Кота Нодзоми - Счастливого дня смерти 2. Убийственный карнавал

– Думаю, в этом все и заключается, – сказал он, поудобнее усаживаясь в кресле и глядя в потолок. – Я не понимаю чужой боли, а другие не понимают моей. Я наступил тебе на ногу, от чего ты закричал и схватился за нее руками, но для меня это...

Бам! Он ударил по столу.

– ...сродни этому.

Ударь человека – он закричит, ударь по столу – услышишь звук. И это – одно и то же? Абсурд полнейший. А нога-то болит.

– Для меня моя жизнь важнее всего. Она единственная и неповторимая. Но другие люди – другое дело. Я уже говорил, что все они – вещи. Человек двигается и разговаривает, но кому какое дело? Я могу ощутить свое существование, но существование других – нет. Я не думаю, что в этом мире существуют еще люди, кроме меня.

Он не просто низко ценит жизни других, для него они не существуют. Вот это скептицизм. Если исказить смысл изречения Декарта «Cogito ergo sum» – «Я мыслю, значит, существую», то, возможно, мы придем именно к такому умозаключению.

– Но, Куруи, вы ведь сейчас разговариваете со мной. Я мыслю своей головой, сам разговариваю. Разве это не является доказательством существования меня-человека?

– Я же говорю, – прорычал Куруи с раздражением и два раза постучал по столу. – Это сродни этому. Каждое мое действие вызывает ответную реакцию. Люди, или даже живые существа, – это «вещи», которые разговаривают и двигаются. Все, кроме меня, – «нечто другое».

– ...

Часто говорят: «Научись понимать боль других». Но это невозможно. Люди понимают лишь собственную боль, а боль других они ни вообразить, ни понять не в состоянии. Даже получив одинаковые ранения, боль и обстоятельства их получения у каждого человека будут отличаться. Так что, если подумать, то в словах Куруи есть смысл.

– Раз люди ничего не стоят, то и их убийство никакой ценности не имеет.

– Верно. Все остальные ничего не стоят, поэтому у меня нет чувства, что я убиваю. Просто убираю помехи. Если не заморачиваться над ценностью жизни, то решение многих проблем окажется плевым делом. Так я и живу.

И поэтому, значит, он – «Не убивающий убийца».

Не так давно в коридоре он меня чуть не убил, потому что я помешал ему читать. Обычно в таких случаях говорят «не мешай» или шикают на тебя, а этот парень – убивает. А все потому, что так проще.

Наконец-то я понял, кто такой «Не убивающий убийца», хотя понять его я не могу. У этого парня в голове все перемешалось: для него двумерное и трехмерное – это реальность и выдумка. Он вовсе не пытается перенести двумерное пространство в трехмерное, он обесценивает значимость трехмерного пространства и ставит его на одну планку с двумерным.

Он отрицает существование других людей.

Все, кроме него, – фикция.

Таков Куруи Асакура.

– Вы... одиноки, – сказал я. – Куруи, получается, что вы совсем один во всем мире.

– Получается. Но у меня много невест, – он очаровательно улыбнулся и окинул взором двумерных персонажей. – Двумерные, трехмерные – все, кроме меня, одинаково ничего не стоят. В таком случае всем лучше быть красивыми.

– Без комментариев.

Во дворе особняка росли красные и белые розы, их расположение было подобрано со вкусом. В центре – фонтан в европейском стиле. Как будто я забрел в сказочный мир.

– Заблудился...

Когда мы закончили партию в моэ-сёги, Куруи сказал, что будет играть в гяругэ [7] Гяругэ – компьютерная игра, цель которой – вступить в близкие отношения с девушками. В отличие от эрогэ, в гяругэ персонажам (девушкам) меньше 18 лет. и выпроводил меня. Тогда я решил вернуться в свою комнату. Разумеется, я спросил у него, где моя комната, я же не настолько глуп. Но, тем не менее, я заблудился. А почему я на улице?

– Ааа. Когда Хайна придет в комнату и не найдет меня там, то будет волноваться, – ворчал я, плетясь через двор. Там были двое – голубоглазый блондин, бегло говоривший по-японский, и невысокого роста красотка в очках, которая читала, судя по обложке, сёнэн мангу.

– Ах, Канари, ты и сегодня прекрасна. А что ты читаешь? О, комиксы, да? Кто бы мог подумать, не ожидал. Хотя можно понять понять, почему такая умница читает мангу.

– Сдохни. Благодарю вас, мистер Сайлент. Манга – лучшее чтиво. Если хотите, могу и вам что-нибудь дать почитать.

По их разговору я понял, что мужчина – «Работающий убийца» Сайлент, а девушка – «Справедливый убийца» Канари Морихара. Видимо, поймав на себе мой взгляд, Сайлент посмотрел в мою сторону.

– Привет, ты ведь Ю Фудзи? Юрара мне рассказала, что ты парень Хайны. А я тебе завидую. Видел мельком Хайну, она такая милая. В этом особняке все девушки красавицы. Глаза разбегаются.

– Да...

Как бы это сказать... Достал! Болтает без умолку. Какой же он Сайлент? Он не оправдывает свое имя. Даже жители района Кансай не такие говорливые (хоть это и предвзятое суждение).

– Я же еще не представился. Сайлент. Разумеется, это не настоящее, а кодовое имя. Круто, правда? Ах да, вот, возьми визитку. Куда я их запрятал... Нашел. Держи.

Пошарив по карманам, Сайлент дал мне визитку. «Наемный убийца Сайлент». Написано хираганой. Может, он плохо знает иероглифы и катакану? А говорит-то бегло.

– Спасибо.

Я с трудом натянул улыбку и взял визитку.

«Работающий убийца» Сайлент. Этот человек – наемный убийца. За деньги убьет любого (впрочем, других наемных убийц я не знаю, поэтому его образ сложился за счет прочитанной манги).

«Из всех убийц, которых я собрал здесь, господин Сайлент – особенный, – говорил мне Ёмидзи. – Я нанял его, чтобы предотвратить разборки между убийцами. Поэтому, возможно, не совсем правильно называть его зверским убийцей, как остальных. Он – наемный убийца, мой коллега». Не таким я его себе представлял. Мне казалось, что его профессия предполагает быть хладнокровным, что он должен носить черный строгий костюм, но на деле он как родной дядюшка.

– Господин Сайлент?.. Классное имя, – сказал я из вежливости, и он обнял меня с довольной миной на лице.

Отвали-и. Ненавижу эту американскую открытость.

– Да, Канари, поздоровайся. Думаю, ему больше по душе общаться с такой красавицей, как ты, чем со мной. Уверен, так и есть.

Сидевшая на краю фонтана Канари закрыла мангу.

– Идиот. Здравствуйте, я Канари Морихара, – сказала она нежным голосом. В легком розовом платье она была похожа на западную куклу. На голове справа был повязан огромный бант. Ей двадцать лет, но выглядит лет на пять моложе. Ей никак не дашь больше, чем мне. Но было в ней что-то странное...

– Здравствуйте.

– Ничтожество. Наверное, вы чувствуете себя не в своей тарелке в особняке, полном убийц, но, по крайней мере, на меня и мистера Сайлента вы можете положиться и считать нас своими друзьями. В отличие от Ан и Куруи мы не совершаем напрасных убийств.