Макc Гурин - Псевдо

Однако потом мы очень мило стали тусоваться с ней на посту, пиздеть о жизни и т. д… Особенно задушевные разговоры происходили по ночам, когда все дети укладывались спать, а мы, пятеро пятнадцатилетних дегенератов, начинали мыть пол, зарабатывая себе таким образом право не ложиться спать одновременно с малышами и вообще сидеть на посту до полуночи, если не дольше, и трепаться с Анечкой. Прямо-таки, Белоснежка и пять гномов! Йокарный бабай!

Однажды, не помню, как так вышло, кажется, Аня проиграла какой-то спор, — ей пришлось целовать нас всех в щёчки. А когда очередь дошла до меня, и она спросила с улыбкой, тебя тоже поцеловать? я ответил «нет», потому что вспомнил про Милу и мне, глупому, вообще стало очень стыдно за все эти тусовки с «другой женщиной». Такой вот я был маленький дурачок. СмеШно слуШать. Хотя, если так подумать и рассчитать, то в тот момент, когда Анечке было девятнадцать, Еленушке уже почти исполнилось 21.

А медсестра Лена, которой тоже (хоть и не почти, а уже) исполнилось 21, однажды ночью поправила на мне одеяло, когда я уже почти совсем раскрылся. А я лежал с закрытыми глазами, и мне было приятно. Вообще, в тот период мне так хотелось ебаться, как не хотелось потом никогда.

Последняя моя фраза не нравится мне. Но уже ничего не поделаешь. Последний прожитый мною день не нравится мне. Так все всегда. Моя последняя женщина не нравится мне. Последнее не нравится мне. Первое так же не нравится. Но некоторые кусочки весьма и весьма удачны. Что хорошо, то хорошо, и ничего с этим не поделаешь. Грустно. Чертовски мало осталось…

Божийдаров увидел Минотавра, и Минотавр увидел Божийдарова в тот же миг, когда Божийдаров увидел Минотавра в тот же миг, когда, наоборот, Минотавр увидел Божийдарова.

Так они и стояли друг перед другом, не понимая кто из них кого видит. Долго смотрели они друг другу в глаза, и настолько понятно им было, что должно по идее произойти, что светилась в их глазах обоюдная скука и взаимный неинтерес.

Вдруг Божийдарова укусил за ногу минотавренок. Роман поднял его за шкирку и перерезал пушистое горлышко.

В ту же секунду Минотавр метнулся в сторону Божийдарова и, пробив рогом запястье его правой руки, сжимавшей до последней секунды нож, принял исходное положение. Противники ещё раз посмотрели друг другу в глаза и вдруг громко рассмеялись на весь лабиринт.

Они смотрели друг дружке в глаза, хохотали, а потом стали трахаться… Через некоторое время, когда они уже потные и изрядно уставшие лежали, обнявшись, на какой-то соломенной циновке, Божийдаров сказал:

— Говорят, ты женился?

— Да. Хочешь, я покажу тебе своих жён?

— Да. Покажи мне своих жён.

— Пойдём.

— Да, пойдём.

Они взялись за руки (в лабиринте к этому времени стало светло, как днём) и двинулись по длинным бессмысленным коридорам смотреть на жён Минотавра.

Два часа спустя они вошли в какую-то просторную залу, в середине которой стояла огромная клетка. В этой клетке сидели Мила, Лена и много других женщин. (При том, что я не имею никакого отношения к Минотавру.) Все они были голые и пахли мужицким потом.

Женщины не сразу заметили Тесея Божийдарова и Минотавра, так как были увлечены игрой (в карты).

— Ваша дама убита! — воскликнула моя первая жена Мила и почесала себе живот.

— Что ж, хуйня вышла, — ответила моя вторая жена Лена, после чего обернулась в сторону вошедших, но промолчала.

— Всё-таки Скворцов — мудак! — задумчиво произнесла Женщина-для-меня и отошла в угол клетки пописать.

