Кота Нодзоми - Счастливого дня смерти 2. Убийственный карнавал

Когда Хайна родилась, ее родители оказались в крайне затруднительном положении. В младенческом возрасте она питалась лишь материнским молоком, а всякий раз, когда ее пытались покормить чем-то другим, ее рвало. Обследование в больнице не дало никаких результатов, и супруги кормили любимую дочку одним молоком.

Однажды Хайна попробовала нечто другое, нежели материнское молоко. Это был палец ее матери. Хайна с аппетитом сосала палец родной матери. В тот момент родители все поняли: грудное молоко – часть человеческого тела, значит, их дочь может есть только человеческое мясо. И супруги добывали «еду» ради своей любимой дочки. Теперь, когда ее родители мертвы, я перенял эту обязанность. Впрочем, Хайна уже не маленькая и может сама себе добывать «еду», так что мне нет необходимости этим заниматься. Ради Хайны я никогда и никого не убивал. Все, что я делаю, – помогаю ей с «едой», наблюдаю, прибираю. Я мог бы и другие обязанности выполнять.

Хайна ошиблась еще в начале своего пути. Выражаясь иносказательно, это как если решать длинное математическое уравнение, допустив в самом начале ошибку: 2*2=5. Как ни крути, правильного ответа не получишь, так и будешь всю жизнь совершать эту ошибку.

Мой долг – быть парнем Хайны. Я – ее опора.

Через три дня в обед мы стояли перед огромным особняком. Он находился далеко в горах, куда ни глянь – везде горы.

Сегодня утром за нами приехал черный лимузин. Были созданы все условия, чтобы с заднего сидения автомобиля было невозможно разглядеть то, что творится снаружи, поэтому я даже не знаю, в какой мы префектуре, но думаю, что мы все еще на Хонсю.

«На этом позвольте откланяться», – сказал водитель, улыбаясь. Это был парень с узкими глазами, хорошими манерами и мягким выражением лица. Она завел лимузин и уехал.

Видок у меня был простецкий: футболка и джинсы, а весь багаж состоял из одной дорожной сумки. Хайна же была в джинсовых шортиках и светлой рубашке, а челка, как всегда, была заколота заколкой с подсолнухом; багаж состоял из рюкзака и сумки на ремне. Вещей у нее было много: ее плотно набитая сумка выглядела гораздо тяжелее моей, наполовину пустой.

– Ну что, готова?

– Хай-на!

Я снова взглянул на особняк. Он был огромен. Атмосфера ветхого европейского особняка, по размерам напоминавшего старшую школу, которую я бросил.

«Извините!», – крикнул я, стоя перед входом. Дверная ручка в форме льва повернулась и величественная дверь отворилась. А вышла из дверей – кто бы мог подумать! – горничная. Я ожидал увидеть милую улыбку и услышать радушное приветствие: «Добро пожаловать, господин!», но в действительности: «Добро пожаловать. Госпожа Хинамура. Мы ждали вас», – размеренный голос и отсутствие хоть какой-либо эмоции на лице. Я слегка разочарован. Наверное, так и выглядят настоящие горничные.

– Меня зовут Юрири Канасава, – Юрири учтиво поклонилась. Черные волосы до плеч, завязанные белой лентой, тонкие ручки и ножки скрывает униформа, в которой нет ничего лишнего.

– Простите, а вы кто? – спросила она, посмотрев на меня и нахмурив брови. И не удивительно, ведь приглашена была только Хайна, а я – незваный гость.

– Я парень Хайны. Я беспокоился за свою девушку, поэтому приехал с ней, – я старался говорить с улыбкой, и Юрири ответила: «Понятно». Вот и славно. Даже если бы меня сейчас и выгнали, я бы все равно не смог вернуться домой.

– Прошу, следуйте за мной. Господин Ёмидзи ожидает вас.

Юрири провела нас в дом. Мы шли по просторному коридору и разговаривали вполголоса:

– Вот здорово, Ю. Это же горничная, горничная.

– Да, никогда раньше их не видел.

– Юрири, – позвал я ее по имени, и она ответила, не оборачиваясь, безразличным голосом:

– Слушаю вас.

Сдержанный человек.

– Хозяин этого особняка, господин Ёмидзи, что он за человек? В приглашении было написано «организатор самоубийств».

– Простите. Мне самой многое неизвестно. Господин Ёмидзи просто нанял нас с моей старшей сестрой. Я лишь слышала, что он довольно известная личность в криминальном мире.

Криминальный мир. До чего же подозрительное выражение. Что это – мир якудза и киллеров, место, где маловероятно появление полицейских?

– Этот дом принадлежит господину Ёмидзи?

– Да. Изначально это был загородный дом финансовой олигархии Кибатори, впоследствии господин Ёмидзи выкупил его. Также я слышала, что горы в окрестностях официально принадлежат Кибатори, а на самом деле ими владеет господин Ёмидзи.

Финансовая олигархия Кибатори известна настолько, что даже я, не имея дома телевизора, знаю о ней. Все подробности величия этой организации мне, конечно же, неизвестны, но точно знаю одно – у этой корпорации денег куры не клюют.

– Вот как. То есть получается, что на первый взгляд эта корпорация ведет активную деятельность, а в действительности – дела у нее хуже некуда?

Наверное, почти все, кто ведет легальный бизнес, так или иначе связаны с криминальными организациями.

– Подробности мне не известны, – сказала Юрири и замолчала. Она действительно ничего не знает или же ей были даны указания вести себя так, будто она ничего не знает?

Я вновь задумался о хозяине особняка, организаторе самоубийств Ёмидзи. Я не знаю, что это за профессия такая – организатор самоубийств, но забивать этим себе голову, думаю, не стоит. Достаточно знать, что он связан с криминальным миром. Достаточно знать, что он опасный человек. Для меня главное – выяснить, враг он Хайне или нет.

– …

Само существование Хайны Хинамуры – преступление. Общество не позволяет ей жить, мир и люди возненавидели ее, поэтому я должен ее защитить.

«У-а-а», – Хайна беззаботно зевала и терла глаза. Я погладил ее по головке, и она от радости прищурилась.

«Комната господина Ёмидзи на третьем этаже». Юрири продолжала идти, не сбавляя темпа. Ого, винтовая лестница. Никогда таких не видел. Некоторое время мы шли по спирали вверх.

«Пришли. Прошу сюда». Наконец-то мы добрались до этой злосчастной комнаты. Юрири постучала в роскошно декорированную дверь, дождалась ответа, и мы вошли. Комната была довольно просторной – наверное, где-то сорок пять квадратных метров, на стенах – множество картин, повсюду дорогие вазы и большие комнатные растения. В комнате находилось два человека. Одним из них была девушка в точно такой же форме, как и Юрири. Отточенными движениями она в углу наливала чай. Другим человеком был черный парень: черные, словно тушью выкрашенные волосы и черная одежда. Только кожа до противного белая. Он сидел на диване и узкими глазами разглядывал нас. На губах – умиротворенная улыбка.

– Простите за ожидание, – сказала Юрири, вежливо склонив голову. Как я и думал, на диване сидел хозяин дома – организатор самоубийств Ёмидзи.