Макс Гурин - Новые праздники-2

К весне же 2003-го, а если честно, то уже к лету 2000-го, я перестал ждать милости от женской природы, всесторонне удостоверившись в том, что женщина, во-первых, существо глубоко эгоистичное, а во-вторых, путь к сокровищам её «духовной красоты» лежит только через качественный, с её точки зрения, секс. А качественный секс для абсолютного большинства женщин — это когда вы ведёте себя с ней как грубое похотливое животное и не выёбываетесь.

Впрочем, вести себя как животное — ещё вовсе не означает, что все женщины предпочитают жёсткий секс с брутальным оттенком (это бывает по-разному), но всё-таки никогда не стоит излишне рефлексировать, хуй должен быть твёрд и напорист, глаза должны тупо гореть тупым желанием и… прочее дерьмо. Ну и, понятное дело, коитус должен быть достаточно продолжительным:). О себе я могу сказать, что мой первый раз никогда не превышает более 2–3 минут, но… если девочка мне нравится, ведёт себя со мной, на мой взгляд, интересно, то я могу, не останавливаясь, уйти на второй круг сразу (эрекция у меня обычно не ослабевает сразу после оргазма, и если я начинаю снова, то сохраняется во всей своей полноте до следующего:)), и тогда в сумме это составляет уже минут 10–12 непрерывной ебли. Впрочем, опять же, если девочка очень мне нравится, то я могу так же, не останавливаясь, уйти и на третий раз. Впрочем, это вообще всё мелочи жизни:).

Короче говоря, стоя 3-го апреля 2003-го года на платформе Курского вокзала в ожидании прибытия поезда из Харькова, я чётко знал, как именно через несколько минут я подам руку выходящей из вагона Лариссе, насколько крепко прижму её к себе и как именно впервые поцелую её в губы, непременно прежде чем поздороваюсь, потому что… Просто потому, что так надо.

Как говорится, сказано — сделано. В моём случае, замыслено — воплощено:). К этому времени и возрасту я уже научился осуществлять задуманное. Второй наш поцелуй, уже более долгий, произошёл через пять минут на эскалаторе, опускающем нас в метро «Курская».

Случилось так, что в то утро мы (в данном случае Ансамбль Спонтанной Импровизации «e69» (http://www.rea.ru/e69/)) подвязались поиграть на открытии какой-то литературной конференции под эгидой журнала «Новое Литературное Обозрение» в клубе «На Брестской», и Ларисса вынуждена была, не успев толком приехать, первым же делом сопроводить меня на одно из бесчисленного по тем временам цикла культурных мероприятий под совокупным названием «Дело Жизни Любимого Мужчины». Мы встретились с другими членами «е69» на «Маяковской» и отправились на саунд-чек.

Там я усадил Лариссу за столик под какое-то довольно крупное, ясное дело, сугубо авангардное полотно, в котором среди прочего угадывалось нечто напоминающее парашют. Тут надо сказать, что в это самое время моя Да должна была совершить свой второй в жизни прыжок с парашютом, о чём я знал из её недавней гневной эсэмэски, каковыми эсэмэсками она не прекращала осыпать меня по три-пять штук в сутки, начиная с той ночи, когда я ушёл от неё. Естественно, большинство этих эсэмэсок она писала в состоянии почти перманентного в тот период опьянения, и потому там же, где было рассказано про парашют, содержалось как то, что этот прыжок она посвятит нашей с Лариссой любви, так и обещание того, что она ещё подумает, открывать ли ей парашют вообще. Поэтому когда Ларисса, которая была в курсе предстоящего Да прыжка, просто молча указала мне со значением на довольно крупную надпись на той же авангардной картине, которую сам я сначала не приметил «Должно уже произойти…» меня, понятное дело, весьма ощутимо внутренне передёрнуло. Но… тут стало пора выходить на сцену. Я нежно улыбнулся Лариссе и пошёл выполнять свои прямые обязанности.

Мы исполнили свой так называемый «музыкальный квадрат» (я думаю, вы понимаете — моё любимое сочетание чисел «1» и «6» окружало меня в это время буквально со всех сторон. Ведь и ежу понятно, что Квадрат — это Семёрка, она же — Единица второго порядка, а квадрат «четырёх» — это 16:)), получили зарплату (каких-то жалких 100 баксов на четверых, но во-первых, я опять временно нигде не работал, а во-вторых, что возьмёшь с литераторов, а тем паче с литературоведов) и убрались восвояси.

Основную массу инструментов нужно было закинуть на тачке к Ване Марковскому. Я поднялся вместе с ним в его съёмную хатку на ВДНХ; Ларисса же, вся в известных романтических мечтах, осталась ждать в такси, пилотируемом каким-то грузином. На лестнице Ваня, которому, что греха таить, нравилась вся эта моя история (хули, мир приключений, ебёмте!:)) сказал: «Хорошая Лариса! Мне нравится!» Тут необходима маленькая оговорка. У Вани, как и у всякого высоко энергетичного и максимально щедро одарённого в творческом плане природой самца, конечно была не одна Истинная и совершенно Искренняя Любовь. Такая Искренняя и Истинная, что эмоционального наполнения любой из них с лихвою хватило б на сотню-другую самцов попроще (то же, что о Ване, я могу сказать и о себе:)). Однако была в его жизни история, которая, пожалуй, изменила его много сильнее прочих; такая история, через которую опять-таки весьма узкий круг самцов получает нечто весьма близкое к Инициатическому Посвящению (не путать с банальной Первой Любовью, а тем более — с первым сексом:)). Довольно популярно и при этом же с неповторимыми трогательностью, нежностью и талантом, присущими Ване, эта история изложена в его поэме «Лариса» (http://polutona.ru/index.php3?show=0718024153), ибо именно так и звали ту Прекрасную Девушку. Поэтому-то то, что вся эта, уже моя история, в принципе симпатичная Ване, была ещё и связана с девушкой по имени Лариса, безусловно обладало в его глазах дополнительной привлекательностью.

Заметив, что я тороплюсь поскорей назад, Ваня усмехнулся и сказал: «Ну конечно! А то сейчас увезёт грузин твою Ларису!» с едва уловимым внутренним акцентом на слово «твою».

Дальше… Дальше действительно началась вполне добротная смесь мелодрамы с блокбастером. Мы приехали, вошли уже в мою съёмную комнату и… оба сели на край дивана. Я взял Лариссу за ручку. Нельзя было по-другому. Как говорится, «должно уже произойти»…

Минут через пятнадцать-двадцать Ларисса сказала: «Эх! Ну-у! Зачем ты это сделал?!.» А я сделал всего лишь то, чего три года назад как раз не сделал с Тёмной. Да, тогда я не сделал этого из принципиальных соображений. Сейчас, по прошествии трёх лет, я сделал нечто совершенно противоположное и тоже не менее принципиально.

В решающий миг я… покинул поистине гостеприимное Лариссино лоно. Это её расстроило. Но когда я поступил противоположным образом с Тёмной, её расстроило уже это:). И я не знаю, как правильно в идеале; то есть не знаю, как сделать всё так, чтобы это подходило ко всем случаям жизни.