Костас Кодзяс - Забой номер семь

После погребения он поспешил покинуть кладбище. Было всего лишь шесть часов. На десять он назначил Элли свидание у Зонарса. Алекос сел в автобус, сошел в центре и долго изучал фотографии кинозвезд. Потом купил билет в кино и уселся в покойном кресле. Он старался следить за содержанием фильма. После окончания сеанса зашел в бар. Тотчас заказал коньяк и выпил его залпом. Потом заказал еще, еще и еще. Опьянев, он преисполнился уверенности и самодовольства. Стрелка часов приближалась к половине десятого. Позвав официанта, он расплатился. Встал, поправил перед зеркалом прическу а галстук. Но вместо того чтобы уйти, снова сел и заказал еще один коньяк.

Без пяти десять он поднялся.

«Куда мне пойти с Элли? – подумал он. – Ах да, мы договорились потанцевать сегодня в «Астерии». Ему вдруг захотелось уйти, бежать из бара, но, как ни странно, он не мог сдвинуться с места, точно прилип к табурету. Алекос побился бы об заклад, что сегодняшний день – самый спокойный день в его жизни. Но он ошибался. Нервы у него были страшно взвинчены, и, чтобы уравновесить это возбужденное состояние, его мозг постепенно сковывало оцепенение. Именно оно позволяло ему с иронией наблюдать за самим собой и создавало впечатление абсолютного спокойствия.

Вдруг оп увидел, что на часах бара ужо около одиннадцати. «Теперь она уже ушла», – подумал он.

Алекос сел в такси и добрался до первых переулков поселка. Дальше машина не могла проехать. Он продолжал путь пешком. Среди развалин показалось несколько бараков малюсеньких, будто спичечные коробки. Он сильно постучал в одну из дверей.

– Я пришел вместо с вами. Не видал ты Фотини?

– Кажется, она впереди…

Огромный, как буйвол, Сотирис, пригнувшись исчез в квершлаге. И эта выработка до самого конца была бита людьми.

Он дополз до того места, где обрывались рельсы. Шахтерская лампа, подвешенная к последней стойке, отбрасывала бледный свет. Дальше в полутьме он различал еще несколько фигур и наконец увидел ее.

Сотирис пробрался по грязной жиже и сел рядом с Фотини. Некоторое время оба хранили молчание. Он прижался к ней плечом.

– Зачем ты спустился? – вдруг спросила она.

– Просто так.

– Потому что меня увидал…

– Я стоял на часах. Всех нас, десятников, заставили нести сегодня вахту. Как только Лукас заметил вдалеке первых забастовщиков, он побежал звонить по телефону. Я ему здорово наподдал…

Снова последовало молчание.

– Зачем ты спустился? – опять спросила она.

– Просто так.

– Глупый ты. Тебя наверняка выгонят. А где ты с такими руками найдешь работу?

– Ах, Фотини! – вздохнул Сотирис – Ты меня никогда не жалела – ни здорового, ни калеку. Ах, Фотини?…

Голос его звучал жалобно. Согнувшись, он спрятал голову в колени.

Вдруг он почувствовал, как пальцы Фотини, легко скользнув по его руке, сжали ее. Он вздрогнул. Она смотрела на него влажными от слез глазами.

Близился рассвет, когда Кацабас послал Катерину и еще нескольких женщин принести воды забастовщикам. Бочка с водой стояла около лебедки. Мутный свет проникая между вагонетками, преграждавшими путь в штольню. Сделав несколько шагов, Катерина высунула голову и посмотрела наверх. Дождь уже перестал. Вдали остальные забастовщики вместе с женщинами, детьми и стариками ждали не шевелясь, не спуская глаз со входа в штольню. Капитан прогуливался перед своими жандармами, дожидаясь приказа начальства.

Внезапно Катерина заметила человека, опиравшегося на костыли. «Конечно, это он!» – подумала она, чувствуя, как ее обновленная душа трепещет от радости.

Наполнив ведро водой, она пошла следом за двумя женщинами.

А в это время за горой, как прекрасный фейерверк, рассыпались лучи медленно встающего солнца. Люди в забое изредка перебрасывались отдельными фразами.

– Это пятая голодная забастовка за мою жизнь, и я прекрасно знаю, что говорю… – сказал кто-то.

– Да ты, как вижу, совсем не похудел.

– Брось свои шуточки, я говорю серьезно.

– Шутки не запрещаются, – вмешался третий голос. – Впереди у нас очень тяжелые годы. Мы, так сказать, представляем историю, продолжение и конец которой еще не написаны.

– Хочешь узнать продолжение своей истории? По-моему, угодишь опять в ссылку, – проговорил со смехом шутник.

– Да, пока не написан конец истории, нас ждет еще немало мытарств. И поэтому шутки нам просто необходимы.

– Толкайте все вагонетки ко входу в штольню, – раздался вдалеке голос Кацабаса. – Жандармы попытаются, наверно, занять забой.

В 1922 году поражением греков в Малой Азии окончилась греко-турецкая война (1919–1922). Здесь и далее примечания переводчика.

Ока – в данном случае мера емкости 1,25 литра.

Бузуки – народный музыкальный (струнный) инструмент.

Узо – греческая водка.

Стул (греч.).

Хорошо? (англ.).

О да! (англ.).

Имеется в виду декабрь 1944 года – начало английской интервенции в Греции, когда отряды полицейских и другие реакционные элементы боролись на стороне захватчиков.

Костис Паламас (1859–1943) – известный греческий поэт.

ЭЛАХ – народно-освободительная армия Сопротивления.

Гражданская война в Греции 1946–1949 годов.

ИКА – организация социального обеспечения.

Хитосы – члены греческой антикоммунистической организации, сотрудничавшей с немецкими оккупантами во время войны

Извините (англ.).

Димотика – современный разговорный и литературный греческий язык.

Кафаревуса – архаический книжный стиль, искусственно приближающий новогреческий язык к древнегреческому.

Колонаки – аристократический район Афин.

Мошенники (франц.)

Существовала легенда, что последний византийский император (1449–1453) Константин XII Палеолог, при котором произошло падение Византийской империи, окаменел в соборе святой Софии в Константинополе и оживет вновь, когда Греция освободится от турецкого ига.

Фавли – один из видов игры в кости.

Повторите это, Жорж (франц.).

Мы имеем, вы имеете, они имеют (франц.).

Мой дорогой (франц.)

Не делайте так, Жорж! (франц.)

Но кто же это? (франц.)

Как вас зовут? (англ.).

Бутылку (англ.).