить Пашу, сказал, что сейчас у нас с собой много свежих овощей, продуктов, а у меня лично есть литр спирта (медицинского, мне его мамочка отлила). Так что потратимся мы не так сильно.

Паша немного успокоился, пришёл в себя, а затем велел мне принести приблизительный подсчёт всех расходов. Я тут же согласился, радостный до смерти, что его удалось, наконец-то, уговорить и побежал составлять перечень блюд. Затем мы с Пашей оповестили все комнаты о предстоящей гулянке и принялись обсуждать детали. Интересно, что почти никто не удивился, узнав о нашем желании справить свои дни рождения в сентябре, зная, что родились мы на рубеже весны-лета.

— Да мне по барабану, — радовался Пахом, — раз есть халявный повод выпить, я и зимой к вам приду.

Теперь все мои мысли были о дне рождении и о предстоящем сюрпризе, который я решил преподнести всем. Но теперь я уже точно знал, что это будет за сюрприз.

Мир общаги должен был узнать о новой эпохе — ЭПОХЕ РЫЖЕГО!!!

— Что у тебя с лицом? — спросил я Васильева, когда тот зашёл в 215-ую. — Глядя на тебя можно подумать одно из двух: либо ты съел что-то не то, либо забыл, как тебя зовут. В чём дело, Васильев?

— Да ничё!.. Ну, как?

— Чего как? С рожей у тебя что, спрашиваю!

— Я говорю: ну, как меня подстригли?

— А! А я-то всё думаю, что-то у тебя не то. Ну, и кто же тебя так…

— Лариса! Здорово, правда!

— М-м-м… Ну, да, неплохо, скажем так, неплохо, — промычал я, радуясь, что не успел докончить фразу.

— Теперь стричься буду всегда бесплатно, — радовался Васильев, — ха-ха!

— Ну, допустим, некоторые у нас тоже бесплатно стригутся у мастеров 1-го класса, да и получше будет, — не удержавшись, сострил я, — а так…