Божийдаров и Минотавр переглянулись и вышли из залы.

— Хуёвые у тебя жены, — заметил Тесей.

— Хуёвые, — согласился Минотавр.

— Знаешь, я могу показать тебе кое-что получше.

И он снова водил чувствительного милиционера по лабиринту и, в конце концов, привёл на кладбище, где признался, что в этих могилах покоятся Эрнст Теодор Амадей, Герман Гессе, Хулио Кортасар и Федерико Гарсиа Хуёрхес. А потом сказал: «Всё, что ты видел здесь, не имеет никакого значения. Ты — Божийдаров Тесей, Я — Минотавр, но и в этом тоже нет смысла. Ты хороший ёбарь. Мне было с тобой хорошо, но знаешь ли ты, что совершил сегодня сыноубийство? Минотаврёнок, которому ты перерезал горлышко — это один из наших с тобой семерых сыновей. Все эти жёны — только иллюзия. Истинная мать моих минотаврят — это ты, Роман Теодоров — Фёдоров милиционер. Ты, словно Юпитер, пожираешь своих детей. За это я тебя и люблю. Юпитер, Зевс — не всё ли равно? Ты Бог, а я Минотавр, и мы любим друг друга. Я ждал тебя множество лет, и ты вошел в меня, в мой лабиринт. Хочешь, я открою тебе самую главную тайну? Не минотавр находится внутри лабиринта, но лабиринт существует в воображении минотавра! И когда Тесей, олицетворяющий чуждый вихрь, вихрь каких-то далеких дурацких сфер, находящихся за пределами сознания минотавра, дерзко врывается в лабиринт, я вынужден защищаться. Но сегодня всё произошло иначе. Сегодня своё и чужое слилось воедино. Мы оба ощущаем себя в лабиринте лишь потому, что сознание наше стало едино. И мой лабиринт стал твоим лабиринтом. И твой стал моим. И, видит Бог, Юпитер, Зевс, Христоска и ты, что лабиринты наши идентичны. Всё это одно и то же. И это хорошо. Помнишь, «…и увидел бог, что это хорошо».

Ты видел моих жён, ты знал своих, но, поверь мне, подобно тому, как наши лабиринты — это один и тот же лабиринт, так же и жёны наши — это всего лишь одна женщина, которая и придумала всё это хитросплетенье коридоров и галерей, чтобы стать для нас путеводной звездой и завоевать наше сознание полностью, ибо попав в лабиринт, невозможно думать ни о чём другом, кроме как о выходе, а значит о той, кто может нам в этом помочь.

Но теперь, когда мы с тобой осознали эту мысль, заметь — лабиринт уже перестаёт быть лабиринтом и превращается всего лишь в один коридор, в конце которого нас уже ждет Ариадна. Она ждет у дверей выхода. Лабиринт придуман ею, и она не выпустит нас до тех пор, пока мы не сделаем с ней того, о чём мечтает всякая женщина. Теперь ты понимаешь, что Ариадна и Минотавр — одно и то же лицо. Лабиринт существует внутри сознания Минотавра, а внутри лабиринта существует Ариадна, которая обуславливает его существование как таковое, поскольку и ежу понятно, что препятствия существуют лишь для того, чтобы сладостней был момент ебли, и, таким образом, Ариадна в функциональном отношении является Минотавром, в воображении которого существует лабиринт и она сама. Ты сам видишь, Тесей, что уже сама эта схема является лабиринтом, а так как она сформулирована мной, Минотавром, то это опять-таки подтверждает тезис о том, что всё существует в моём сознании!..

Однако при этом данная схема существует так же и в сознании Ариадны и выглядит при этом немного иначе, но похоже, поскольку Ариадна и Минотавр — одно и то же лицо. И вообще, всё существует в сознании меня, тебя и Ариадны, а так как у нас с тобой сознание единое, то корень всех противоречий в автономности сознания Ариадны, которую (автономность) я предлагаю упразднить.